И таким он был честным и искренним, так обиженно у него блестели глаза, что Костя едва не поверил каждому его слову. Он взглянул на Базлова, чтобы понять его реакцию. Но майор, казалось, не внял объяснениям Кирилла Васильевича:

– А начальство твое где?

Ох, ну я и пьян, сообразил Костя. Он посмотрел на Базлова. Базлов двоился. Это же так естественно, узнать, где начальство. Не может быть здесь начальство. Не может быть! Или я совсем запутался? Или сижу не в Зоне, а на Луне? А может, просто схожу с ума?

– Сейчас позвоню, – пообещал Кирилл Васильевич и взялся за телефонную трубу. – Алло, – сказал он, – Алло, Иван Никифорович, здесь вас спрашивают. Да сталкеры. Какие? Военные. Ну? А-а-а… Ага… ага… Да… понял… Сейчас сам придет, – сказал он, положив трубу. – Лично хочет познакомиться. Со всем уважением.

– А это?.. – Базлов удивленно показал на стол.

– Нальем, – пообещал Кирилл Васильевич, возбужденно блестя глазами. – Что он, не мужик что ли? Ну давайте еще, что ли, по одной? За дружбу!

Джин ему, видно, понравился, потому что он то и дело косился на него и облизывался в прямом смысле слова – от одного края рта до другого.

– Давай! – охотно согласился Базлов. – Только мы сейчас с другом выйдем, отольем и придем. Хорошо? Где здесь у вас туалет?

– А вот там, по коридору направо, – ответил Серега Гнездилов.

Кирилл Васильевич между делом схватился за бутылку с джином. Серега Гнездилов подставил рюмку.

Кирилл Васильевич прочитал этикетку и сказал:

– Нужен стакан и тоник.

Гнездилов потянулся за стаканом. Жигунов открыл бутылку с мутным тоником.

– Дробовик возьми… – сквозь зубы процедил, поднимаясь, Базлов.

Сам он тащил свой «пермендюр» и был сосредоточен, как никогда. Костя понял: что-то случилось и он это «что-то» пропустил. Они вывалились в коридор.

– Что же ты так напился? – спросил Базлов.

– Я не напился, – возразил Костя, чувствуя, как левым плечом отирает побелку со стены.

Только он справился с левым плечом, как тотчас испачкал правое, поэтому остановился и попытался сохранить равновесие. Даже экзокомбез не помогал. На пьяных он не был запрограммирован.

– Пить не умеешь, – констатировал Базлов насмешливо.

Кровь, запекшаяся у него в волосах, придавала ему мужественный вид. Да и вообще, майор все больше напоминал Косте какого-нибудь мачо – прямолинейного и дикого, как индеец Запада.

– Это я не умею?! – обиженно воскликнул Костя и распахнул дверь в туалетную комнату.

Его повело в сторону, он едва не упал, ручка от двери осталась у него в кулаке.

Подумаешь, тяжело ворочал он мыслями, не умею, ну и что? Зато я сталкер. Почти черный. Эх, жаль, Бараско нет, я бы не напился. Я бы душу отвел. Эх, как я соскучился по нормальной хорошей компании!

– Потом, потом! – раздраженно сказал майор, закрывая дверь перед носом Кости. – Времени нет! – И стал подталкивать Костю к выходу: – Давай! Давай!

– Я тебе не верю! – заявил Костя и решил, что сейчас майор его ударит, и даже, как в боксе, нырнул под правую руку майора.

Ударил его майор или нет, Костя так и не понял, этот момент он тоже пропустил. Зато обнаружил себя стоящим перед каптеркой и твердящим на все лады:

– Я только посмотрю… и если ты прав, конечно…

Его многозначительные угрозы не возымели действия – майор по-прежнему смотрел на него с усмешкой. Ну ладно, подумал Костя, я это запомню и никогда не прощу.

Перед тем как заглянуть в каптерку, он «надел» шлем-самосборку. И тут экзокомбез «титан» что-то такое впрыснул ему в нос. Костя фыркнул, на мгновение протрезвел и, приоткрыв дверь, посмотрел на Кирилла Васильевича и белобрысого Гнездилова. У Гнездилова были белые-белые ресницы. Как «они» их копируют? – задумался он о «нитридо-платиноидах».

Кирилл Васильевич пребывал в своей стихии – нюхал джин. Точно затырит бутылку, понял Костя. Ему даже стало интересно, насколько далеко зайдут «нитридо-платиноиды» в стремлении клонировать человека. И вообще, пьянеют ли они или только подделываются под нас?

«Нитридо-платиноиды» смаковали дармовую выпивку, смешивая джин и тоник в разных пропорциях. И все бы ничего, и все было бы прекрасно и можно было бы начхать на подозрения майора Базлова, если бы над головой Кирилла Васильевича не висел «дрон», похожий на череп «бодающегося» преноцефала, который существовал в древнем триасе. Был такой динозавр, вспомнил Костя, был, точно помню, в школе учил, даже семинар готовил. Там, где у черепа должны были быть отверстия для ноздрей, торчали два ствола.

Ба! – страшно удивился Костя, как же я «дрона» раньше не заметил? Только после такого умозаключения он обратил внимание, что смотрит на мир через ультрафиолетовый детектор. И почему я его не включал? Множество «почему» вертелось у него в голове. Главное из них: зачем я так напился?

– А я думаю, чего мне в нем такое кажется? – оглянулся он на Базлова.

– Не знаю, – обозлился Базлов, – когда кажется, надо креститься. – Удостоверился?! Идем! – И потянул его за рукав.

– А парень-то, похоже, человек? У него этого самого… «дрона» нет.

– Не заслужил еще, – ответил Базлов, выталкивая Костю в коридор.

– А почему? – глупо спросил Костя.

Они находились в цоколе здания, потому что стены были бетонными и монолитными. В кафельном полу отсутствовали плитки. Те места, где их не было, были грубо замазаны цементом.

Экзокомбез «титан» снова прыснул в нос Косте спрей для отрезвления. На пару минут голова у Кости прояснилась так, что он даже увидел чуть выше трех «протеиновых матриксов». Они стояли вдоль стен, сложив крылья. Костя кинул в них ручку от двери в туалет, а потом сдернул с плеча дробовик. С дробовиком у него вышло лучше, чем с ручкой, – она просто не долетела до цели.

– Стой! Стой! – заорал Базлов. – Там никого нет!

– Да вон же они! – Костя готов был выстрелить, но майор схватил дробовик за ствол и этим испортил все дело:

– Совсем спятил?!

Костя оглянулся: перед дверью действительно никого не было.

– Но я же точно видел! – чуть не плача, сказал он.

– Выключи свой ультрафиолетовый детектор, – посоветовал Базлов, взбегая наверх и оказываясь рядом с дверью. – Иногда так бывает. Сбоит твой детектор.

Костя нехотя поплелся следом. Как это так? – думал он до этого не сбоил. На душе сделалось тоскливо, как после любой пьянки. За дверью они попали в вестибюль. Впору снова было хвататься за ружье – «протеиновые матриксы» прятались за колоннами.

Костя крикнул:

– Стреляй! Стреляй!

Даже «титан» возмутился и нарисовал три фиолетовые проекции, правда ужасно индифферентные, но это не меняло сути дела. Враги есть враги – везде и всегда!

Базлов, ничего не замечая, потащил Костю дальше. Костя, конечно, хотел открыть ему глаза на суть вещей, но майора словно заклинило – не обращал он внимания на его слова. Черт, думал Костя, трезвея с помощью «титана», который брызгался спреем, и дыша, как паровоз, чего он раскомандовался. Это я великий черный сталкер! А он кто?!

Между тем он совершенно автоматически отметил, что за окнами Сената темно и часы на внутренней поверхности шлема показывают час ночи. Стало быть, думал Костя, прошли сутки. Осталось двое с половиной. А дело не сдвинулось с мертвой точки. И что делать: бежать от ядерных ракет или оставаться, чтобы выполнить задание генерала Берлинского?

По логике вещей им следовало свалить из Сената, подальше от «протеиновых матриксов», но Базлов почему-то поволок Костю по мраморным лестницам наверх, в ужасные длинные коридоры с мрачными высокими сводами. «Матриксы» с укором, как казалось Косте, глядели им вслед из-за колонн. Лампы под потолком то гасли, то зажигались. Костя медленно-медленно трезвел.

– Нет там ничего! Нет! Да выключи ты, наконец, свой ультрафиолетовый детектор!

Костя почти уверовал, что Базлов прав, что «протеиновые матриксы» всего лишь видения, что их реально не существует, что все это не то чтобы подстроено, а синтезировано в качестве эксперимента – с самогоном, джином и «дроном», и готов был по совету майора залечь в одну из комнат, где были диваны с подушками, чтобы выспаться. Но вдруг где-то внизу раздался знакомый голос Кирилла Васильевича.