Нижний уровень, просторный подвал, был вымощен белыми плитками. Пол и стены. Вдоль потолка, тоже белоснежного, проходила длинная перекладина со свисающими крюками из нержавейки. Здесь было чисто и сильно пахло промышленной дезинфекцией. Посередине, рядом с водоводом, стоял мраморный разделочный стол. Чуть поодаль шесть белых морозильников.

В этом помещении Сэм хранил туши аллигаторов, которых они с Кармином добывали в Эверглейдсе. Они ездили туда каждый месяц. Сэм вел глиссер, а Кармин из охотничьего ружья бил в глаз рептилиям. Он стрелял очень метко, всегда поражал цель с одного раза. Затаскивали аллигаторов сюда, подвешивали на крюки, свежевали, обкладывали льдом. Позднее Сэм переправлял их на отцовскую фабрику на Гаити, где кожа шла на туфли, пояса, сумки, чемоданы и сувениры, а головы и ноги хорошо раскупали туристы и разные религиозные придурки.

Кармин вымыл лицо, приложил мешочек со льдом к ссадине.

Когда Сэм появился через несколько минут, он все ему рассказал. Сэм хорошо помнил Риски. Действительно стерва — Бубновой масти, для любителей «черного мяса». Сэм выложил на стол две тысячи, она запросила больше, заявив, что арабу меньше чем за три отсасывать не будет. Сэм заплатил. Тогда она попросила еще таблетку куаалюда, [24]чтобы представить его Джоном Холмсом или Мандинго. [25]Сэму она понравилась, но и напугала. У него тогда не очень хорошо получалось. В общем, это была уже готовая проститутка, которой все безразлично.

— И что ты собираешься делать?

— В любом случае на шантаж поддаваться не буду, — ответил Кармин. — Если поддамся, она заберет все.

— А почему ты так испугался?

— Она сказала, что сообщит моей матери. А если та узнает, мы с тобой оба покойники. И не важно, что ты делаешь для Соломона, как ему полезен и все такое. Пошел ему поперек, и все — тебя скормят аллигаторам. Этого парня ничем не проймешь. Ему все по фигу.

— Тогда остается единственная возможность.

Кармин кивнул, но взгляд отвел.

— Хочешь, я этим займусь? — предложил Сэм.

— Нет, дружище, свое дерьмо я должен разгребать сам.

— Кармин, ты же не способен убить человека!

— Ну и что?

— Что значит «ну и что»? Убивать — не твоя специальность. Ты это делать не умеешь и не хочешь. Так что давай я все организую. Найду кого-нибудь.

— Кого?

— В Майами полно киллеров, они скоро организуют профсоюз.

— Нет, это моя забота, понимаешь? Мой бизнес и проблема моя. Неужели я не могу справиться с одной алчной дрянью? Я с ней справлюсь.

Кармин посмотрел в зеркало над раковиной.

— Боже, что у меня с лицом! А мне пора отправляться к шлюхам, собирать деньги. — Он повернулся к Сэму. — У Лулу, наверное, есть какой-то макияж. Все девушки носят с собой косметику. Спроси, может, у нее найдется тональный крем.

— Тональный крем? Ладно. — Сэм направился к лестнице, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— Слушай, — крикнул ему вслед Кармин, — только не говори, что это для меня! Ладно?

Сэм и Кармин — близкие друзья, но Сэм никогда не был с другом до конца откровенен. Вот и сейчас он не сказал Кармину, что Соломону и Эве давно известно о его побочном бизнесе. Сэм сообщил им об этом с самого начала. Пришлось. Они бы все равно узнали, и очень быстро, и тогда бы его и Кармина на очередном обряде «НКБС» принесли в жертву богам вуду.

Они восприняли информацию спокойно. Эву даже позабавило, что ее никчемный, глупый сын осмелился затеять что-то самостоятельно.

Октавио Боливара Гроссфельда арестовали в полпятого утра в четверг. Из группы наблюдения сообщили, что он в доме один.

К нему вошли четверо — Макс, Джо, Марк Бреннан и Джимми Валентин.

Гроссфельда нашли в спальне. Он лежал лицом на кровати, голый, в отключке. Накурился до одури марихуаной. Рядом стоял большой кальян в виде прыгающего дельфина. Бреннан и Валентин пошли обшаривать дом, а Макс и Джо попытались разбудить Гроссфельда. Стояли над ним, хлопали по спине, светили фонариком в лицо.

— Вставай, придурок!

Гроссфельд на мгновение приподнял тяжелые веки и тут же закрыл, пустив слюну и заулыбавшись глупой улыбкой.

Они потащили его в ванную комнату, поставили под душ и на всю мощь открыли холодную воду. Гроссфельд вскрикнул. Потом его заставили проползти на карачках в гостиную и поставили к стенке, мокрого.

В комнате был кавардак и пахло как в плохом туалете. Пол выстелен коробками из-под пиццы, сплюснутыми и слипшимися, которые образовали своеобразный ковер. Валентин вернулся из кухни с пластиковым пакетом, наполненным контейнерами с кокаином.

— Это не мое! — крикнул Гроссфельд.

— Нет? — усмехнулся Джо. — Тогда что же они тут делают?

— Он их подложил!

— Не может быть.

Бреннан нашел в шкафу медицинский саквояж. Там оказались три скальпеля, клейкая лента и хирургическая пила. Все покрыто засохшей кровью.

— И это тоже тебе подложили? — ехидно поинтересовался Макс. — И отпечатки пальцев там не твои?

Гроссфельд молчал, смотрел на лужицу вокруг ног, прикрывая ладонями свой срам. Невысокий, бледный, костлявый человечек. На груди татуировка Девы Марии.

— Что тебе больше нравится, Октавио, — продавать наркоту или резать девушек? — спросил Макс.

— Пошел к черту! — Гроссфельд плюнул в лицо Максу, но промахнулся, попал на пиджак Джо. Тот вытер плевок носовым платком. — Я что, выгляжу совсем дураком? Эта наркота не моя. Я свой товар здесь не держу!

— А где ты его держишь?

— Вот. — Октавио сделал гримасу. — Подложили мне это фальшивое дерьмо, а теперь спрашиваете, где я держу настоящее. Да ты совсем тупой!..

— А с человеком, которого зовут Карлос Ледер, ты знаком? — спросил Джо.

— Да. Он трахал твою маму в джунглях и сделал тебя, черномазый.

— Хочешь меня раздразнить, Октавио? — Джо посмотрел на него сверху вниз, как на карлика, и повернулся к Максу: — Найди этой сволочи какие-нибудь штаны, чтобы мы могли зачитать права.

Макс пошел в спальню и вернулся с джинсами и грязной розовой футболкой. Они лежали рядом с объедками пиццы.

— Надень, придурок! — Он бросил одежду Гроссфельду.

Пока тот одевался, в дверном проходе неожиданно появился лейтенант Джед Пауэрс и вызвал Бреннана и Валентина на улицу. Макс слышал, как они там негромко переговаривались. Затем Пауэрс и Валентин вернулись.

— Зачем вы приехали, лейтенант? — произнес Макс.

— Планы изменились. Его брать не будем.

— Чей приказ?

— Вы знаете чей, — буркнул Пауэрс. — Пойдемте, я вам все объясню.

— Эй! — крикнул Гроссфельд. — А кто заплатит компенсацию за сломанную дверь? — Он сделал несколько шагов вперед.

— Заткнись! — рявкнул Пауэрс, и Гроссфельд замер. — Стань где стоял.

Гроссфельд вернулся к своей лужице.

Макс и Джо направились к Пауэрсу, а Валентин прошел мимо них и дважды выстрелил Гроссфельду в грудь. Тот дернулся и съехал на пол, размазав по стене малиновую патоку. Затем повалился лицом вниз.

— Ты что?! — воскликнул Макс.

Валентин убрал пистолет в кобуру и приблизился к убитому. Достал из-за пояса серебристый револьвер тридцать восьмого калибра. Пауэрс сделал знак Максу и Джо выйти из дома.

— Значит, ситуация следующая: когда вы появились, он открыл огонь. Валентин пристрелил его. Очень просто.

В этот момент в доме прогремел выстрел. Следом вышел Валентин.

— Все чисто.

В окнах соседних домов начал зажигаться свет, захлопали двери, люди высыпали на улицу. Монотонное стрекотание сверчков в траве перекрыл вой сирен.

— Когда это решили? — спросил Макс. Его трясло от возмущения.

Джо угрюмо молчал.

— Все объяснит Элдон. — Пауэрс посмотрел на Джо: — Вы в порядке, Листон?

— А как вы думаете? — поморщился тот.

Пауэрс задержал на нем твердый взгляд и посмотрел на Макса: