— А пива нет?

— Есть, но только для меня.

— Хм-м.

Я пожевал бутерброд и ощупал живот.

— Серьезных повреждений нет?

— Может быть, сломано одно ребро, но вы сами это почувствуете. Во всяком случае, вы должны будете в ближайшие дни еще раз мне показаться.

— Где мне подписаться?

Доктор протянул мне уже готовый бланк. Я расписался и взял бутерброд с ветчиной.

— Тогда до скорого. Он почесал лоб.

— Приходите послезавтра.

— Хорошо.

— И поберегите себя. Еще одно такое приключение, и вы уже так легко не отделаетесь.

— Да, буду иметь в виду. Приятного вечера.

— Вам тоже. Кстати, автобусная остановка сразу за углом. Мы находимся в западном округе. Не знаю, куда вам надо.

— Я знаю. Спасибо за все, доктор.

— Шеллер у телефона.

— Добрый вечер, господин Шеллер. С вами говорит Кемаль Каянкая. Я звоню по поручению государственного прокурора. Я расследую одно дело, в котором вы когда-то принимали участие.

Говорить было неимоверно трудно. Я никак не мог сосредоточиться, кроме того, язык все время задевал сломанный зуб. На правый глаз я положил смоченную в холодной воде тряпку.

— Вы господин Эрвин Шеллер, я не ошибся? — уточнил я, потому что мой собеседник безмолвствовал.

— Да, это я.

— Не могли бы вы припомнить события, произошедшие 25 апреля 1980 года?

— Что конкретно вас интересует?

— Вы были на дежурстве вместе с неким Харри Айлером. В этот день на вашем участке произошла авария недалеко от Кронберга. Вам это что-то говорит?

Наступило молчание.

— Да, да… кое-что припоминаю.

— Тогда попытайтесь припомнить, как вы узнали о несчастном случае и все возможные подробности.

Он откашлялся, обдумывая ответ.

— М-да… Так вы работаете в прокуратуре?

— Да.

— Знаете… ничего конкретного не могу вам сообщить… меня там не было.

— Что значит, не было? — Такого ответа я никак не ожидал.

— Не хочу обременять вас подробностями…

— Как раз подробности мне и нужны.

— Ну ладно. Это было так. Видите ли, у меня в то время была подружка, вы понимаете?.. Так вот… Харри и я часто дежурили вместе. Я с ним и договорился, что иногда он дежурит один, а я в это время могу наведаться к подруге. Понимаете? Взамен я за него печатал протоколы. У меня жена и дети. Приходится ловчить…

— Понятно. И в этот день вы как раз были у подруги?

— Ну да… собственно говоря, я не собирался, но Харри спросил, нет ли у меня сегодня желания отлучиться. Он-то может встретиться с женщиной когда угодно, а я человек семейный. На следующей неделе начинались школьные каникулы, и я должен был уехать с семьей за город. Конечно, я сразу согласился.

— А если бы кто-нибудь узнал, как вы несете патрульную службу, у вас разве не было бы неприятностей?

— Как же… конечно были бы. Но подруга моя как раз живет в том районе, который мы должны были патрулировать. Если бы случилось что-то серьезное, я бы тут же подскочил. Вот мы с Харри и ловчили.

— А Харри объяснил вам, зачем он поехал в Кронберг?

— Он сказал, что погода хорошая и ему хочется выехать на природу.

— Он сообщил вам об аварии?

— Сказал только, что произошел какой-то паршивый случай, больше ничего.

— Большое спасибо, господин Шеллер. Вы мне очень помогли.

— Нам что-нибудь за это будет?

— Нет-нет, не волнуйтесь, господин Шеллер. До свидания.

Я быстро положил трубку и не дал ему задать последнего вопроса.

Я подошел к раковине и смочил тряпку холодной водой. Еще один звонок, и тогда я залягу в кровать. Я снова взял трубку и набрал номер Альберта Шенбаума. Долго никто не подходил к телефону, потом трубку на том конце провода все-таки взяли.

— Алло?

— Добрый вечер. Это квартира господина Шенбаума?

— Да, а кто говорит?

— Вы меня не знаете. Меня зовут Каянкая, мне надо поговорить с господином Шенбаумом. Это вы?

— Нет. Подождите, я позову его к телефону. Я услышал, как закричали: «Альби, это тебя». Через несколько минут подошел и сам Альби.

— Шенбаум.

— Добрый вечер, господин Шенбаум. Меня зовут Кемаль Каянкая, я частный детектив и хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

— Частный детектив? — переспросил он. — А разве они существуют?

— Да, существуют, поверьте мне.

— М-м… ну и что конкретно вас интересует?

— Вы были участником аварии, которая произошла 19 февраля 1979 года?

— Вы по поводу страховки?

— Я не из страховой компании, — поспешил успокоить я его. — Просто я хочу знать, это вы были виновны в аварии?

— Нет, я не виновен.

— Но в полицейском протоколе записано, что виновник аварии вы.

— Да, официально виновен.

— Как прикажете это понимать?

— Дело было так. Тот мужик въехал мне в дверцу с левой стороны. Кто виноват — ежу ясно. Потом мы поехали к полицейским, чтобы оформить все официально. Они о чем-то сперва базарили с тем типом, а я ждал, пока они закончат. Потом подходит ко мне легавый и спрашивает, есть ли у меня страховка, и хорошая ли страховка, и не хочу ли я взять на себя вину. Сначала я подумал: нет уж, что за дела, а потом они мне все объяснили. У виновника аварии — турка не было никакой страховки, его могли за это посадить или выслать из страны и тому подобное. В общем, наплели мне всякие страсти. Ну вот, предложение последовало такое: турок отстегивает мне две тысячи, а я беру на себя вину и подаю документы в страховую фирму. Конечно, я рисковал, но, если уж легавые проявляют такой гуманизм, я тоже не хотел кочевряжиться. На следующий день я пошел забрать у турка бабки и по страховке тоже получил свое. Вот и вся история.

Тут я тоже рискнул:

— Когда вы забирали у турка деньги, он что-нибудь сказал вам?

— Был до тошноты ласков, все время благодарил меня. А больше ничего не сказал. Ну, его тоже можно понять — кому охота пилить назад в свою Анатолию?

— Спасибо, господин Шенбаум. Я могу на днях еще раз позвонить вам?

— Можете. Но зачем?

— Я все же позвоню. До свидания.

— Пока.

Я включил радиоприемник, поискал музыкальную волну, выбрал классику, выключил свет и улегся в постель.

Четыре бетонных столба бессмысленно вздымались к самому небу. Разве что птицы изредка садились на их верхушки. Вероятно, они были задуманы как опоры для эстакады, но эстакаду так и не построили, а столбы остались.

Я вышел из машины и подошел к правому столбу. Следы черной краски, оставленной машиной Вазифа Эргюна, были еще заметны. В двух метрах от столба тянулась придорожная канава. Прямо за столбами начинались первые дома Кронберга. А перед ним простирались бесконечные картофельные поля. Я прошел метров сто до какого-то жалкого домишки и открыл калитку. Занавеска отдернулась, и через короткое время открылась дверь.

— Что вам тут надо?

— Меня зовут Каянкая. Я частный детектив и хотел бы задать вам один вопрос.

Женщина в нерешительности застыла в дверях. Приглашать меня в дом она явно не собиралась, да и мой вид явно не внушал доверия. Лицо было все еще распухшим и наполовину покрытым черной запекшейся коркой, глаз заплыл.

— Частный детектив?

Женщине на вид было около сорока.

— Да, не часто встретишь детектива, я понимаю.

Стуча деревянными подошвами по выложенной плиткой дорожке, она медленно приблизилась ко мне.

Я улыбнулся. Конечно, вид у меня был ужасающий. Она облокотилась о калитку.

— Ну и какой?

— Что — какой? — не понял я.

— Какой вопрос?

Наштукатуренное лицо моей собеседницы обрело тревожное выражение.

— Три года назад здесь случилась авария, в ста метрах отсюда. Вон там, где стоят бетонные столбы. Вы ничего не припоминаете об этом?

— Это там, где турок врезался? — уточнила она.