— Я был осторожен, мой лорд. Услышал ненароком словцо там, словно невзначай повернул мимолётный разговор здесь, — Патрик рванул ворот, и лишь серебряная прочность хозяйской цепи остановила этот страстный порыв.
Словно опытный коронный сыскарь, не одну собаку съевший на своей работе, оставшийся на разгромленном хозяйстве Патрик принялся искать все мельчайшие ниточки и следочки, припоминать малейшие подробности. Даже подключил к тому обоих сыновей, выдернув из мрачной апатии и поселив в их сердцах крохотный огонёк надежды.
— Но всё оказалось тщетно, милорд!
Народу в баронстве тогда погибло немного, больше досталось хозяйству и разграбленным припасам. Где жители да слуги успели уйти и спрятаться, где ушлые сельские старосты сумели договориться с солдатнёй и откупиться от этих карателей. Но Патрик знал, что ему искать.
— Барон Фернандо был видным мужчиной и горячим, настоящим лордом. Я прошёлся по каждому следочку его похождений. И — никого в живых, — голос Патрика дрогнул, и всё же продолжил. — Всё то было не просто необыкновенно жестоким усмирением взбунтовавшегося барона, как мнилось непосвящённым…
— То была облава на лис, — еле слышно выдохнул Ридд, у которого в этом холоду выступила на висках горячая испарина.
Всё верно в своё время предположила сейчас беззаботно спавшая наверху девчонка — знать события лишь половина дела! Куда как важнее верно истолковать их, вскрыть неумолимой рукой их подоплёку, движущие силы — и по мере возможностей разглядеть средь зыбких теней последствия. Как же страшно оказывалось сейчас стоять на краю мрачной пропасти, вдруг высветившей в своей глубине неумолимое.
— Как погибла моя мать? — Ридд очнулся от своих мыслей с холодной деловитостью профессионала.
Патрик засуетился, зачастил, как пойманный на горячем мошенник, вовремя понявший — пора спасать чистосердечным признанием свою шкуру, пока за неё не залили горяченького.
— Она и хромой Санчо — ну, тогдашний староста — уводили народ к руднику, что под Сиськами…
В другое время Ридд усмехнулся бы, припомнив те две горушки, и впрямь своими очертаниями весьма напоминавшие приятные женские округлости. Впрочем, в те давние времена, когда им было дано столь необычное название, шаставшие по здешним землям первопроходцы, долго отлучённые от женской ласки, в любой примете искали долгожданные черты. А уж потом под столь сокровенным обнаружились и неплохие залежи руд.
— Конные рейтары маркиза настигли их у ручья. Но ваша маменька была не только красавица, но и мудрая женщина, милорд — она наверняка поняла, за кем же на самом деле идёт погоня. Правда, там живых свидетелей и вовсе не осталось, да и тел не нашли — распадок вокруг весь в горелый щебень растерзало.
Как потом проболтался вдрызг пьяный сапожник, ведьма осталась дожидаться уже показавшуюся погоню, а остальным велела убираться как можно быстрее. Да с таким лицом повелела, что даже хромой Санчес скакал к уже близким выработкам с их путаными ходами, как резвая козочка.
— Из рейтар едва половина уцелела, уж больно страшное проклятие успела на них наслать ваша матушка. Но и она живой не далась — вот всё, что мне удалось выяснить доподлинно, — Патрик закончил и теперь стоял молча, склонив перед своим лордом благородные седины.
— А не видали ли при каждом отряде…
Мажордом сглотнул тяжело и с похожим на рычание звуком, словно в горло ему попал бешеный ёж. Бросив мимолётный взгляд в стылую черноту подвала, Патрик кивнул и совсем севшим голосом подтвердил:
— Всё так, ваша милость — при каждом отряде видели эльфийского следопыта.
Осознавал ли Ридд, что здесь и сейчас оказывался произнесён беспощадный приговор кое-кому? Разумеется, осознавал — равно как и ни на миг не забывал, что отныне проклятый клан носит древнее родовое название Faennelor. Но о подробностях всегда молчала даже дриада. Стоило только завести беседу на эту или схожие темы, как вся её смешливая болтливость куда-то испарялась, уступая место угрюмой задумчивости.
И как же тяжко, когда родовая честь борется с велениями сердца!
— Что ж. Тогда, Патрик, я поеду на коронацию барона Шарто именно с этим вином, пусть Перес подготовит и сделает всё, что нужно. Поцелуй ведьмы, говоришь? Надолго же они запомнят иные ласки…
Угревшаяся на сгибе локтя рукоять трости нетерпеливо шевельнулась. Сейчас-сейчас, малыш, потерпи чуток.
Ридд ещё миг-другой раздумывал, а потом повернулся и пошёл отсюда. Впрочем, чуть замедлив шаг, чтобы дать возможность старому слуге опомниться, подхватить фонарь и дать возможность служить своему господину тщательно, как всегда. Но пошёл он не по галерее кратчайшим путём к выходу, как предположил было Патрик. Напротив, молодой лорд прошёл в большую камору, откуда разбегались во все стороны ходы к винам разных лет урожаев и разных марок. Остановился, оглядываясь в гулком пространстве, усмехнулся, а затем проронил:
— Огня, — и повёл рукой, указуя по периметру подземной залы.
Хороший мажордом тем и отличается от просто опытного и умелого, что понимает не только услышанное, но и то, что не прозвучало. Патрик суетливо пошарил на боковой полке и вскоре зажёг от своего фонаря несколько припасённых там смолистых факелов, укрепив все пять по кругу. Сделав своё дело, мажордом молча отступил назад, скрестя на груди руки.
Мрак и тишина так и не сунулись сюда, в этот вдруг оказавшийся как бы не колдовским круг света. Затаились в проходах, жадно глядя чёрными очами и неслышно шепчась о чём-то своём… Ридд некоторое время прислушивался, как факелы ненароком роняли гудящие капли огня, а затем невесело усмехнулся.
— Покажитесь, ярл Иллидар. В здешних тенях вам не укрыться — всё-таки, это моя родина, а не ваша.
Патрик смотрел на своего господина с тщетно скрываемым обожанием — в круг света бесшумно ступил перворождённый. Полностью и даже чуть нарядно одетый, он оказался не спящим в гостевой комнате, а здесь. И сейчас. И со шпагой в руке.
Что выражал его многодумный взгляд, право, описывать излишне. Но вот на выражение глаз появившегося следом принца стоило посмотреть. Под мятущимся светом факелов зеркало души ещё вчера блестящего вельможи ожило и приняло какое-то новое выражение…
— Элендил, если ты не замешан, то лучше не вмешивайся, — кратко проронил Ридд, привычно разминая кисть руки.
Принц помялся, и так непривычно оказалось видеть смятение на его изящном лице. А ведь он милашка, — невесело признала Флора.
— Я узнал много позже. Но вот зачем и почему, только сейчас. Признаться, это не очень-то соответствует моим представлениям о чести.
Он бросил на отца пристальный взгляд и отступил к стене.
— Патрик, ты будешь моим секундантом и свидетелем, что бой был честным?
Мажордом с обречённым видом подтвердил. И дождавшись кислого кивка принца, вместе с ним молча сверил длину уже обнажившихся клинков, при том старательно избегая малейшего к ним прикосновения. Шпага ярла оказалась на дюйм длиннее, всё-таки спрятанную в трости волнистую серую сталь трудно считать полноценным оружием. Но Ридд прилюдно заверил, что согласен считать столь незначительную разницу несущественной.
— Так по какому поводу бьёмся? — весело и как ни в чём ни бывало осведомился эльфийский ярл.
Эхо этого напевного и чарующего голоса ещё блуждало по извилистым ходам баронских погребов, путаясь в отнорках и от того отчётливо чертыхаясь эхом.
— Из-за женщины, как обычно, — столь же непринуждённо ответствовал Ридд и отсалютовал противнику.
Да уж, судя по с быстротой молнии мелькнувшему взгляду перворождённого, всю глубину этих слов он оценил сполна. Вон, даже кончик шпаги дрогнул и чуть опустился.
— Соблазн проиграть слишком велик, — признал эльф. — Но что-то подсказывает мне, что просто моей кровью вы нынче не удовольствуетесь, молодой человек.
И всё же, ярл Иллидар ответил столь же церемонным, хоть и чуть более витиеватым приветствием — и встал в позицию. Мгновения утекали за мгновениями, а два клинка всё никак не решились начать этот грязный танец друг с другом. Прощупывающе качнулись, и лишь целую вечность спустя встретились, сплелись в неистовой круговерти.
