— Миссис Роупер, — начал Маки, но Элис не дала ему договорить.

— Мы уезжаем немедленно. В Борнмуте у меня есть сестра. Поживем пока у нее.

— Миссис Роупер, это очень неразумно, — покачал головой Маки.

— Приставьте к дому охрану. Но если вы сказали правду, самое плохое место для нас сейчас здесь. Опасность угрожает только Сэнди, значит, вполне разумно, если мы уедем от него далеко.

Маки и Харгроув обменялись взглядом. Роупер встал.

— Наверное, она права, — произнес он. — Там есть небольшой отель у моря. Можно послать туда людей, не привлекая особого внимания.

— Но вы по-прежнему с нами?

— На все сто, — произнес Роупер.

Он успокаивающе улыбнулся жене, но она с каменным лицом смотрела в сторону.

* * *

Шеферд упал на руки в углу прогулочного плаца и стал медленно отжиматься. Он сделал двадцать упражнений на ладонях и столько же на пальцах. Потом повернулся на спину и стал работать с брюшным прессом и мышцами ног.

Поднявшись, он заметил в дальнем углу Дикобраза, он беседовал о чем-то с Волосатым. Оба покосились в его сторону, и Шеферд понял, что они говорят о нем. Похоже, перемирие, которое они заключили с Волосатым после стычки, закончилось. Он уже не сомневался, что Дикобраз не будет биться с ним один на один.

Шеферд знал, что на прогулочной площадке ему ничто не угрожает. Нападение произойдет там, где нет ни охраны, ни камер наблюдения, — в камере или душе. И на сей раз Дикобраз подготовится как следует. Все начнется с кружки кипятка, выплеснутой ему в лицо, или ручки от швабры, которую, как копье, воткнут ему под ребра. Дикобраз не станет драться честно, ведь в тюрьме никому нет дела до честности. Главное — победить.

Шеферд перешел к наклонам, вращению рук и глубоким вдохам. Было четыре часа дня. Заключенным дадут еще сорок пять минут перед ужином, а потом запрут в камерах до утра. Значит, действовать надо в ближайшие сорок пять минут. Шеферд выпрямился и начал гулять по периметру двора. Он ходил по часовой стрелке — все остальные поступали так же, хотя не существовало правил, запрещавших двигаться в противоположном направлении.

Ли и его футбольные приятели стояли, прислонившись к проволочной сетке, и вели между собой беседу. Ли кивнул Шеферду. Он ответил ему. Чтобы покинуть двор, ему пришлось миновать Дикобраза и Волосатого. Шеферд смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на их мрачные взгляды и угрожающие лица. Он уже принял решение. Все, что ему требовалось, — это выбрать удобный момент.

Он вернулся в секцию и медленно направился к лестнице. Полдюжины заключенных постарше играли в домино, четверо ямайцев развлекались у бильярдного стола. Один из них был Тощий — высокий и худой парень, напавший вместе с Волосатым на Шеферда в его первый день в тюрьме. Проходя мимо него, Шеферд не почувствовал, что от того исходит какая-то угроза. Ни нахмуренных бровей, ни жестких взглядов.

Шеферд подошел к лестнице. Краем глаза он заметил Дикобраза и Волосатого, возвращавшихся с прогулочной площадки. Перед прогулкой обоих обыскали, значит, оружия у них с собой не было. Шеферд поднялся на второй этаж. Дикобраз и Волосатый обогнули нижний ярус и вошли в камеру Дикобраза, которую тот делил с другим латиноамериканцем. Шеферд оперся на перила. Ратбон стоял у площадки и обыскивал выходивших наружу заключенных. Других охранников внизу не было. В стеклянной кабинке сидели двое надзирателей, пили кофе и разговаривали.

Шеферд развернулся и быстро зашагал вниз. Ямайцы занимались своим бильярдом. Старые рецидивисты с головой ушли в домино. Он приблизился к камере Дикобраза. У бойлера стоял Чарли Уэстон и набирал воду в железный термос. Немолодой мужчина в арестантской робе заполнял бланк запроса на посещение в выходной день.

Дверь камеры была приоткрыта. Шеферд бросил последний взгляд по сторонам и открыл дверь.

* * *

Реймонд Маки подождал, пока «ровер» проехал около мили, и попросил Харгроува снять капюшон. Тот стянул его и провел рукой по волосам.

— Как-нибудь я тоже приглашу тебя в гости, Рей, — произнес суперинтендант.

Маки усмехнулся:

— Скажи спасибо, что мы обошлись без резиновых перчаток.

Харгроув откинулся на плюшевое сиденье и посмотрел на проезжавшие по шоссе машины. Задние стекла «ровера» были затемнены, поэтому по дороге никто не видел, что его везли в капюшоне.

— Жаль, что пришлось им лгать, — заметил он.

— У нас не было выбора.

— Все равно.

— Разве твои люди никогда не лгут? — поинтересовался Маки. — Чего может добиться тайный агент, если он всегда говорит правду?

— Одно дело лгать преступникам, и другое — своим людям, — возразил Харгроув.

— Если бы мы сообщили Элис Роупер, что ради свободы Джералд Карпентер убьет собственную мать, сильно бы это помогло нам в данной ситуации? — спросил Маки. — Ты же видел, в каком она состоянии.

— И все же ей не стоило покидать убежище, — проворчал Харгроув. — Где бы оно ни находилось, — сухо добавил он.

— Чем дальше она будет от своего мужа, тем лучше. Роупер из-за нее нервничает. Если он решит, что его семья в безопасности, то не выйдет из игры.

— А как насчет того отеля?

— Думаю, это не самый худший вариант. Мы сможем отслеживать всех постояльцев при регистрации и подселять туда своих людей.

— Крутая получилась заварушка, верно? — вздохнул Харгроув.

— Трудно было ожидать чего-либо иного, — промолвил Маки. — Никто не рассчитывал, что Карпентер сдастся без борьбы.

— Но с надежными доказательствами и Роупером в качестве свидетеля Карпентеру уже не отвертеться?

— Так считает уголовный суд.

— А раньше он никогда не ошибался? — иронически воскликнул суперинтендант.

— Поэтому нам и понадобился ваш Шеферд. Как у него дела?

— Он мой лучший агент.

— Роупер прав — у парня стальные яйца. Двадцать четыре часа в сутки находиться среди самых отпетых негодяев на земле! — Маки посмотрел в окно. — Я поеду вдоль реки на юг, к Уимблдону. Тебя где-нибудь высадить?

Погода была теплой и сухой, и Харгроув хотел немного прогуляться. Да и поразмышлять в одиночестве ему не помешало бы.

— Давай прямо здесь.

— Притормози, Стэн, — сказал Маки.

Водитель остановил «ровер» у обочины. Маки взглянул на Харгроува.

— Я ценю то, что ты для меня сделал, Сэм, — сказал он.

— На моем месте ты поступил бы точно так же, — ответил суперинтендант.

Они обменялись рукопожатием, и Харгроув вышел из машины. Он поднял воротник плаща, спрятал руки поглубже в карманы и двинулся на запад.

* * *

Дикобраз опустился на колени у двухъярусной койки и шарил под матрацем. Волосатый стоял возле стола, держа в руках синюю зубную щетку с впаянными в нее бритвенными лезвиями. Между двумя стальными пластинками имелся небольшой зазор — ни один хирург не смог бы зашить такую рану.

— Какого черта! — буркнул Дикобраз.

Шеферд ударом ноги захлопнул за собой дверь. Волосатый выставил вперед самодельный резак — ошибка, потому что таким оружием следовало рубить, а не колоть. Шеферд сделал быстрое движение. Правой рукой он схватил стоявший на раковине термос и шагнул вперед. Как только Волосатый взмахнул бритвой, Шеферд ударил его по руке термосом. Волосатый охнул, и зубная щетка упала на пол. Тыльной стороной термоса Шеферд заехал ему в рот. На стену брызнула кровь вместе с осколками зубов. Волосатый взмахнул руками и отлетел назад. Перевалившись через Дикобраза, он рухнул на койку.

Шеферд дважды ударил его кулаком по почкам, схватил за воротник футболки и швырнул головой о стену. Волосатый осел на пол, придавив своим телом Дикобраза.

Дикобраз вскочил на ноги. В правой руке он сжимал обломок швабры, остро заточенный с одного конца. Левой рукой он отбросил от себя Волосатого.

— Ты покойник! — крикнул он.

Шеферд не ответил. Говорить не имело смысла — надо было драться. И победить. Он все еще держал в руках термос. Дикобраз выставил вперед левую руку с растопыренными пальцами. Заточенную палку он держал у бедра, слегка приподняв ее конец. Смертельное оружие, достаточно острое и длинное, чтобы пробить грудную клетку Шеферда и вонзить ему в сердце или проткнуть глазное яблоко, войдя глубоко в череп. Дикобраз тяжело дышал и раздувал ноздри, он собирался броситься вперед, делая обманные движения своим копьем.