Темнота и туман не мешали эльфийке. В нескольких шагах от дороги она увидела обнаженное безжизненное тело с вывернутыми руками и ногами — девушка лежала в небольшой, освещенной лунным светом прогалине, поросшей папоротником и высокой травой. Волосы были растрепаны, а серые полуприкрытые глаза слепо смотрели на полосы тумана над прогалиной. Ее ноги были в крови поруганного юного тела, а множество ран и следов от укусов говорили о том, что умерла девушка нелегкой смертью.

При виде растерзанной Ксары Наэми жестоко отругала себя за излишнюю осторожность, помешавшую немедленно броситься на помощь. Происшедшее до боли напоминало о том, что случилось с ее сестрой, и разбередило старую рану, которая заживет не раньше, чем Наэми наконец отомстит за смерть Шари. Эльфийка тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли, — она прекрасно понимала, что ее сил было недостаточно, чтобы спасти бедную девушку.

Наэми тихонько вздохнула. Здесь ей нечего было больше делать. Она медленно опустилась на колени во влажную траву рядом с погибшей и ладонью закрыла ей глаза. Где-то высоко в ветвях печально крикнул сыч, а туманная эльфийка помолилась Благой Богине и попросила покоя для невинной души.

Потом она поднялась и стала искать ее пальто среди разбросанных на поляне вещей. Эльфийка обнаружила его шагах в двадцати от хозяйки: оно запуталось в колючих ветвях малины. Вероятно, пальто мешало девушке бежать, пока воины ее наконец не настигли.

Эльфийка осторожно высвободила пальто, завернула в него безжизненное тело, подняла несчастную на руки и медленно побрела обратно.

Всадники разбежались. Тассея чувствовала, как неожиданно ослабли путы, потом она обнаружила, что ее руки свободны, и вынула кляп. Целительница удивленно огляделась, пытаясь понять, кто же ей помог. Но глаза застилали слезы, и Тассея заметила только легкую тень с очень светлыми серебристыми волосами, мелькнувшую в подлеске.

Туманная эльфийка?

Тассея поспешно вытерла слезы и еще раз огляделась. Но темнота и туман скрыли ее таинственную спасительницу.

Первая мысль была об Илайе. Ей пришлось беспомощно наблюдать за тем, что воины делали с беззащитной девушкой, и она не знала, выдержала ли несчастная. Не меньше Тассею мучила мысль о Ксаре. Но искать ее в полной темноте было совершенно невозможно. Брокс по-прежнему неподвижно лежал в траве, тихо поскуливая. Сердце целительницы разрывалось от жалости при виде того, как страдает ее любимый пес, но в первую очередь нужно было позаботиться об Илайе и еще не рожденном ребенке.

Гигантская птица по-прежнему охраняла Илайю, расправив над ней крыло. Что ей здесь нужно? Почему она помогла Илайе? Тассея боялась прилетевшей невесть откуда птицы с темными глазами, которая без всякого выражения следила за каждым движением целительницы.

У костра Тассея остановилась и робко огляделась. Подпустит ли ее альп?

Она нерешительно сделала еще шаг к распростертой на земле Илайе. Гигантский альп приподнялся и немного отступил.

Даже в слабом свете догорающего костра Тассея заметила, что у Илайи начались схватки. Больше не обращая на гигантского альпа ни малейшего внимания, целительница поспешно запахнула на девушке пальто, стараясь защитить от ночного холода. Затем сняла свое и, сложив его вроде подушки, осторожно подложила Илайе под голову.

Хотя было холодно, на лбу у Илайи блестели капельки пота. Побледневшие руки девушки были сжаты в кулаки, а тело сотрясали сильные судороги. У нее действительно начались схватки! Ребенок вот-вот родится!

Тассея быстро поднялась и выбежала на дорогу. В густом кустарнике она обнаружила пони. Целительница распустила подпругу, чтобы животное могло спокойно попастись и не пораниться, сняла притороченный к его спине рюкзак и побежала обратно.

Тем временем гигантский альп принялся ломать тонкие ветки подлеска и подбрасывать их в костер.

Тассея выбрала один из своих инструментов, воронкообразную трубку, приставила ее к большому животу Илайи и прислушалась. При этом она мельком бросила взгляд на край поляны и в неверном свете костра заметила стройную женскую фигуру. Она не ошиблась. Это была туманная эльфийка.

Когда она подошла ближе, Тассея увидела, что та несла какой-то большой сверток — пальто, в котором было что-то тяжелое.

Пальто Ксары!

Внезапно целительница почувствовала, как грудь ее сдавило железным кольцом, медленно лишавшим воздуха. Благая Богиня, пусть это будет неправдой, молила она, глядя в небо. Но когда эльфийка положила ношу по другую сторону костра и Тассея узнала темные локоны, выпавшие из свертка, она поняла, что самые страшные опасения сбылись.

— Она… мертва? — хрипло выдавила Тассея, прекрасно понимая, что вопрос излишен.

Туманная эльфийка потупилась и молча кивнула.

Ксара была мертва.

С каждой секундой в груди Тассеи разрасталась боль, сжимающая сердце. В каком жутком мире мы живем! В мире, где на долю невинных выпадают самые тяжкие страдания. Ксара была так юна! Почему именно ей досталась такая жуткая смерть? Длинный протяжный стон Илайи отвлек целительницу от мрачных мыслей, заставляя вспомнить о живых. Воины убили Ксару. Но Илайю и ребенка они не получат.

Тассея проглотила слезы и обратилась к незнакомой женщине, сидевшей у костра.

— Эта девушка должна родить сегодня ночью, и ей срочно нужна ваша помощь, туманная эльфийка, — сказала она.

Наэми удивленно взглянула на нее. Она считала, что вторая девушка тоже мертва. Она внимательно поглядела на Илайю своими миндалевидными глазами и наконец поняла, почему посланница прислала ее сюда.

Эльфийка молча поднялась, перенесла безжизненное тело Ксары в траву подальше от костра. Вымыв руки в ручье, она вернулась к целительнице.

— Меня зовут Наэми, — без предисловий сказала она. — Чем я могу тебе помочь?

— Она без сознания, — пояснила Тассея. — Но она должна обязательно очнуться, иначе ребенок задохнется во время родов.

Она с надеждой посмотрела на Наэми.

— Ваш народ некогда был знаменит искусством целительства. Вам известно, как можно ее разбудить?

Наэми кивнула.

— То, о чем ты просишь, возможно, но я не целительница, у меня мало опыта в таких вещах, и есть риск, что попытка окончится неудачей.

— Вы должны попытаться! — настаивала Тассея, обеспокоенно глядя сверху вниз на Илайю, обрывки платья которой совершенно промокли от пота. — Это наша единственная надежда.

Наэми кивнула и опустилась на колени рядом с Илайей. Она осторожно положила изящную руку на покрытый потом лоб девушки и закрыла глаза. Мягко коснувшись своими мыслями души девушки, она осторожно проникла глубже. Туманной эльфийке пришлось открыть на своем пути немало накрепко запертых ворот, пока она не добралась до места, в котором укрылось сознание девушки. Когда она наконец обнаружила его, эльфийке с большим трудом удалось привязать его к себе: Илайя отчаянно сопротивлялась, отказываясь возвращаться. Но Наэми настаивала. Она отчетливо видела, насколько слаба девушка, замечая, что слабый огонек, все еще удерживавший ее, уже мерцает все слабее. Но предназначение, данное судьбой, еще не было выполнено. И эльфийка, преодолев наконец сопротивление, мягко вывела девушку наверх, заставляя прийти в себя.

Свет!

Перед глазами все плыло, плясали огненные круги. Илайя ощущала сильную тягучую боль в районе бедер. Она как-то сразу поняла, что с ней происходит. Но ведь этого не может быть. Нет, еще рано, с ужасом подумала она, еще слишком рано. По расчетам Тассеи, до родов оставалось больше тридцати дней. Вот поднимается новая волна; Илайя закрыла глаза и с силой выдохнула сквозь стиснутые зубы. Никто не предупредил, что будет так больно. Когда волна Схлынула, Илайя огляделась в поисках поддержки. Перед глазами вспыхивали цветные пятна, она никого не узнавала. Девушка неуверенно попыталась хоть что-то нащупать рядом с собой. Ребенок вот-вот родится, ей срочно нужна помощь. Когда стала подниматься следующая волна, Илайю охватила паника. Жалобно всхлипывая, она лежала на холодной земле, вцепившись мертвой хваткой в мягкую траву. Ей было очень страшно, Илайя чувствовала себя брошенной.