Майкл полностью отдался работе. Строительство набирало темп, и он работал с рассвета до заката, пока предметы не начинали отбрасывать длинные тени. Чем быстрее он закончит с проектом, тем скорее поедет на Западное побережье. Не за горами тот момент, когда ему позволят вернуться.

И тут же разум подбрасывал вопрос: а хочет ли он возвращаться? И следовал простой ответ: не просто хочет, а умирает от тоски.

В воскресенье Барни Хиггс, сослуживец, пригласил его посетить океанариум. Майкл знал, что нуждается в передышке, и идея посмотреть на различных рыб, китов-убийц, увидеть шоу дельфинов была весьма кстати.

Дельфины показались Майклу забавнее других морских рыб и животных. Ведущая шоу, молодая девушка в водонепроницаемом костюме, давала различные комментарии по ходу представления, и именно ее слова заставили его призадуматься.

— Вот Фредди, наш молоденький дельфин, — сказала она в микрофон. — Мама Фредди умерла вскоре после его рождения. Однако Джиджи, родившая детеныша за месяц до печального события, тут же приняла его. Их маленькая семья очень крепкая, и вряд ли кто-то из них помнит, что они не связаны кровными узами.

— Явление вполне распространенное в дикой природе, — заметил Барни, когда они шли к аквариумам. — Мать убивают, а другие животные принимают детеныша в свою семью. Иногда приемные родители относятся к иному классу или виду фауны. Совсем как люди. — Он рассмеялся. — В сущности, мы все животные.

Вначале Майкл не придал значения словам Барни, но образ малыша Фредди стоял перед ним несколько дней, и он продолжал удивляться, как быстро другой дельфин взял на себя тяжелую ответственность материнства.

Его вдруг осенило: он сделал неверный шаг, не принял условия игры всех населявших планету. Разве мог бы он любить мальчиков Чар больше, будь они его плотью и кровью? Весь животный мир был мудрее его.

— Да что же со мной, черт возьми, творится? — мрачно обращался он к своему отражению в зеркале в гостиничном номере. — Что… я был сумасшедшим все эти годы?

— Да, — отвечало зеркало. — Сумасшедшим, занимающимся саморазрушением, грозившим похоронить свою собственную жизнь в пепле.

— Ты прав, — продолжал Майкл диалог с самим собой. — На Западном побережье меня ожидает рай, а я тут, во Флориде, разговариваю с зеркалом.

Что ему теперь прикажете делать? Упорно работать, как он и предполагал, и посмотреть, что же из всего этого выйдет.

На следующий день Майкл позвонил в офис Рио-де-Оро, но на этот раз трубку сняла Чар.

— Майкл, это ты?

— Я, — ответил он, — привет. — Звук ее голоса по-прежнему будоражил его чувства.

— Привет, — откликнулась Чар. — Я пришлю тебе некоторые документы на подпись, хорошо?

— Конечно. — Только говори, не останавливайся. Если закрыть глаза, можно представить прелестный рот, из которого рождается столь чувственный голос.

— Как дела? — спросила молодая женщина.

— О, замечательно. Все складывается очень удачно.

— Я видела дядю Зака и теперь в курсе вашего плана.

— Неплохая затея?

— Похоже, что так.

— Хорошо. — Голос был таким удивительным, что, казалось, протяни он руку и сможет дотронуться до нее. — Как мальчики?

Чар запнулась.

— В порядке.

Лица близнецов внезапно предстали перед ним.

— Они скучают по мне? — Его голос слегка охрип.

Она молчала. Пальцы Майкла, сжимающие трубку, напряглись.

— Чар! Ты меня слышишь?

— Да. — Совершенно ясно: она пытается справиться с волнением. — Конечно, мальчики скучают по тебе.

Ее голос задрожал, и Майкл забеспокоился:

— Чар, что с тобой?

— Ничего.

— Чар! Что-то не так. Что случилось?

— Ничего. — Она тихо засмеялась. Или заплакала? — Совсем ничего, за исключением того, что мы все скучаем по тебе. — Ее голос внезапно затих, затем она быстро сказала: — Теперь я должна идти. До свидания.

— Чар!

На другом конце провода раздались гудки.

От одного ее голоса у него холодели внутренности. Безумие. Он должен уехать из Флориды. Должен возвратиться туда, где его жизнь будет насыщенной и полноценной.

Повесив трубку, Чар застонала и вытерла слезы. Как неприятно быть одной из тех женщин, кто плачет по телефону и умоляет мужчину вернуться. Телефон зазвонил снова, но она решила не обращать внимания на настойчивое дребезжание, однако в последний момент не выдержала и схватила трубку.

— Чарин Вулф слушает.

— Чар! Я возвращаюсь.

Майкл?! Сердце подпрыгнуло, и ей стало трудно дышать.

— Возвращаешься? Ты уверен?

— Да, уверен. — Наступила пауза, затем он добавил: — Ты хочешь, чтобы я вернулся?

— Да. О да! — Слезы заструились из глаз. Она слишком взволнованна и не в силах себя контролировать.

— Ты плачешь? — спросил он.

— Нет, — робко солгала Чар.

— Ты плачешь. — В его голосе послышался укор.

— Не обращай внимания. Я хочу знать, почему… ты возвращаешься. Работа над проектом завершена?

— Остались мелочи. Здесь могут справиться без меня. Я выезжаю. Мне необходимо увидеть тебя и мальчиков.

— Ты осознаешь степень ответственности? Ты уезжаешь по собственной воле?

— Именно. Если они сочтут мой поступок непростительной глупостью, пусть увольняют.

Чар не знала, что и ответить: такой неожиданный поворот.

— Майкл, а что, если они так и сделают?

— Тогда я найду другую работу. Черт возьми, буду ловить рыбу с дядей Заком, уж если на то пошло. — Его голос стал нежным, теплым, как раз таким, каким она любила его вспоминать. — Ты готова к моему приезду? Я буду на месте в течение недели.

— Я буду ждать.

— Прекрасно.

Чар положила трубку на рычаг и осталась стоять посреди кабинета. Мелкая дрожь сотрясала тело. Что все это значит? Робость охватила ее. Но она будет готова к его приезду. О, милый, конечно, она будет готова!

В пятницу в три часа пополудни Чарин узнала о его прибытии и, услышав приятную весть, со всех ног помчалась наверх. На третьем этаже мельком взглянула на открытые двери лифта и бросилась к лестнице. Наконец-то четвертый этаж, вот и его кабинет. Она промелькнула перед изумленными глазами Лены, даже не спросив, свободен ли босс, ворвалась в комнату и упала в его объятия.

— Майкл! — кричала она, осыпая его лицо поцелуями. — Ты любишь меня?

— Да, — с готовностью ответил он, крепко прижимая ее к груди. — Я люблю тебя.

— Превосходно. — Чар почувствовала облегчение, и ее лицо просияло. — Тогда ты ведь захочешь взять меня в жены? Потому что я хочу заняться с тобой любовью немедленно.

— Мисс Вулф, пожалуйста. — Голос звучал прямо за спиной. — Это общественное место, офис, а не бар для одиноких сердец.

Отпрянув, Чарин повернулась на каблуках и встретила неодобрительный взгляд миссис Легхорн.

— О, — вспыхнула молодая женщина. — Я не… я имела в виду…

— У нас очень важное совещание, и вы мешаете. — Пожилая дама невозмутимо продолжала прерванную беседу, словно ничего и не произошло. — Мистер Греко не соблаговолил объяснить свое странное поведение. Ему полагается находиться во Флориде, а не здесь.

— И я пытаюсь объяснить миссис Легхорн, — заговорил Майкл, — что больше не намерен отчитываться в своих действиях перед советом директоров. И всякие «полагается» не по мне.

Миссис Легхорн округлила глаза.

— Оставьте ваши «ахи» да «охи», — строго продолжала она. — Мы осведомлены о причинах вашего приезда. Наша компания обладает хорошими источниками информации. Не пытайтесь пустить пыль нам в глаза.

Майкл посмотрел на Чарин и усмехнулся.

— Они все знают. — Он пожал плечами.

— Все? — Чар посмотрела на миссис Легхорн и улыбнулась, чувствуя себя абсолютно счастливой. И только один вопрос не давал ей покоя: заслуживает ли она такого счастья.

Миссис Легхорн неодобрительно махнула рукой и продолжала:

— Вы же знаете, что именно вас прочат в вице-президенты. Существуют планы по урегулированию этого вопроса. На следующей неделе состоится заседание совета директоров.