4. Кстати, о рынках, Джулия обожает «Уолл-стрит джорнал» за финансовый бюллетень фондовой биржи.

5. Нью-йоркский весенний каталог «Барнис».

6. Последние десять страниц «Корректив» Джонатана Франзена. Джулия вообразила, будто никто не поймет, что она не читала книгу целиком, если упомянуть о связи Чип с невропатологом.

7. Список изделий осеннего показа Майкла Корса.

8. «Драма одаренного ребенка» Элис Миллер. Книга действительно помогла Джулии не так сильно винить себя за склонность к театральности. Она говорит, что в Спенсе это считалось почти обязательным чтением.

9. Адресная книга Джулии. Поверить невозможно, кого только там нет. Впрочем, она сама не верит.

10. График парижских показов мод. Его лучше знать наизусть.

Каждый раз, когда очередной прославленный шеф открывает в Нью-Йорке новый ресторан, что, по моим подсчетам, происходит примерно каждые пять минут, весь город готов помешаться. Все девушки, обычно не прикасающиеся к нормальной человеческой пище, вдруг решают, что есть — это круто. Большая часть дегустаций посещается именно тонкими, как бритва, светскими девицами, желающими, чтобы их видели, но не собирающимися ничего пробовать. Потом они рассыпаются в комплиментах, уверяя шефа, что обожают его изделия, возвращаются домой и голодают до утра.

Через несколько дней после моего возвращения из Канн мы с Джулией поехали на такую презентацию в Нижнем Ист-Сайде. «Чайна-бар» — это китайский ресторан в стиле ретро, где подают китайские блюда семидесятых в ультрамодерновой обстановке. Все твердили шефу, что хорошо прожаренные утиные ребрышки «исключительны».

Может, и так.

Только они их не пробовали. Маффи зашла еще дальше, сказав шефу: «Ваши пельмени лучше, чем в «Мистер Чоу»«, — что было откровенным враньем. Терпеть не могу лжи, разве что во имя доброго дела. Лучше всех умеет лгать Джулия: например, собирая деньги на благотворительность для своей школы, она заявляет спонсорам, что Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс открывают новое крыло, хотя на самом деле открывает крыло сама. Но заявлять молодому впечатлительному повару, что он гений, тогда как его шедеврам самое место на дне реки Гудзон, — это жестоко.

Когда мы прибыли, ресторан был так набит девушками, ничего не бравшими в рот, и мужчинами, не замечавшими их, что яблоку негде было упасть. Джулия схватила с подноса два сакетини (новый напиток, нечто среднее между саке и мартини), и нам удалось пробраться в свободную кабинку.

— Слушай, солнышко, я очень сожалею по поводу Адрианы и Зака, — начала Джулия.

— Спасибо.

— Так или иначе, это доказывает, что он абсолютный бабник. Слава Богу, что ты не вышла за него. А теперь расскажи о Патрике, — попросила Джулия, сменив тему.

— Мне понравился Лазурный берег, но…

Я осеклась, надеясь, что Чарли не рассказал Джулии о случившемся в аэропорту. Не хотелось, чтобы кто-то знал о подлости Патрика Сакстона, бросившего меня в чужой стране.

К счастью, объясняться не пришлось, потому что явилась Джолин.

— Э-э-эй! Как вы тут?

Джолин держала «Шанхай-космополитен» (еще один новый напиток — шанхайский вариант «Космополитен») в одной руке, а другой тащила за собой Лару. На Джолин были облегающие белые брюки, расширявшиеся у щиколоток, а Лара была в черном, покрытом молниями мини-платье: наверное, решила, что панк-мода вернулась. Скорее всего, так оно и есть. У Лары был скучающий вид, зато Джолин раскраснелась от волнения.

— Майкл Коре! — театрально провозгласила Джолин, подойдя к столу. — Он!

Драматическая пауза.

— Настоящий! Очередная пауза.

— БОГ!!! Смотрите! Видели брюки из весенней коллекции?!

Она повернулась, чтобы показать свой новый силуэт.

— Ноги выглядят стройными даже без дурацких упражнений! И вообще Майкл Коре понимает строение внутренней поверхности женского бедра как ни один мужчина из тех, кого я знаю…

— Может, хватит, Джолин? — раздраженно перебила Джулия. — Тебе не мешает сосредоточиться на чем-то еще. Вот, хотя бы, что ты сейчас читаешь?

— Я все время читаю, — обиделась Джолин. — Достаточно сказать, что раз в день обязательно читаю «Вог». Кстати, кто-нибудь хочет «Шанхай-космо»? Я сейчас вернусь.

Она упорхнула, на редкость похожая на спятившую стрекозу. Лара села рядом со мной. Джулия сурово нахмурилась:

— Клянусь, я с ума сойду, если сегодня еще хоть кто-то упомянет эти новые брюки! Можно подумать, ничего подобного не бывало в истории. Не остается ничего другого, кроме как примерить их самой!

Что ж, резонно. И ничего не скажешь, разговоры на нью-йоркских вечеринках иногда до того скучны, что я постоянно теряю нить беседы.

Лицо Джулии просветлело.

— Погодите! — вскричала она. — Я собираюсь организовать кружок чтения, ну, знаете, что-то вроде книжного клуба. Единственный способ прочистить набитые ватой мозги Джолин. Да и нам всем не мешает совершенствоваться.

— Мне для самосовершенствования достаточно заниматься кикбоксингом в «Иквиноксе», — объявила Лара с гримаской.

— В том-то и проблема, — вздохнула Джулия. Джолин снова появилась в кабинке с очередным «Шанхай-космо».

— Джолин, хочешь вступить в мой книжный клуб? — крикнула Джулия, перекрывая шум.

— Это что-то вроде Книжного клуба Опры? — с энтузиазмом отозвалась Джолин.

— Не совсем. Дело в том, что я хочу нанять классного профессора Нью-Йоркского университета, с компьютером вместо мозгов, чтобы научил нас понимать настоящую литературу. Интересно, а что мы будем читать?

— Как насчет Вирджинии Вулф? В том фильме «Часы» она совсем неплохо смотрелась, — заметила Джолин.

— И учти, Джолин, в моем клубе никто не будет обсуждать одежду. Это и к тебе относится, Лара, — предупредила Джулия, послав ей предостерегающий взгляд. — Только книги, ясно?

— Ясно, — кивнула Лара. — Надеюсь, мне разрешат посмотреть фильм по книге, если не хватит времени прочесть саму книгу?

— Вам никто не говорил, что вы словно персонаж из «Кружка усопших поэтов»? — спросила Джулия, кокетливо примостившаяся на стопке книг в офисе Генри Б. Хартнетта, молодого преподавателя английской литературы, занимавшего должность ассистента Нью-Йоркского университета. Через несколько дней после вечеринки в «Чайна-бар» Джулия позвонила на факультет в поисках наставника. Она твердо решила основать клуб, особенно после того, как Маффи по секрету сообщила, что Гвендолин Бейнс и Синтия Керк собираются сделать то же самое. Джулия стремилась во всем быть первой.

Перед визитом в университет Джулия немного нервничала, поэтому попросила меня пойти с ней к «профессору», как она выражалась. Ради этого события Джулия вырядилась, как Сильвия Плат, в льняную клетчатую юбку в байтовую складку и заплела косу, ну точно как Гвинет Пэлтроу в фильме. И даже надела туфли без каблуков! Я была шокирована. То есть, понимаете, до этой минуты Джулия всегда делала вид, что туфель без каблуков не существует. Она и мне велела одеться в «академическом стиле», чтобы «профессор» воспринял меня всерьез. Поэтому сегодня утром я послушно нацепила старую синюю блузку с длинным рукавом, но не устояла перед соблазном надеть перед уходом чулки-»сеточку» и красные туфли на шпильках от Кристиана Лабутена. Жизнь так скучна без небольших излишеств моды, не так ли?

Похоже, Генри имел весьма небольшой опыт общения с молодыми женщинами и еще меньший — с принцессами Парк-авеню. Он смущался и краснел, держался на расстоянии, отделенный широким письменным столом, заваленным экзаменационными работами.

— «Усопшие»… кто? — озадаченно переспросил он.

— Вы такой симпатичный, профессор, я имею в виду в этом оригинальном костюме, который на вас… и такой застенчивый.

Ничего не скажешь, Генри был действительно симпатичным. Его «оригинальный» костюм состоял из поношенных вельветовых брюк, полотняного пиджака и английских ботинок. Воротник рубашки слегка обтрепался.

— Собственно говоря, я не профессор. Со мной еще не подписали постоянного контракта. Я всего лишь ассистент. Собираетесь поступать?