— Но вам нужно выспаться, Кэрес. Иначе пострадают существенные для инспектора качества. Да пусть по Хай-стрит разгуливает хоть сам Чингисхан, полицейскому необходимо вести размеренный образ жизни.

— Да, — выдавил Гроувс, но внутренне ощетинился, зная, что был самым дисциплинированным служакой.

— Я, конечно, слышал об этом деле.

— В Лондоне? — Гроувс загорелся при мысли о том, что новости уже достигли британской столицы, и решил просмотреть все газеты, как только они прибудут с дилижансом.

— Вчера вечером, когда вернулся. Я говорил с главным констеблем и прокурором. Они хотели, разумеется, чтобы его вел я.

— Разумеется, — сжался Гроувс, стараясь не выдать тревоги, хотя Восковой Человек смотрел куда-то в сторону.

— Я сказал им: Гроувс — способный парень, это хорошая ищейка, которая всегда найдет кость. Я не буду забирать дело, сказал я. Пусть с ним останется Прингл, и Гроувс доведет дело до конца.

— Разумеется, в этом состоит моя цель, — сказал Гроувс, правда, не понимая, хочет ли главный инспектор помочь ему или ставит палки в колеса.

Он шел в чайную, опасаясь, что Восковой Человек пригласил его для объявления об официальной передаче дела, а чай — всего лишь способ подсластить пилюлю. Но теперь нависла угроза, что хитрый главный инспектор увиливает от следствия, считая его слишком трудным или даже тупиковым, и Гроувс вспомнил преждевременно свернутое расследование убийства смотрителя маяка Колина Шэнкса, то есть скандал. Теперь он размышлял, стоит ли поднимать данную тему, нанеся удар в подходящий момент. Однако, не имея опыта в подобных играх, он не был уверен, что распознает этот самый момент, даже если таковой представится.

— Я не был с ними знаком, — признал Восковой Человек, — ни со Смитоном, ни с полковником. Конечно, они вращались в другом кругу. — Как и Гроувс, он старался, чтобы подобные замечания звучали оскорбительно. — Но я много слышал о них. Два сапога — пара, и все такое. Вы нашли связь?

— Связь?

— Да, знаете…

— Если вы имеете в виду некоего смотрителя ма…

— Родственники, — уточнил Восковой Человек. — Они вам дали какую-нибудь информацию?

Гроувс перестроился:

— Семья Смитона — нет. А жена полковника давно умерла.

— Жаль.

— Для обоих преступлений характерна неимоверная сила. Чудовищная сила, с какой убили одного и выкопали другого.

— Да, — сказал Восковой Человек. — Все классические сумасшедшие кровожадны. Вам знакомо имя доктора Штельмаха? Я дам вам адрес. У него куча трудов по психологии и всякой такой ерунде. Берлинский университет или что-то в этом роде.

Гроувс слышал о Штельмахе, который консультировал Воскового Человека по вопросам психологии, и не хотел показаться неинформированным.

— Я всегда говорил, что существует два типа преступников: те, кто стал им в силу обстоятельств, и те, кто ступил на этот путь, так сказать, по зову крови и не имел выбора. И я твердо убежден в том, что в наши дни количественно преобладают последние. — Он кивнул, довольный этим небольшим философским пассажем, уже занесенным в дневник.

Но Восковой Человек снова приступил к тренировкам вызывающей тревогу способности водить глазами по сторонам, не замечая собеседника.

— О, конечно, — сказал он, как бы выныривая из каких-то запретных мечтаний.

Гроувс отхлебнул чаю.

— Я составляю список.

— М-м-м? Список?

— Подозреваемых по делу.

Восковому Человеку это не понравилось.

— Списки — это хорошо, Кэрес, — сказал он, — но ответ находят не чернила, а кожаные сапоги.

— Конечно, — согласился Гроувс, испытывая легкое раздражение.

— Здесь замешана женщина, — решил Восковой Человек. — Женщина вообще почти всегда замешана, а уж в такого рода преступлениях, связанных со страстью, — непременно. Запомните мои слова, у истоков этого дела — женщина.

— Профессора Смитона убила не женщина.

— Нет, но кто-то орудовал ради женщины. Вы не думали об этом, Кэрес? Сила, с которой женщина может воздействовать на разум мужчины, посильнее любого ведьмина зелья.

— Конечно, я рассматривал такую возможность, — выговорил Гроувс и ненадолго увлекся мыслью о том, что преступник — Восковой Человек. — Но библейский стих свидетельствует о другом мотиве, не о похоти.

— Он был убийцей, и был им всегда? — переврал цитату Восковой Человек. — Я бы не придавал этому слишком большого значения. Но и это не исключает женщину. Маннок ведь, по-моему, служил в Индии?

— Да, я говорил с некоторыми его однополчанами. Они признают, что он был несколько странным, но никак не сумасшедшим. В свое время пристрелил нескольких индусов и негров, но ни одного своего солдата, даже случайно, так что со стороны военных мести быть не может.

— А связь с какой-нибудь женщиной с субконтинента? Эти индийские шлюхи любого вывернут наизнанку.

Гроувс вздрогнул.

— Судя по всем свидетельствам, он был предан своей жене.

— Это ей он так говорил.

— Расследование топчется на месте из-за отсутствия свидетелей.

— Очень жаль.

Гроувс собрался сделать ход и посмотрел главному инспектору прямо в лицо.

— А что вы делаете, — начал он, — когда нет свидетелей? Никаких ниточек? Никакой подсказки?

— М-м-м? — Восковой Человек тоже посмотрел ему в глаза.

— Если нет никаких зацепок, — продолжал Гроувс, — как вы обычно поступаете в таких случаях?

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Что вы делаете, — Гроувс поймал себя на том, что снова принялся беспомощно ковырять селедку, — когда тайна не поддается разгадке?

Восковой Человек еще мгновение смотрел на него, затем фыркнул и отвел глаза.

— Разгадка есть всегда, Кэрес, надо только знать, куда смотреть.

Но Гроувс услышал в его голосе обиду и решил, что это и есть тот самый подходящий момент.

— Я спросил об этом, поскольку у меня есть основания полагать, что нынешние преступления связаны с тем, что произошло в прошлом месяце… с тем вашим делом.

Восковой Человек опять посмотрел на него. Гроувс прокашлялся.

— Смотритель маяка… — хрипло сказал он. А поскольку Восковой Человек все еще в недоумении смотрел на него, добавил: — Даддингстонское озеро…

Никакого ответа.

— Он гулял там с собакой…

И вдруг Восковой Человек совершенно неожиданно расхохотался.

— Ах, с собакой, — сказал он, как будто сначала просто не понял Гроувса, — с собакой, да. — Он еще раз хохотнул. — Эдакий грейфрайарский Бобби. [17]Увидел, как расправились с его хозяином, и драпанул изо всех сил. Он дристал почти полмили — мы потом шли по следу вдоль озера, — домчался до дома, лапами открыл дверь и закатил истерику. А почему вы об этом спросили?

Гроувс не мог произнести ни слова.

— Пришлось прикончить бедолагу. А еще волкодав. Обычно крепкие собаки.

Гроувс судорожно искал слова:

— Я хочу сказать… мне кажется…

— Думаете, здесь есть связь? — невинно спросил Восковой Человек. — Я понимаю, что вы хотите сказать. Конечно, того разодрали необычным способом. Да. — Он кивнул и подумал. — Но с другой стороны, у него были карточные долги, какая-то бордельная история. Такие люди сами напрашиваются на неприятности, о них никто не жалеет. Его сын очень хотел, чтобы я поскорее закрыл дело и вдова не волновалась. Мне казалось, так будет лучше. Но если вы хотите к нему вернуться…

Гроувс беспомощно покачал головой.

— Если это нужно, — продолжал Восковой Человек, — что ж, значит, нужно. Я всецело готов вам помочь, разумеется, но вы должны знать вот что: смотритель маяка был незаконнорожденным братом бывшего главного констебля. — Он заговорщически подмигнул. — Лучше не ворошить это грязное белье, Кэрес. А то вам самому начистят морду.

— Ко… конечно, — сказал пораженный Гроувс. За несколько секунд Восковой Человек так вывернул наизнанку позор своекорыстия, что он стал знаменем доблести.

— Посмотрите на себя, Кэрес, — сказал Восковой Человек, откидываясь на стуле и победно улыбаясь. — Посмотрите на свое лицо. Очевидно, вы не цените пожалованный вам мундир. Главный инспектор, расследующий нашумевшее преступление, идущий по следу убийц и тайн. Да женщины слетятся на вас как мухи на падаль. Для эдинбургских потаскушек кровь что французские духи, Кэрес. Вам уже предлагали помощь?