— Я получил ваше письмо этим утром, — продолжал Харди, уверенно шагая по дороге. — Но не мог раньше разделаться с делами на складах. Эти чертовы склады! Прошу прощения за мой язык, милорд!

— Пустяки, — успокоил его Пауэрскорт. — А что не так со складами?

— Да слишком много их развелось в последнее время, милорд. В старые добрые времена вы, допустим, продавали хлопок из Алабамы клиенту в Новом Южном Уэльсе. Хлопок привозили в Лондон, выгружали на склад, а потом морем отправляли в Австралию. Теперь все изменилось. Ныне торговец из Алабамы посылает хлопок напрямую в Новый Южный Уэльс. Ему больше нет нужды везти его сначала в Лондон. Выходит, и в этих злосчастных складах тоже больше нет нужды. В наши дни все решается по телеграфу, милорд.

— Прошу меня простить, — перебил собеседника Пауэрскорт, — но как мог кто-то в Алабаме или Австралии помешать вам выехать сюда в Блэкуотер? Не подумайте, что я в претензии, ничуть. На самом деле мы ждали вас только завтра.

— Я как раз подхожу к сути дела, милорд, — радостно откликнулся Харди. — Если ваш склад никому не нужен, что вам остается делать? И я скажу вам, как поступает большинство, милорд. Они страхуют здание и его содержимое, чаще всего реально несуществующее, на кругленькую сумму. А потом поджигают его. И приходят требовать страховку.

— Правильно ли я понимаю, — Пауэрскорт чувствовал, что молодой человек начинает ему нравиться, — что страховые компании от этого не в восторге? И они обращаются к вам, чтобы вы раскрыли мошенничество?

— Вы совершенно правы, милорд, — ухмыльнулся Джо. — Как раз сегодня утром я разбирал одно такое дельце. Эти парни в страховых компаниях подозревают всех и вся, почти как вы, милорд, впрочем, это неудивительно.

Харди рассмеялся.

Пауэрскорт рассказал ему о пожаре, о предыдущих смертях и поделился своими подозрениями в том, что пожар в Блэкуотере не был случайностью. Он упомянул полицейских и пожарных, которые уже работали в поместье.

— Понятно, лорд Пауэрскорт, — кивнул Джозеф Харди. — Не могли бы вы обойти со мной вокруг дома и показать мне все на местности?

Во время этой печальной прогулки вокруг обугленных останков сгоревшего дома Харди извлек из кармана блокнот и стал делать быстрые зарисовки здания. Пауэрскорт отметил, что блокнот был в красной обложке. Красный — цвет опасности, цвет огня.

— Все всегда хотят знать, — произнес Харди, неожиданно присаживаясь, чтобы получше рассмотреть западный фасад дома, — как я стал экспертом по пожарам.

Его правая рука без устали водила карандашом по бумаге. Время от времени он доставал из кармана куртки другой цветной карандаш, так что в конце концов перед ним на траве выросла небольшая карандашная горка.

— Меня всегда притягивали пожары, — начал он, то и дело поглядывая на заднее крыльцо. — Я вечно просил отца развести костер. Потом, когда он прогорал, я исследовал пепел. То же самое я проделывал и в День Гая Фокса, когда повсюду устраивают костры и фейерверки. Пока я был маленьким, это был для меня лучший день в году.

Пауэрскорт представил себе Харди маленьким мальчиком — светловолосым парнишкой в перепачканных штанах, расхаживающим по пожарищам. Интересно, а тогда он тоже носил с собой красный блокнот?

— Как-то раз я даже сам смастерил бомбу, — рассмеялся Харди. — И отнес ее в лес. Ну и грохнула же эта чертова штука, вы бы слышали! Я не успел отойти на достаточное расстояние, и меня отбросило на дерево, так что я на несколько минут потерял сознание.

Он собрал карандаши и захлопнул блокнот.

— А теперь, лорд Пауэрскорт, я пойду в дом. Вам нет нужды идти со мной. Если вы ненароком сломаете себе шею на полусгоревшей лестнице, комиссар меня по головке не погладит. Увидимся через час. Фотограф прибудет завтра утром.

С этими словами Харди исчез в дыму, приветливо помахав Пауэрскорту на прощанье.

— Фрэнсис, как ты?

Леди Люси разыскала мужа, оставив на время свое дежурство у постели мисс Харрисон.

— Люси, я совсем забыл, что ты здесь! Это непростительно!

— У тебя сегодня и без меня хлопот достаточно, — возразила леди Люси. — Кто этот светловолосый молодой человек, который только что вошел в дом?

— Это мистер Харди, специалист по расследованию пожаров, Люси, — отвечал Пауэрскорт, — по его собственным словам, в юные годы он специализировался на кострах, а в зрелом возрасте — на поджогах складов. Но расскажи мне, как там мисс Харрисон?

— Ах, Фрэнсис, это так печально! Она совсем выжила из ума. Доктор Комптон дал ей снотворное, чтобы она уснула. Бедняжка решила, что попала в рай.

— Это в домишке Паркеров-то? Боюсь, после жизни, проведенной в подобном особняке, — он кивнул в сторону останков блэкуотерского поместья, — их обстановка покажется ей недостаточно изысканной. Не сообщила ли она тебе что-нибудь новенькое об этом рае, Люси? О Боге и ангелах и всем таком прочем?

— Нельзя быть таким легкомысленным, Фрэнсис! — улыбнулась леди Люси. — Увы, пока никаких новых сведений с небес не поступало, но и в твоих исследовательских способностях пока тоже нет нужды. Зато она весьма обрадовалась наличию в раю чая.

— Чая? — переспросил Пауэрскорт. — Разве Бог пьет чай? А какой? Индийский? Китайский? Цейлонский?

— Нет, это был чай миссис Паркер, недотепа. — Леди Люси взяла мужа за руку. — И почти уверена, что индийский.

— Она все еще спит?

— Не знаю. Возможно, мне следует вернуться и подежурить там еще. Миссис Паркер, похоже, совсем выбилась из сил.

— Неудивительно, представь, что твой крошечный дом на целый день превратится в рай, — улыбнулся Пауэрскорт. Он проводил жену назад к домику Паркеров. — Добро пожаловать в Райские Кущи, наслаждайтесь, покуда Сатана не начал вас поджаривать. Адское пламя добралось до Оксфордшира и сжигает все на своем пути.

— Прекрати, Фрэнсис. — Леди Люси сжала его руку. — Посмотри, кажется, твой приятель — любитель пожаров — хочет поговорить с тобой.

Джозеф Харди приветливо махал Пауэрскорту с обгоревшего парадного крыльца.

— Лорд Пауэрскорт, пойдемте со мной. Мы должны вам кое-что показать. Мы построили надежные мостки, чтобы вы могли подняться наверх. Боже, ну и пожарище, верно, был!

«Похоже, этот малый жалеет, что не присутствовал при трагедии, — подумал Пауэрскорт. Он вспомнил обрывки беседы леди Люси с мисс Харрисон. — А вдруг в голове Джозефа Харди рай и ад тоже поменялись местами, и ад, с его вечным пламенем, превратился в рай? Там он может присматривать за котлами дьявола, придумывать новые более жестокие способы поджаривания плоти несчастных, отвергнутых Богом».

— Ну, на этом этаже смотреть особенно нечего. — Последний ученик дьявола привел Пауэрскорта в полностью разрушенную комнату. — Мы считаем, что пожар начался именно здесь, а потом распространился на соседние этажи и картинную галерею.

Харди указал на остов помещения, где некогда размещалась коллекция Харрисонов. В душе Пауэрскорт не считал утрату этих картин такой уж большой потерей. Большинство лучших полотен, Каналетто и Тернер, были проданы несколько лет назад.

— А теперь пройдемте наверх, — пригласил молодой человек. — Конечно, и здесь внизу есть ряд интересных деталей, но прежде мне надо взять несколько образцов и исследовать их у себя в мастерской.

Осторожнее, милорд! — предупредил Харди, когда Пауэрскорт начал подниматься. — Старший пожарный офицер Перкинс ждет нас наверху.

Они оказались в помещении, которое прежде служило коридором. Штукатурка осыпалась, ковры превратились в пепел.

Обгорелые доски свисали, словно сталактиты в пещере.

— Последняя дверь в конце — спальня старой мисс Харрисон. Конечно, там сейчас никого нет. Как вы видите, милорд, с каждой стороны в коридор выходят по три двери.

Харди прошел вперед по коридору. Все двери, кроме одной, сгорели. Было слышно, как ветер гуляет на развалинах, вылетая со свистом в проломы в крыше. «Выглядит так, будто рассерженный великан пронесся по коридору, выбивая двери и швыряя их в огонь», — подумал Пауэрскорт.