— В понедельник она писала статью по материалам отдела «старых дел» об убийстве двадцатилетней давности. Возможно, там вы найдете кого-нибудь, кто согласится сказать о ней пару слов. Спросите Рика Джексона или Тима Марсия. Кажется, она разговаривала именно с этими парнями. И еще с Ричардом Бенгстоном. Попробуйте поговорить с ним.

Она записала названные мной имена.

— Спасибо. Я непременно их всех обзвоню.

— Желаю удачи. Если понадоблюсь, обращайтесь. Я буду неподалеку.

Она удалилась, после чего я повернулся к столу Анджелы и вновь бросил взгляд на лежавшие на нем цветы. Прославление невинно убиенной Анджелы шло полным ходом, и мне оставалось утешать себя мыслью, что я тоже приложил к этому руку, особенно если в статью Го-Го войдут в качестве цитаты мои слова.

Назовите меня циником, если хотите, но я не мог не задаваться вопросом, кто положил этот букет: кто-то из сотрудников, действительно скорбевший о трагической судьбе этой девушки, или кто-то из руководства, дабы потом сфотографировать его и поместить снимок в следующем утреннем издании.

Часом позже я сидел напротив Лэрри Бернарда в конференц-зале, где обычно проводятся заседания новостной секции. Перед нами на столе были разложены собранные мной материалы, и мы шаг за шагом исследовали действия, предпринятые мной в связи с задуманным репортажем. Барри держал себя согласно поведенческой модели А из своего арсенала — то есть изображал понимающего и тонко чувствующего журналиста, доверяющего каждому слову интервьюируемого и входящего в его положение. Он также отлично знал, что мне хочется обострить ситуацию, и собирался действовать в этом ключе. При всем том я не мог не видеть, что он гордится доставшейся ему миссией автора сенсационной статьи, которой предстояло облететь всю страну, если не весь мир. Мы с Лэрри прошли вместе долгий путь, ибо начинали еще в «Роки» в Денвере, так что если бы мне предложили выбрать репортера, который заменил бы меня в качестве автора этого репортажа, то я скрепя сердце выбрал бы именно Лэрри.

Для Лэрри было важно получить официальное подтверждение моим словам от полиции и ФБР до написания статьи, поэтому справа от себя он держал блокнот, куда записывал вопросы, которые впоследствии собирался провентилировать с представителями правоохранительных органов. По этой причине Лэрри не шутил и не уводил беседу в сторону, но был очень деловит и конкретен. И это, надо сказать, мне нравилось, поскольку надоело вести пустопорожние разговоры на эту тему.

Мой «одноразовый» телефон дважды звонил у меня в кармане за последние четверть часа. В первый раз я не потрудился вынуть его и лишь нажал на кнопку записи сообщения. Мы с Лэрри в тот момент обсуждали один из ключевых вопросов, и я не хотел, чтобы нам мешали. Однако тот, кто звонил, не захотел ограничиться посланием, поскольку приглушенного звонка, обозначающего прием устного сообщения, не последовало.

И вот теперь телефон зазвонил снова. На этот раз я достал его из кармана и бросил взгляд на дисплей в надежде обнаружить идентификационный код. Но там обозначился лишь некий номер, который, впрочем, я узнал, поскольку звонил по нему последние пару дней. Это был номер сотового телефона Анджелы Кук. Я набирал его, после того как узнал, что она исчезла.

— Одну минутку, Лэрри. Я сейчас вернусь.

Я вышел из-за стола и направился в свою ячейку, нажав по пути кнопку включения.

— Слушаю вас.

— Это Джек?

— Да, это я. А вы кто?

— Ваш друг, Джек. Из Элая.

Я сразу понял, кто говорит со мной. В голосе абонента отзывалась мертвенность пустыни. Бакенбарды! Я сел за свой стол и как можно ниже склонил голову, чтобы меня в этот момент никто не увидел.

— Что вам угодно?

— Узнать, как вы поживаете.

— Я поживаю не так уж плохо, но не благодаря вам. Скажите, почему в коридоре «Невады» вы остановились? Почему не привели в исполнение свой план, а прошли мимо?

В микрофоне послышался тихий смешок. Или мне это только почудилось?

— Вы находились в компании, Джек, а я этого не ожидал. Кто эта женщина — ваша подружка?

— Вроде того. И она, значит, нарушила ваши планы, так? Вы ведь хотели, чтобы все выглядело как самоубийство?

Он снова хихикнул.

— Похоже, вы очень умный парень, — сказал он. — Или повторяете то, что они вам сказали?

— «Они»?

— Не глупите, Джек. Я отлично знаю, что происходит. Кота вытащили из мешка. В завтрашнем номере по этому поводу появится множество статей. Но ни одна из них не будет подписана вашим именем, не так ли? Хотелось бы знать почему?

Из его слов я понял, что он по-прежнему чувствует себя в базе данных «Таймс» как рыба в воде. Действительно, для завтрашнего номера написано и пишется множество статей. Тут я задался вопросом, не поможет ли следственной группе присутствие убийцы в базе данных «Таймс» вычислить его.

— Вы еще здесь, Джек?

— Да, здесь.

— Похоже на то, что вы все еще не знаете, как меня называть.

— Что вы имеете в виду?

— Вы собираетесь в конце концов дать мне какое-нибудь имя? Как известно, у всех парней нашего склада есть имена или прозвища. К примеру, Йоркширский потрошитель, Душитель с холма, Поэт, наконец. Вы ведь хорошо знали этого парня, не правда ли?

— Да, мы придумали вам имя. Мы решили назвать вас Айрон Мейден. Ну как, нравится?

На этот раз он не засмеялся, и ответом мне послужило молчание.

— Вы еще здесь, Айрон Мейден?

— Вам следует проявлять осторожность, Джек. Я ведь могу еще раз попробовать добраться до вас. И вы это знаете.

Я рассмеялся.

— Я в городе и ни от кого не прячусь. Попробуйте, если смелости хватит.

Он продолжал хранить молчание, поэтому я решил надавить на него еще немного.

— Чтобы убивать беззащитных женщин, требуется большое мужество, не так ли?

— Вы такой предсказуемый, Джек. По сценарию, что ли, работаете?

— Я всегда работаю самостоятельно.

— Мне понятны ваши действия. Надеетесь раззадорить меня своей глупой бравадой и предложить себя в качестве наживки? Надеетесь выманить меня в Лос-Анджелес, чтобы я начал охотиться за вами? Между тем за вами будут следить люди из ФБР и полиции, которые набросятся на монстра в тот самый момент, когда он покусится на вашу особу? Так, Джек?

— Это вы сказали, не я.

— Нет, Джек, так дело не пойдет. Я очень терпеливый человек, Джек. Пройдет много времени, возможно, несколько лет, и только тогда мы снова встретимся с вами лицом к лицу. Без камуфляжа. И тогда я верну вам вашу пушку.

Он снова рассмеялся тихим смехом, и у меня сложилось впечатление, что он сознательно приглушает голос, чтобы не привлекать к себе внимания в том месте, откуда звонил. То ли это был офис, то ли другое публичное место, но он явно находился там не один и поэтому старался себя контролировать. Я не сомневался в этом.

— Возвращаясь к разговору о пушке… Как должно было объясниться ее появление? Вы ведь отлично знаете, что я летел в Вегас, но потом у меня каким-то образом оказалась пушка, из которой я себя и пристрелил. Не кажется ли вам, что это недостаток вашего плана?

На этот раз он рассмеялся в полный голос, от души.

— Джек, вы ведь не знаете всех фактов, не так ли? Если бы знали, то сами убедились бы, до какой степени безупречен этот план. Моя единственная ошибка — проглядел присутствие в комнате женщины. Не видел, как она туда вошла.

Я тоже не видел, но не стал говорить ему об этом.

— Раз так, значит, не столь уж ваш план и безупречен.

— Я всегда могу усовершенствовать его.

— Послушайте, у меня очень мало свободного времени и много работы. Вы зачем вообще мне позвонили?

— Я же сказал: чтобы узнать, как вы поживаете. Поближе познакомиться с вами. Теперь мы с вами связаны до конца дней, не так ли?

— Пока вы на линии, не позволите ли задать несколько вопросов для репортажа, который мы готовим к публикации?

— Боюсь, что нет, Джек. Этот разговор предназначен только для нас с вами и уж никак не для широкой публики.