Тому потребовалась вся его сила, чтобы удержаться на спине взбесившегося животного. Он галопом пролетел мимо Вейта и исчез во тьме леса. И только когда воин оказался в самой чаще, лошадь немного успокоилась и, измученная, остановилась. Керим спешился и попытался в темноте найти причину безумного поведения животного.

В свете луны он увидел длинный кровоточащий разрез. Но Керим заметил, что рана неглубокая. Если не гнать лошадь хотя бы до восхода, рана наверняка затянется.

Тем временем Вейт нагнал его.

— Ты можешь ехать верхом? — спросил он, обеспокоенно глядя на кровоточащую рану.

— Порез неглубок, — пояснил Керим. — Если мы поедем медленно, то он затянется, — юноша с благодарностью посмотрел на Вейта. — Ты спас мне жизнь, Вейт Я этого не забуду.

Вейт только махнул рукой.

— Мне просто не нравится путешествовать в одиночестве, понимаешь? — улыбнулся он, дружески похлопав молодого воина по плечу.

Керим попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.

— Куда мы отправимся? — смущенно спросил он.

— В Даран, — ответил Вейт. — С твоей раненой лошадью до Нимрода мы не дотянем. А в гарнизоне Дарана сможем достать свежих лошадей.

На следующее утро Сунниваа и Наэми вместе с матушкой служительницей встречали рассвет посреди леса. Воздух был прохладен и свеж. На золотистой осенней листве блестели оставленные туманом капельки росы.

Казалось, Сунниваа совершенно не выспалась. На ней была простая крестьянская одежда, а волосы покрывал землистого цвета платок. Она молча наблюдала за тем, как эльфийка рисовала на влажной лесной земле пятилучевую звезду, но, казалось, совершенно не слышала слов, которыми обменивалась с Наэми матушка служительница.

Все было готово. Банья-Леа подошла к Сунниваа и в последний раз обняла ее. На сердце было тяжело, душу терзали горькие мысли.

— Да сохранит тебя Госпожа от всяческого зла, — она выбрала эти формальные слова совершенно осознанно — ими она прощалась и с остальными служительницами.

— Я не обману ваших ожиданий, матушка, — Сунниваа тоже тщательно старалась скрыть свои чувства, обратившись к Банья-Леа не как дочь, а как послушница.

— Пойдем, Сунниваа, — приветливо сказала Наэми.

Девушка вздрогнула, высвободилась из объятий приемной матери, взяла свой узелок и, гордо подняв голову, подошла к туманной эльфийке, стоявшей внутри пятилучевой звезды.

Наэми прошептала древние слова эльфов, и, пока она говорила, фигура Банья-Леа таяла, и потом исчезла совсем, и Сунниваа окружила темнота.

При виде открывшегося ей Сунниваа не смогла скрыть разочарования. Кроме того, что солнце уже взошло, поляна, на которой они очутились, мало чем отличалась от той, с которой они начали свое путешествие, а из путешествия по эльфийским тропам она не запомнила почти ничего.

— Разочарована? — вопросительно взглянула на нее эльфийка.

— Немного, — по голосу Сунниваа можно было понять, что та сильно приуменьшает.

Наэми засмеялась и покачала головой.

— Каждый раз одно и то же, когда впервые беру с собой служительницу. Все ожидают, что в междумирье их ждет нечто особенное, — сказала она. — А в междумирье совершенно пусто. По крайней мере чаще всего. Ну, пойдем!

Сунниваа не стала расспрашивать. Она молча забросила узел на плечо и последовала за туманной эльфийкой.

— До Дарана еще далеко? — нетерпеливо спросила она.

Наэми остановилась и повернулась к девушке.

— Если ты ожидала, что через междумирье я доставлю тебя прямо к дому целительницы, то ты ошибалась, — серьезно сказала она. — Дом Мино-Тей хотя и располагается за городом, но даже там люди живут слишком близко друг к другу. Если мы появимся из ниоткуда прямо у нее на пороге, это привлечет слишком большое внимание, а я рисковать не могу, — она пристально поглядела на Сунниваа. — У Ан-Рукхбара повсюду есть глаза и уши, и именно там, где ты меньше всего ожидаешь, ты их и встретишь. Поэтому нужно всегда быть начеку, что бы ты ни сказала и ни сделала.

Сунниваа смущенно уставилась в пол.

— Простите, — тихо сказала она. — Об этом я не подумала.

— Но могу тебя успокоить, — продолжала Наэми. — Эта поляна находится неподалеку от Дарана. Думаю, мы доберемся до города к вечеру.

И она шагнула в лес.

— Пойдем, — приветливо сказала она. — По пути я постараюсь ответить на все твои вопросы.

День клонился к вечеру, и Сунниваа становилось все труднее поспевать за эльфийкой, пробиравшейся через густой кустарник. Она все чаще теряла Наэми из виду и стала бояться, что вот-вот вовсе потеряется. Кроме того, в обед пошел дождь.

— Если мы будем и дальше идти с такой скоростью, то придется нам в лесу ночевать, — сказала Наэми.

Сунниваа в изнеможении прислонилась к дереву.

— А мы не можем пойти по обычной дороге? — спросила она. Сначала Наэми покачала головой. Но потом передумала и кивнула.

— Ты права. Если мы хотим добраться до города до наступления темноты, тебе нужно идти по дороге, — и она указала на густо поросший лесом склон.

— Там, наверху, проходит хорошая дорога, она ведет в Даран. Если нам повезет, то ты сможешь идти по дороге, а я пойду рядом, но среди деревьев.

Когда они добрались до верха, дорога была пустынной. Сунниваа была счастлива, что не нужно продираться сквозь кустарник. Она ускорила шаг, стараясь нагнать утраченное время.

Ближе к вечеру потеплело. Облака рассеялись. До сих пор Сунниваа не встречала путников. Дорога оставалась пустынной. Неожиданно рядом возникла эльфийка.

— Вон с того холма уже видно Даран, — тихо сказала она, указывая вперед. Она прошла немного вместе с девушкой, пока не закончился подъем и дорога, плавно изгибаясь, не пошла под гору.

При виде Дарана у Сунниваа захватило дух. На фоне кроваво-красного солнца, окрасившего последними лучами вершины Ильмазурского хребта, перед ней на широкой равнине расстилался плотный лесной покров, посреди которого высился город. Лес окружал Даран со всех сторон.

Наэми заметила удивление Сунниваа и улыбнулась.

— Даже на меня это производит впечатление, — призналась она.

Сунниваа кивнула, но ничего не сказала. Она с восхищением разглядывала улицы и дома. Даже на таком расстоянии она чувствовала, как за воротами города пульсирует жизнь. И вдруг ей страстно захотелось принять в ней участие. Наэми заметила, как, разволновавшись, зарумянилась Сунниваа.

— Ах, Сунниваа, — сказала она и обняла девушку за плечи. — Хоть ты и первая, кто попал сюда против желания, но город вызывает у тебя те же чувства, что и у тех, кто мечтал увидеть Даран больше всего на свете.

Она дружески прижала Сунниваа к себе и сказала:

— Поглядим на город поближе.

Всадники, придержавшие лошадей на вершине холма, тоже увидели фантастическую картину. Прямо перед ними на фоне кроваво-красного неба лежал Даран, а над Ильмазурским хребтом, цепляясь за вершины гор, плыли багровые облака.

— Добрались! — облегченно вздохнул Вейт, хлопнув Керима по спине.

— Надеюсь, город не такой заброшенный, как эта дорога, — вздохнул Керим. Вейт засмеялся.

— Ты боишься, что тебя не накормят, или боишься провести ночь в одиночестве?

Керим пробормотал что-то невразумительное и уже хотел пришпорить коня, когда движение на дороге привлекло его внимание.

— Эй, а кто это у нас там? — обрадованно воскликнул он и помчался вперед, не дожидаясь Вейта.

Сунниваа услышала топот копыт, только когда лошадь была уже совсем рядом. Она поспешно отошла в сторону, чтобы пропустить всадника, но тот придержал лошадь и улыбнулся девушке.

— Куда так поздно, прелестное дитя? — спросил он, спешиваясь. Он был молод и силен, но здорово поистрепался в дороге: простая туника и кожаные сапоги были покрыты пылью, а плотное коричневое пальто было изорвано во многих местах.

— В Даран, — тихо ответила она.