— Верно, но все же хорошо, что Сара Фишер на сей раз предупредила вас вовремя.
Разумеется, враги Джона Лэппа и Эймоса Штольцфуса примутся за селекцию новых видов дьявольского оружия. В подобных сражениях чистой и окончательной победы не бывает. Но зато опасность менделевских бомб уменьшится. Пожалуй, я дал им средство экстренной борьбы с огненными светлячками — несовершенное, конечно, но и это гораздо лучше, чем ничего.
И еще я был рад поступку Сары Фишер. Она приехала к амбару предупредить нас — заявила, что хочет покончить с убийствами. И еще она сказала, что не причастна к смерти Мо и Якоба, но больше не может находиться рядом с теми, кто потенциально готов к убийству. А мне она рассказала об аллергенах-раздражителях, чтобы о них узнал весь мир. И мне хочется ей верить.
Я подумывал о том, чтобы позвонить в полицию и заявить на Сару, но какой в том смысл? У меня против нее нет абсолютно никаких улик. Ведь даже если именно она установила менделевскую бомбу в амбаре Джона Лэппа, я не смог бы доказать истину. У меня не нашлось бы ни одного свидетеля: люди Джона Лэппа не желали раскрывать тайну светящейся взрывчатки чужакам. О показаниях в суде я и не говорю. Нет уж, спасибо. Меня и так уже не раз выставляли посмешищем.
Лэпп сказал мне, что у них есть нечто вроде гуманитарной программы для таких, как Сара, и они помогут ей снова обрести корни. А ей это необходимо. Ведь сейчас она женщина без общества, изгнанная обеими сторонами. Худшее, что могло случиться с человеком, имеющим такое происхождение, как у Сары. И хорошо, что Джон Лэпп и Эймос Штольцфус желают дать ей второй шанс, как огонек надежды, — быть может, это и есть реальное предназначение менделевских ламп.
Я опустил стекло, собираясь заплатить пошлину за проезд через мост имени Джорджа Вашингтона. Должен признать, мне было приятно снова усесться в свою потрепанную машину. Корина решила переехать с девочками в Калифорнию. Я произнес несколько слов на похоронах Мо, а сейчас его маленькая семья в безопасности и летит на запад. Не могу похвастаться, что отдал убийц друга в руки правосудия, но все же я сумел вставить палку в колеса их замысла. Лори поцеловала Эймоса на прощание и пообещала, что еще приедет повидаться с ним, уж на Рождество точно…
— Спасибо, шеф.
— Я взял квитанцию и сдачу. Окно я поднимать не стал. Врывающийся в него городской воздух имел привычный запах промышленных выбросов и автомобильных выхлопов — пусть даже безопасных по стандартам Агентства охраны окружающей среды, но тем не менее весьма чувствительных. Черт, разве не здорово дышать им снова? Лучше, чем сладким воздухом Пенсильвании, тайно начиненным аллергенами и катализаторами. Он уже убил Мо и Якоба. Много лет назад их отравили медленно действующим катализатором. Потом подмешали к нему второй, и вот некий пустяк, которого они коснулись или вдохнули, поджег последний короткий фитиль. Быть может, таким пустяком оказался одинокий жучок-светлячок, прожужжавший возле их ног или севший на руку. Да все, что угодно. Амбар Якоба тоже освещался светлячками. Наверное, именно эту лампу Мо и хотел мне показать. А одного-двух насекомых мы могли, сами того не заметив, прихватить с собой в Филадельфию… Для меня просто жучок, а для Мо — убийца.
Как сказал один умник из полиции, достоинство Нью-Йорка в том, что подходящих к тебе убийц обычно успеваешь заметить. Так что я не против копоти и грязного воздуха, давки множества людей, и машин в час пик, и даже уличных грабителей. Рискну.
Мысль о грабителях заставила меня вспомнить о деньгах, и я машинально потянулся за бумажником. Отличный бумажник, сделанный из той же плотно сплетенной ткани, что и сумочка Лори. Мне подарил его на прощание Джон Лэпп — в память о Якобе. И теперь я несколько месяцев смогу ясно видеть, сколько денег трачу.
Что ж, хорошо иметь в этом мире чуточку больше света — пусть даже свет, как и содержимое моего бумажника, постоянно стремится меня покинуть…
Сара Зеттел
Чужаки
Сара Зеттел (р. в 1966 г.) живет в Мичигане вместе со своим мужем Тимом. Писательница выпустила пять научно-фантастических романов: «Рекламация» («Reclamation», 1996), «Война дурака» («Fool's War», 1997), отмеченный «New York Times», «Изображая бога» («Playing God», 1998), «Тихое вторжение» («The Quiet Invasion», 2000) и «Королевство клеток» («The Kingdom of Cages», 2001). Кроме того, Зеттел работает и в жанре фэнтези — в 2002 г. вышел роман «Наследие чародея» («Sorcerer's Treason»), являющийся первой частью трилогии. Удача пришла к писательнице далеко не сразу — после «шести лет проб и миллиардов отказов», в 1991 г. «Analog» наконец опубликовал ее рассказ «Влекомый лунным светом» («Driven by Moonlight»). Отказы, по воспоминаниям Зеттел, главный редактор Стэн Шмидт мотивировал обнаруженными в произведениях неточностями: ошибка в лунном календаре, невероятные с научной точки зрения механизмы, несуществующие рыбы и т. д.
О себе Зеттел говорит: «Когда утверждали, что я пишу научную фантастику, я очень удивлялась: я обожаю фантастику, но терпеть не могу науку. Но потом я поняла, что не выношу только физику, которая мне смертельно скучна. Вот биология, антропология, химия, археология — другое дело, о них я пишу с удовольствием».
Рассказ «Чужаки» традиционное для «Analog» произведение, сюжет которого построен вокруг необходимости решить определенную проблему. Однако в то же время в «Чужаках» затрагиваются вопросы, которые обычно остаются за пределами внимания фантастов. Например, почему бы экипажу звездолета, обреченного на гибель, не впасть в депрессию?
Марго Раш распахнула люк, ведущий в лазарет «Сорок девятого».
— Пол? — окликнула она, ощущая, как предчувствие беды все сильнее стискивает горло. Оттолкнувшись от края люка, она вплыла в белый стерильный модуль. И медленно перевела взгляд в центр, не желая верить тому, что открылось ее глазам.
Посреди модуля в воздухе зависло вялое и безжизненное тело Пола — широко раскрытые глаза, бледная кожа.
Возле руки все еще парил шприц, обвиняюще указывая на труп иглой.
— Господи… — выдохнула Марго, нашаривая поручень.
С негромким шелестом включились вентиляторы. Слабый поток воздуха подхватил труп, увлекая его к дальней стене модуля. Марго уловила едкий запах экскрементов. Она едва не утратила с трудом обретенный самоконтроль, но бежать было некуда, а винить некого. Здесь находились только она, труп и плоский экран интерфейса для связи с корабельным искусственным интеллектом.
— Черт побери, Реджи, почему ты ничего не предпринял?! — рявкнула она, прекрасно сознавая, насколько глупо кричать на ИИ, но не в силах сдержаться.
— Я не знал, что делать, — ответил Реджи через терминал. — Для таких ситуаций у меня нет типовых сценариев.
— Верно, нет, — устало согласилась Марго. — Для таких ситуаций точно нет.
Экипаж корабля уже три месяца знал, что им предстоит погибнуть. Все семеро считались гордостью НАСА, они возвращались из первой пилотируемой экспедиции к поясу астероидов. Команда открыла для человечества новые рубежи — по графику и в рамках бюджета. Два с половиной года из четырехлетней миссии им сопутствовал успех, и теперь они направлялись домой.
Возникло несколько проблем, пару раз загорались красные индикаторы. Пыль из астероидного пояса пробралась в механизмы антенны связи и радиотелескопа. Ничего страшного — Эд Макэвой и Джин Крамер в два счета заменили поврежденные детали. Ведь это проект НАСА. У них есть сменные блоки. Даже если модуль ориентации, в котором для коррекции курса использовались традиционные метаново-кислородные ракеты, каким-то образом полностью вышел из строя, это стало бы для проекта лишь мелкой неприятностью. Для полетов на большие расстояния использовался магнитный парус — гигантская петля из сверхпроводящего даже при высоких температурах керамического кабеля, внутри которого циркулировал поток заряженных частиц. Могло отказать что угодно, но парус доставит их домой.
