«Что относительно его токсикологии?» — спросила она.

Доктор снова поменял очки и пролистал журнал. — «Алкоголь был ниже предельно допустимого уровня и он был чист».

Это могло бы объяснить, почему он сопротивлялся. Ему не ввели наркотики. А Де Маро и Джиллетт были накачаны экстази.

Она переспросила его, чтобы быть абсолютно уверенной. — «Никакого экстази?»

«Нет. В его крови не обнаружено следов наркотика».

«Какую дозу нужно принять человеку, чтобы оказаться беспомощным?»

Доктор закрыл журнал и снял очки. На сей раз, он смотрел на нее не через толстые стекла.

«Беспомощным? Я бы сказал, что человек должен быть изрядно ослабевшим. Почти в бессознательном или близком к этому состоянию. Экстази по-разному влияет на людей, все зависит от их роста и веса. Некоторые могут сопротивляться дольше, чем другие».

«Если бы душили человека, накаченного экстази, он бы сопротивлялся?»

Доктор нахмурился, очевидно, взволнованный этой мыслью. — «Да, думаю, что сопротивлялся».

Его ответы только еще больше привели ее в замешательство. Они посмотрели на неизвестного мужчину. Патрисия очень хотела, чтобы он очнулся. Она должна была выяснить, кто он такой.

«Как Вы думаете, когда его руки заживут достаточно для того, чтобы мы могли снять отпечатки?»

«Примерно через неделю или около того. Я позвоню, как только будут какие-то новости». — Он нацепил другую пару очков и ушел.

Патрисия посмотрела на свои наручные часы. Женщина — водитель, с которой она договорилась о беседе, вероятно уже ждала. Она поспешила к своей машине и влезла внутрь. Сигнализация не была включена и дверь была не заперта. Она опять поймала себя на мысли, что сходит с ума.

«Привет», — тихо произнес голос.

«Мать честная!» — Патрисия схватилась за грудь. — «Мак, какого черта?»

Эрин тяжело опустилась на пассажирское сиденье. — «Прости, что напугала тебя. Я не знаю, что мне теперь делать».

Патрисия не знала, что ей сказать. Она не могла понять, почему Адамс была настолько упряма и оттолкнула Эрин, когда та заговорила с ней на похоронах. Если бы Лиз не любила Эрин, это было бы одним делом. Но было же очевидно, что она любила ее так, как вообще может любить женщина, подобная ей.

«Как ты сюда попала?» — Казалось, что Эрин появилась из ниоткуда.

«Приехала. Я сходила с ума в одиночестве. И не хочу возвращаться домой одна. Может, мы просто покатаемся?»

Патрисия посмотрела на часы. У нее не было времени на это. «Салли Дальнобойщица», как прозвал их свидетеля Гэри, не собиралась ждать целый день, чтобы сделать свое заявление. Патрисия завела машину и отъехала с парковки.

Эрин какое-то время молчала, глядя на свои руки, а затем призналась: «Я не была честна с тобой».

Патрисия молча посмотрела на нее.

«Я взяла у тебя документы о серийных убийствах и скопировала их. Потом внимательно прочитала. Я знаю все». — Она всхлипнула. — «Ну, все, вплоть до того момента, как Джей была найдена убитой».

Патрисия резко затормозила на красный свет. — «Зачем ты это сделала?» — Ее тело напряглось, а сердечный ритм участился от такого предательства. — «Ты же знаешь, как я к этому отношусь, тебя нельзя привлекать к этому делу. Мак, ты больше не работаешь в полиции, ты — гражданское лицо».

«Я знаю, знаю. Я просто… — Эрин начала плакать. — Я сделала это для Лиз. Я хотела ей хоть как — то помочь. Хотела найти убийцу самостоятельно».

Патрисия ударила ладонью по рулю, когда свет сменился на зеленый. — «Черт побери, я доверяла тебе. Я должна была запирать дверь моего кабинета». — Она впилась взглядом в женщину, которую считала другом. — «Ты предала меня, Мак».

Эрин всплеснула руками. — «Я сожалею. И знаю, ты вероятно никогда не простишь меня».

«Надо было просто спросить». — Патрисия угрюмо смотрела вперед.

«Я уже спрашивала. А ты отказала мне».

«Ну, ты должна была спросить еще раз. Я бы сделала что-нибудь».

«Нет, ты бы не сделала», — тихо сказала Эрин. — «Поскольку ты — хороший полицейский, Патрисия. Лучший. Это все моя вина. Но я не люблю скрывать что-то от людей, а в особенности от тебя и после всего, что между нами произошло. Ты — хороший друг, и я не хочу тебя потерять».

Патрисия ехала дальше, приближаясь к участку. Какой бы разозленной Эндерсон не была, она все равно не могла заставить себя ненавидеть Эрин. Она все еще любила ее. Да и Эрин была хорошим человеком. Только запутавшимся и влюбленным. Может немного потерянным. — «Ты поделилась этой информацией с кем — нибудь еще?»

«Нет, я клянусь. Никто еще не видел те файлы».

«Когда ты это сделала?» — Ее мысли беспорядочно неслись в голове, когда она пыталась сопоставить все то, о чем говорила ей Эрин.

«Однажды ночью, пока ты спала».

Патрисия потерла лоб. — «Черт побери, Мак». — Но она была больше расстроена, чем сердита. — «Ну и что ты думаешь? Я могу спросить тебя об этом?»

«Меня беспокоят распятия».

Патрисия прибавила скорости. — «Да, меня они тоже беспокоят».

«Я думаю, они нарисованы там не просто так. Это своеобразное послание от убийцы».

«Какого рода послание?»

«Я не совсем уверена. Но они что-то значат. Оно может быть религиозного характера».

Патрисия нуждалась в большем исследовании этой темы. Эрин была права, она была согласна со всем, что та до сих пор говорила. — «Лиз когда-либо говорила о религии?» — спросила она.

«Нет. Никогда. И она также никогда не говорила, как Джей относится к этому вопросу».

«А что на счет ДНК? Как ты объяснишь это?»

«Я не могу этого объяснить, — ответила Эрин. — Я не знаю, как кровь Джей или Лиз могла оказаться на белье Де Маро? Я бы еще могла понять, если бы кровь была на его верхней одежде, поскольку Лиз находится с ним в ежедневном контакте. Но как оно попало на его нижнее белье, я даже не могу представить».

«Да, и я тоже не могу этого понять. Это только говорит о том, что одна из них могла иметь с ним довольно близкую связь. — Одна мысль мелькнула в голове Патрисии. — А что относительно туалета в студии? Мужчины и женщины пользуются там одним туалетом?»

«Да».

«Возможно, именно там он мог испачкать белье в крови Лиз? — Патрисия постучала рукой по рулю. — Хотя, это кажется ужасной случайностью, как ты думаешь?»

«В жизни случаются и более странные вещи».

«Итак, что ты теперь намерена делать?» — спросила Патрисия.

Эрин вытерла глаза, она больше не плакала. — «Я отдам тебе все до последнего листочка и съеду».

«Куда ты пойдешь?»

«Не знаю».

«Ты, все еще, можешь остаться со мной. До тех пор, пока не найдешь себе какое — нибудь жилье». — Патрисия искоса посмотрела на нее. — «Я только запру мой кабинет».

Они обе рассмеялись. Солнечный свет отразился во влажных глазах Эрин.

«Нет, тебе не придется этого делать. Я буду в порядке. Пришло мое время уйти». — Эрин взглянула в окно. — «Я не могу разгадать это дело. И теперь это не важно, поскольку Лиз не хочет иметь со мной ничего общего. Я начинаю думать, что она ведет себя так потому, что Джей действительно была причастна ко всему этому. И, возможно, Лиз знает это».

«Я не уверена. Кое-что все же не складывается. Я честно не знаю, что тебе сказать». — Патрисия притормозила и свернула на стоянку. Она выключила двигатель.

Эрин взглянула на участок. — «Ты привезла меня сюда?»

«Да. У меня назначена встреча, на которую я опаздываю, так что пошли».

«Но что относительно моего предательства и того, что я — гражданское лицо?»

Патрисия пожала плечами. — «Ты можешь подождать в машине, если хочешь».

Она вышла. Эрин поспешила сделать то же самое, спрашивая: «Ты уверена, что это хорошая идея?»

«Конечно, Руис может надрать мне задницу, но он и без этого имеет для этого достаточно причин. Одной больше, одной меньше». — Патрисия провела электронным пропуском через считывающее устройство. Когда светодиод сменил цвет и стал зеленым, она толкнула дверь и придержала ее для Эрин. — «Только обещай мне, ты будешь тихо сидеть и молчать».