— Откуда вам знать, о чем я мечтал? — спросил он.
— Я не знаю. Я просто пытаюсь…
— Вы пытаетесь подкупить меня. Так вот: меня не купишь. Что бы вы ни говорили, моего мнения ничто не изменит. А теперь, если вы в состоянии идти, я вас провожу.
Он выпроваживал ее.
Бриджет часто заморгала. Из-за отказа, подумал он. Ей пора было понять, что его ответ «нет», и поискать это свое олицетворение где-нибудь в другом месте.
Крепко держа за руку, он проводил ее к входной двери. Нельзя сказать, чтобы она шла слишком бодро.
— В округе есть и другие ранчо, — заметил он, стараясь побыстрее и без проблем выпроводить ее из дома. — Может, вам удастся уговорить кого-нибудь продать душу и стать посмешищем на телевидении. Если вам нужны имена…
— Имен у меня предостаточно, благодарю вас, — холодно произнесла она, крепко держась за дверную ручку. — Но я знаю, чего хочу.
— Я тоже, — сказал он. — И в первую очередь хочу, чтобы меня оставили в покое городские пройдохи, рыщущие в полях в поисках манекенщиков.
— К вашему сведению, манекенщиков хватает и в городе, но мне нужен настоящий мужчина, с настоящими мышцами; мужчина, который занимается настоящей работой. Мне нужны вы. Когда к вам вернется рассудок, позвоните мне. Я снимаю комнату здесь, в городе. — Она высвободила руку, порылась в кармане и протянула ему свою визитную карточку.
— Не надейтесь. — Он взял карточку, намереваясь избавиться от нее, как только Бриджет скроется из виду.
Карточка пахла ею — дорогой запах, как у цветов из оранжереи. Чем быстрее он избавится от нее и от ее запаха, тем будет лучше. С чувством облегчения он смотрел с крыльца, как женщина хромала по тропинке, а затем исчезла в поле в направлении дороги. К облегчению примешивалось чувство вины. Может быть, она действительно сильно ушиблась. Но слишком горда, чтобы признаться. Он мог бы проводить ее до машины, от него бы не убавилось. Все же он что-то сделал для нее — перевязал ногу, которую она поранила из-за его сына.
Да, сын. Что с ним делать? Что делать со своей жизнью? Он закрыл лицо ладонями — он не мог быть отцом-одиночкой, это было не для него. Окончив школу, он загадал желание: жениться на единственной девушке, которую любил. Любил сильно, как только мог. Его желание исполнилось — он женился. Может быть, слишком скоро. Может быть, слишком рано. И что теперь? Должен ли он провести оставшуюся жизнь один? Конечно же, да. Именно так поступила бы Молли, если бы первым умер он. Но Молли была святая. А он… он просто мужчина, обычный мужчина, с обычными желаниями и потребностями. Он смял карточку в руке, но вместо того, чтобы выбросить, сунул ее в задний карман.
Бриджет вернулась в город с больной головой, тяжелым сердцем и ноющей ногой. Но не сломленная. Одного отказа недостаточно, чтобы сломить дочь Ангуса Макклауда, единственного восьмидесятилетнего шотландца, участвовавшего в марафоне Сан-Франциско. Он не победил, но добежал до финиша, а затем доставил до финиша бутылку шотландского виски на последовавшем праздновании. Она поставила машину на Мэйн-стрит, позади закусочной на колесах, и взглянула вверх, на окно комнаты, которую снимала на втором этаже дома, над мастерской по ремонту обуви. Она решила позвонить в свой офис с платного телефона, прежде чем подняться к себе, принять душ и переодеться.
— Кейт, — сказала она, услышав голос подруги, — ты мне не поверишь, но я нашла его. Честно скажу, даже в самых безудержных фантазиях я не могла представить себе более подходящего мужчину для «Дикого мустанга».
— Но ты же едва успела приехать.
— Вот именно, разве не чудо? Всего один день здесь, а уже сняла комнату, составила по опросам список фермеров и ковбоев в округе, и первый же в моем списке оказался им.
— Им? Кто он?
— Его зовут Джош Джентри. Он тебе понравится, гарантирую. И заказчик тоже будет от него без ума…
— А как насчет тебя, ты тоже от него без ума? — обеспокоенно спросила Кейт. — Помни, Бриджет, ты в очень уязвимом положении. Ты влюбишься в первого встречного, который тебе улыбнется.
— Об этом не беспокойся — парень не из улыбчивых, — заверила ее Бриджет, мечтая лишь, чтобы голова не так сильно раскалывалась, и вспоминая о том пакетике льда. А также желая, чтобы Кейт перестала наконец напоминать ей о ее злоключениях, и тогда она сама могла бы о них забыть. — Я получила хороший урок, — успокоила она Кейт. — В общем-то, за прошлый год я получила так много уроков, что в голове у меня все перепуталось. Не смешивай работу и удовольствие — вот одно из правил. Замужество и семья — не единственная возможность для женщин в наши дни.
— Не влюбляйся в недоступных мужчин — следующее правило, — подсказала ей Кейт. — И не влюбляйся с первого взгляда.
Бриджет подумала о мужчине, который прикладывал губку к ее голени, о мужчине с суровым взглядом, крутым характером и нежным прикосновением, и дрожь пробежала по ее спине.
— Не буду. Я намереваюсь посвятить себя работе. Я вообще не собираюсь влюбляться. Никогда больше, — сказала она, окидывая взглядом просторы высокогорных пустынь Невады по ту сторону Мэйн-стрит, вспоминая боль, нарушенные обещания и разорванную помолвку.
— Никогда — довольно долгий срок.
— Я вытерплю.
— Умница. Теперь о лице «Дикого мустанга». Мне позвонить заказчику? Собрать съемочную группу? Купить мебель для офиса?
— Вероятно, лучше отложить это на несколько дней, — ответила Бриджет. — Есть одна маленькая проблема. Парень сказал «нет».
— Нет? Он отказался от возможности стать нашим символом «Дикого мустанга»? — недоверчиво переспросила Кейт.
— Думаю, это был просто шок от… понимаешь, эта новость, то, как я преподнесла ее, все сразу… Но у него есть моя карточка, и когда он все обдумает… возможно, он уже пытается до меня дозвониться. А если нет, я сама ему позвоню.
— У нас не так много времени, Бриджет. До сих пор не внесена арендная плата за офис, и не думаю, что мы можем и дальше простаивать.
— Сделаем так. Я пришлю тебе только что отснятую пленку. Покажи ее заказчикам. Пусть увидят, что мы не какие-нибудь новички, у которых ничего, кроме амбиций. Они увидят: мы не стоим на месте. Может, даже заплатят нам вперед.
— А если они посмотрят снимки, одобрят твой выбор, заплатят вперед, а потом твой парень не согласится?
— Он не может не согласиться, — сказала Бриджет с уверенностью, которой не чувствовала. — Ну ладно, мне пора идти раздобыть лед для глаза.
— Что?
— Утром я попала в небольшую аварию на дороге.
— Дорожное происшествие в Хармони, штат Невада? В жизни не поверю.
— Ты не поверишь во многое из того, что происходит в Хармони, — пробормотала Бриджет.
В том числе в то, что пятилетний мальчик пробудил в Бриджет материнский инстинкт, который она решительно вытравляла из себя после того, как рухнули ее надежды на замужество. В фермерский дом, мечту любой женщины, с любовью украшенный женщиной, присматривавшей за ним со своего места на каминной полке или откуда-то с небес.
В тот же день после обеда Джош позвонил родителям, чтобы спросить, не видели ли они Макса.
— Да, он здесь, — сказал его отец. — Пришел со своим сломанным велосипедом. Хочет, чтобы я помог починить его.
— Вернее, он будет помогать тебе. Лучше отправь его домой, — сказал Джош.
— С ним все в порядке. Он в лучшем состоянии, чем та женщина, на которую он наехал. Так он говорит. Она хочет купить лошадь?
— Не совсем. Мужчину на лошади.
— Она нашла его?
— Нет, — твердо сказал Джош.
— Это, верно, не составит ей труда, если она такая красивая, как говорит Макс.
Джош покачал головой. Неужели его пятилетний сын разглядел пшенично-золотые волосы, обрамлявшие лицо, и гладкую шелковистую кожу длинных ног?
— Что за ребенок?! Хотел бы я, чтобы он проявлял столько же интереса к лошадям, сколько к десятискоростным велосипедам.
— Или к хорошеньким женщинам, — заквохтал отец. — Бьюсь об заклад, он пошел не в тебя. Все, что тебя когда-либо занимало, — это ранчо и дикие мустанги да соседская дочка, превратившаяся потом в хорошенькую девушку.
