— Спасибо за заклинания… — Сунниваа закашлялась. — Без них…

— Ты не должна благодарить меня за это, — перебил ее друид, подняв руки, словно защищаясь. — Даже я не знал слов, которые пробуждают магию амулета. Нет, за все это ты должна благодарить только Благую Богиню, которая дала тебе эти слова в дорогу, избранную ею для тебя, — он улыбнулся Сунниваа. — Никто, кроме тебя, не смог бы сделать этого, Служительница, — торжественно сказал он.

Сунниваа слабо кивнула и медленно оглядела тронный зал. В широко распахнутых дверях тронного зала собралось огромное количество народа, не решавшегося войти внутрь. Их почтительные взгляды были устремлены на Сунниваа. Они молча стояли и чего-то ждали.

Продолжая оглядываться по сторонам, она снова вспомнила все. Ее друзья! Ради Богини! Живы ли они? И хотя ее ноги подкашивались от слабости, она поднялась и поспешила к тому месту, где лежали Наэми и Вейт. Уже издалека увидела она, что молодой командир как раз собирается подняться.

— Вейт, слава Богине, с тобой ничего не случилось, — облегченно вздохнув, сказала она. Ее товарищ только отмахнулся.

— Со мной все в порядке, — тяжело ответил он, но нахмуренный лоб выдавал, что молодой человек немного преувеличивает.

Сунниваа обратила все свое внимание на неподвижное тело Наэми, лежавшее неподалеку у стены.

— Наэми? — но, несмотря на то что она мягко коснулась ее плеча, туманная эльфийка не пошевелилась. На лбу у нее выступил холодный пот, а дыхание было прерывистым и неровным.

— Боюсь, ей досталось больше, чем мне, — Вейт подошел к девушке, указывая на ногу эльфийки. Снова открылась не успевшая зажить рана, началось сильное кровотечение. Правая рука тоже была неестественно вывернута, и ее положение не предвещало ничего хорошего.

— Нужно немедленно отнести ее к целительницам, — решила Сунниваа и подозвала двоих воинов, находившихся среди любопытных, которые столпились в дверях.

— Принесите носилки и отнесите эльфийку к целительницам, — велела она мужчинам, которые еще утром были ее врагами. Воины повиновались, не раздумывая, и поспешно вышли из зала, чтобы как можно скорее принести носилки.

— Тебе лучше тоже пойти к целительницам, Вейт, — заметила Сунниваа, когда из зала вынесли Наэми. Она обеспокоенно провела по напухшему плечу своего товарища. Даже от ее мягкого прикосновения он вздрогнул.

— Да, пожалуй, стоит, — улыбка получилась вымученной. — Но в таком случае ты должна сопровождать меня, — сказал он, указав на множество ожогов, всюду покрывавших кожу Сунниваа там, где она не была защищена от огня Ан-Рукхбара.

Девушка поглядела на свои руки и ноги и испугалась. Заботясь о своих спутниках, она совершенно забыла о собственных ранах. Она и сейчас не ощущала боли, хотя ожоги выглядели довольно серьезно.

— Ты прав, — сказала она. — Нам действительно стоит пойти к целительницам.

Опираясь на здоровую руку Вейта, Сунниваа встала. Она по-прежнему чувствовала слабость, и даже от небольшого усилия, потребовавшегося ей, чтобы встать, у девушки закружилась голова. Обрадованная тем, что Вейт находится рядом, она приняла его помощь. И вдруг она вспомнила. А где Анторк? Она огляделась по сторонам, но друида и след простыл.

Когда Вейт вывел Сунниваа из тронного зала, люди почтительно расступились перед ними. Многие из них видели поединок Сунниваа с Ан-Рукхбаром и теперь удивленно смотрели на стройную фигуру воительницы, которая, опираясь на руку сына верховного главнокомандующего, покачиваясь, шла мимо них. Несмотря на слабость, она приветливо улыбалась людям, сбрасывая с себя таким образом оцепенение, охватившее ее. Раздалось одно-единственное несмелое «ура!», подхваченное всеми. Вся крепость ликовала, затем ликование вылилось на улицы города. Тале свободен!

Къельт не знал, происходит ли все наяву или же он перенесся куда-то в другое место. Он то и дело моргал, но картина у него перед глазами не менялась. Над ним склонилось любимое лицо в обрамлении медно-рыжих волос, и оно улыбалось ему. Илайя! Во имя Богини! За все эти годы она ни капли не постарела и была так же прекрасна, как в его воспоминаниях. Къельт не мог этого понять. Не обращая внимания на пульсирующую боль в руке, он поднял руку, чтобы коснуться лица возлюбленной. Она снова улыбнулась ему, и ее тонкие пальцы взяли его за руку. Губы ее шевелились, что-то говоря ему, но слов он не понимал. Потом видение исчезло, и мягкие волны сна унесли его прочь.

Когда он снова открыл глаза, видение исчезло.

— Илайя? — все его тело было охвачено страхом. Паническим страхом, что все это было только сном. — Илайя! — снова позвал он. И вдруг она вернулась. Такая молодая, прекрасная, словно пришла прямо из его воспоминаний, она подошла к его ложу и улыбнулась ему.

— Тебе нужно поберечь себя, отец! — сказала она, и глаза ее засветились от счастья. Отец? Как так отец? Къельт удивленно поднял голову и огляделся.

— Илайя? — снова спросил он. Но на этот раз ему ответила Ройана.

— Это не Илайя, — тихо пояснила она, мягко, но настойчиво укладывая его обратно в постель. — Это Сунниваа, Избранная Богиней. Дочь твоя и Илайи.

Невероятность ее слов огорошила Къельта, но на этот раз он справился с подступившей слабостью. У него есть дочь! Это не Илайя стоит перед ним, а ее дочь! Горечь и счастье были в этот миг так близко друг от друга, что он сам не знал, отчего на глаза у него навернулись слезы.

Сунниваа увидела предательский блеск в глазах тяжело раненного бородатого повстанца и взяла его за руку.

— Наэми все мне рассказала, — сказала она. — Я так счастлива, что нашла тебя, отец!

Ближе к вечеру Сунниваа вышла из переполненных покоев целительниц. Къельт и Наэми спали. Къельту придется полежать в постели еще несколько дней, пока не заживут его раны. И даже Наэми, которая горела желанием немедленно отправиться на поиски последних разбросанных по всему миру туманных эльфов, тоже была вынуждена покориться целительницам.

Окрыленная счастливым поворотом событий, Сунниваа шла по городу-крепости. Она нашла своего отца. Даже победа над Ан-Рукхбаром померкла на фоне личного счастья. Девушка чувствовала легкое опьянение, в голове роились сотни вопросов, которые она собиралась задать завтра отцу. Вообще-то она отправилась на поиски Вейта, но ноги сами привели ее в тронный зал. Сунниваа настолько погрузилась в свои мысли, что поначалу даже не заметила, как оказалась перед поврежденными огненными шарами Наэми дверьми. Затем взгляд ее упал на черный трон, и утренние события снова захватили ее.

Сунниваа нерешительно, очень неохотно снова вошла в тронный зал, привлеченная застывшими в безымянном ужасе изваяниями, окружавшими черного монстра.

Войдя в разрушенный тронный зал, она внезапно услышала легкое гудение. Оно было очень слабым и тихим, но таким бесконечно печальным и одиноким, что сердце девушки сжалось от боли.

Помоги нам,отчаянно кричали они. Приди, приди же, избавь нас от этих мук!

Сунниваа огляделась по сторонам. Голоса, должно быть, доносились из-за трона. Она нерешительно подошла ближе. Теперь голоса стали намного громче и внятнее. Приди, Служительница с мечом, подари нам мир,умоляли они. Сунниваа колебалась. Что ей нужно сделать?

Камень, камень,продолжали шептать голоса. О, дай нам его, нам нужно его тепло!

Сунниваа пристально вгляделась в трон. Он стоял перед ней, черный и сверкающий, и, если бы не изображения истязаемых людей, она приняла бы его за обыкновенный черный трон, вырезанный из камня. Его темная страшная аура исчезла, потому что вместе с Ан-Рукхбаром исчезла и мрачная злоба, окружавшая жуткий камень.

Взгляд Сунниваа упал на то место, откуда много дней назад она вынула голову змеи. И вдруг она поняла, что зеленый камень имел ту же форму, что и камень амулета. Она нерешительно протянула руку, сняла амулет с шеи и положила камень в углубление, оставленное камнем.