Открывая дверь своей машины, Лаура Клэйтон взглянула на часы и нахмурилась. Она уже опаздывала. Мистер Ватанаби, ее нотариус, ждет ее через несколько минут, и ей не хотелось заставлять его ждать.

Вздохнув, она прошла мимо служащего автостоянки, на которой оставила свою машину. Оказавшись на улице, она повернула направо и бросилась бежать вниз по тротуару к высотному зданию, в котором находилась нотариальная контора.

Если бы в тот момент Лауру попросили охарактеризовать себя, она бы сказала только одно: «утомлена». Весь прошлый год она не отходила от постели своего дядюшки Джима, умиравшего от неизлечимой болезни, и теперь была физически и эмоционально опустошена.

Даже после его смерти треволнения не кончились. Завещание еще не вошло в силу, и поэтому она здесь, в Беверли Хиллз, бежит по ухоженному тротуару на встречу с нотариусом. Последние девять месяцев эти встречи происходили слишком часто.

Как непросто, оказывается, быть доверенным лицом и единственной наследницей! Слава Богу, скоро все формальности будут улажены. Пробегая мимо витрины магазина, Лаура краешком глаза увидела свое отражение в двух десятках зеркал в деревянных и позолоченных рамах. Нельзя сказать, что ей не нравилось, как она выглядит. Одевалась она со вкусом, предпочитая классический стиль, и сегодня хорошо скроенный летний пиджак и льняная юбка до колен выгодно подчеркивали ее худощавую спортивную фигуру, а модные итальянские сандалии — длинные ноги.

Еще школьницей она гладила волосы утюгом, чтобы они были абсолютно прямыми, но, к счастью, мода изменилась. Теперь она носила волосы до плеч, и светло-каштановые кудряшки смягчали ее узкое выразительное лицо. Она догадывалась, что темные круги под ее серо-зелеными глазами не замечает никто, кроме нее. Искусно наложенный макияж скрывал и ее усталость, и плохое настроение.

Вздохнув, она поднялась по гранитным ступеням к стеклянному подъезду здания. Отсюда она могла найти дорогу даже с закрытыми глазами. Она встречалась с нотариусом дяди не реже раза в месяц и почти ежедневно общалась с ним по телефону. Однако, сегодня завещание войдет в силу. Документы будут подписаны и деньги переведут на ее счет. Такому наследству каждый может позавидовать, но Лаура понимала, что завидовать тут нечему. Деньги не принесут ей радости, а будут лишь напоминать об утрате. Лаура вспомнила дядю Джима, и сердце ее сжалось. Ей его очень не хватало.

Последние два года судьба не баловала Лауру. За это время она потеряла двух любимых людей. Ее дядя умер, а другой мужчина, неожиданно появившийся в ее жизни, так же неожиданно и необъяснимо исчез. Лаура яростно отогнала от себя мысли о том, втором человеке.

Когда она шла по вестибюлю к центральной колонне этого внушительного административного комплекса, ее каблучки гулко стучали по полированному мраморному полу. Она нажала на кнопку лифта и ждала, казалось, целую вечность. Наконец, дверь бесшумно открылась и Лаура вошла в маленькую кабинку, обитую ковровым покрытием.

Лаура поднималась на лифте с трепещущим сердцем. С болью и надеждой она осознала, что начинается новая жизнь. Какими ужасными были эти два года! Ей надо бы радоваться большим переменам, но в глубине души она не хотела менять привычный, размеренный образ жизни на новые возможности и перспективы. Да, теперь их будет немало. Сегодня все деньги перейдут к ней, и она сможет распоряжаться ими, как ей вздумается. И, хотя она уже продумала, куда вложит капитал, неожиданное богатство вдруг испугало ее.

Лаура вышла на восьмом этаже и направилась к офису мистера Ватанаби. Войдя в приемную она взглянула на часы и с облегчением поняла, что пришла ровно в назначенное время.

Секретарша мистера Ватанаби, приятная японка, жестом попросила Лауру присесть. Обнажив в улыбке ровные зубы, она почти извиняющимся тоном объявила, что Лауре придется немного подождать.— Видите ли, он немного задерживается. У одного из его клиентов возникла проблема.

Поскольку нотариус отличался пунктуальностью, Лаура не возражала. Она отпросилась с работы на весь день и никуда не спешила. Чтобы занять себя, она потянулась было за одним из журналов, лежавших на столике, но передумала. По пути на встречу она забежала домой, чтобы вытащить из почтового ящика корреспонденцию. В последнее время из ящиков частенько воровали журналы, и Лаура по несколько раз в день проверяла почту, чтобы опередить воров. Сегодня, однако, вместо журналов она обнаружила в ящике письмо с таиландской маркой, переправленное на ее новый адрес. В спешке она бросила письмо в сумочку, не прочитав. Теперь Лаура достала конверт и вскрыла его. При этом она почувствовала укол в сердце. Она с тоской вспомнила те полтора года, которые прожила в Бангкоке до болезни дяди — из-за нее ей пришлось вернуться.

После школы она работала в нескольких фирмах, набираясь опыта, и через несколько лет стала профессиональным администратором. Однажды она прочла в газете о том, что правительство Соединенных Штатов набирает сотрудников для работы за границей, и импульсивно подала заявление. К своему удивлению, она узнала, что ее приняли — ассистентом администратора в налоговую инспекцию при консульстве США в Бангкоке. В ее обязанности входило напоминать американским гражданам, что, даже работая за границей, они должны регистрировать свои доходы и платить налоги своему государству.

Вспоминая Таиланд, Лаура неизменно вздыхала о красоте, которую никогда снова не увидит. Даже несмотря на то, что она туда вернется, как задумала, все будет уже не так, как раньше. Тогда она была на два года моложе и по-своему невинна. Она нашла в Таиланде и счастье, и любовь. Но кончилось все это невыносимыми, чудовищными страданиями. Именно эта боль и заставила ее все бросить и уехать при известии о болезни дядюшки.

По почерку на конверте Лаура сразу догадалась, от кого письмо. Бинки Эндрюс, которая работала вместе с Лаурой в налоговой инспекции, время от времени писала ей и неизменно сообщала свежие сплетни об общих знакомых.

Лаура попыталась разобрать каракули Бинки — у той был ужасный почерк. Как она и ожидала, большая часть письма состояла из новостей о малоинтересных Лауре бывших знакомых. Но один абзац привлек ее внимание. Она перечла его дважды, не веря своим глазам.

Это был удар ниже пояса. Мурашки поползли по ее коже; ее сердце неистово заколотилось. В ушах ее зашумело, и комната, в которой она сидела, вдруг показалась ей нереальной, как будто она смотрела на нее из стеклянной банки. Дрожащими руками Лаура сложила письмо и положила его на колени.

— Да, кстати,— писала Бинки,— я думаю, что тебе будет интересно узнать, что наш пропащий друг Себастьян Ван Воорс снова объявился. Только, пожалуйста, не спрашивай меня, кто, что, когда, куда и почему, потому что я не знаю. Эта новость дошла до меня через третьих лиц, которые не сообщили никаких подробностей. Но не волнуйся, если я что-нибудь узнаю, я сразу же напишу тебе, чтобы ты воткнула очередную булавку в восковую куклу, которую, надеюсь, ты уже слепила по образу и подобию этого супермена!

Бинки Эндрюс недолюбливала Себастьяна Ван Воорса.

Себастьян Ван Воорс. Воспоминание об этом человеке останется с ней до конца жизни. Тень, которую он бросил на ее жизнь, никогда не исчезнет. Даже сейчас небрежное упоминание о нем в письме выбило ее из колеи. Все еще дрожащими руками Лаура засунула письмо в сумочку.

Когда она познакомилась с ним, ему было около тридцати пяти. Загорелый, с выгоревшими на солнце волосами и такими синими глазами, что они сверкали на его лице, как льдинки на граните. Он был высок, широк в плечах и почти всегда носил форму цвета хаки, напоминание о войне во Вьетнаме.