Он ожидал от нее попыток воспользоваться преимуществами, которые брак предоставляет любой женщине. К такого рода требованиям он был готов, считая самым важным для себя сберечь свою независимость и защититься от любых посягательств на его личную свободу. Но оказалось, что защищаться ему не от кого, она ни на что не претендовала. И требований никаких не предъявляла, как если бы не понимала, какое оружие дано ей в руки. С самого первого дня приезда сюда и до сих пор ни одно из его мрачных ожиданий так и не оправдалось.

Несмотря на все это, он не смог удержаться, чтобы не заметить:

— Знаешь, Лили, твое понимание страстной любви оставляет желать много лучшего.

— Ты так считаешь? — спросила она, задумчиво покусывая нижнюю губу. — Я что-то делаю не так?

— Во-первых, как только ты оказываешься рядом со мной, ты сразу напрягаешься, прямо цепенеешь. Женщина никогда не ведет себя так с мужчиной, который, предположительно, уже успел исцеловать и изласкать каждую клеточку ее тела.

— О! — Щеки Лили опять предательски покраснели, но она сумела ему улыбнуться: — Я первая готова признать, что актриса из меня никудышная. Когда ты меня обнимаешь, я просто теряюсь. Никак не могу привыкнуть.

— На свадьбе Айви это тебя вроде как не смущало.

— Тогда было другое. Потом ты так стремительно взялся за дело, что я и привыкнуть-то не успела, — обезоруживающе улыбнулась она. — Да еще на свадьбе я выпила несколько бокалов вина, а это существенный момент — от вина женщина смелеет. Но честное слово, Ник, я буду стараться. А кроме этого, все остальное получилось нормально?

В ответ он хмыкнул, не зная, что сказать. Сейчас ему хотелось чего-то большего. Вне всякого сомнения, она полностью ему доверяла, хотя он и не понимал, чем это заслужил. И если он человек благородный, то не станет препятствовать даме благополучно добраться до своей комнаты.

— Как ты думаешь, они догадались, что мы дурачили их? — беспокойно спросила Лили.

— Не похоже, — ответил Ник и удивился, с чего это он ее успокаивает. — Люди всегда верят в то, во что им хочется верить.

— Хотелось бы надеяться, — согласилась она и повернулась, собираясь уходить.

— Подожди минутку.

Лили обернулась и озадаченно взглянула на Ника.

— Подойди, пожалуйста.

Без малейших колебаний она исполнила его просьбу и остановилась прямо перед ним.

— Да?

Он протянул руки и обнял ее за талию, привлекая к себе. Прикосновение к ее телу было таким приятным, что у него даже дыхание перехватило, и он медленно-медленно вздохнул. Она напряглась, однако не попыталась отстраниться.

— Теперь понимаешь? Именно это я имел в виду.

— Я знаю, — с сожалением ответила она. — Мне бы надо млеть в твоих объятиях, а не застывать истуканом. Слава Богу, никто этого не увидит.

— Я не буду принимать на свой счет, если ты начнешь вести себя, словно влюблена по-настоящему. — Он выговорил эти слова с усилием. — Это просто такая работа, средство для достижения целей, которых каждый из нас хочет добиться.

— Да-да, я знаю. — Лили расслабилась в его объятиях и обвила руками шею Ника. — Так лучше?

— Да, — выдавил он. — Намного лучше.

Прежде чем отступить, она на мгновение крепко прижалась к нему:

— Спасибо тебе за деликатность и понимание.

В том, чем он сейчас занимался, не было никакой деликатности, виновато подумал Ник, улыбаясь ей в ответ. В конце концов, она же не обращалась к нему с просьбой о дополнительных занятиях по объятиям.

Слова сорвались у него с языка раньше, чем он успел решить, как действовать дальше:

— Пожалуй, пойду завалюсь спать, пока не появились еще какие-нибудь гости. Если ты считаешь, что требуется моя помощь в выключении света в доме, я к твоим услугам. Но, по моим наблюдениям, ты справляешься с этим прекрасно. Доброй ночи, Лили.

— Доброй ночи, Ник.

Она смотрела ему вслед, стараясь избавиться от горького разочарования, которое с каждым мгновением становилось сильнее. Потом тряхнула головой и отправилась на первый этаж в компьютерную комнату. В одном он оказался прав: ей не нужно было ходить из комнаты в комнату и выключать свет, потому что компьютерная система следила за освещением, регулировала температуру и по расписанию отпирала и запирала двери и окна.

Лили села за монитор. Без сомнения, она в этом доме в полной безопасности, особенно если учесть, что Ник на втором этаже, но тем не менее она ввела код запуска робота, следящего за безопасностью, чтобы тот через пять минут начал патрулировать первый этаж.

ПЭР (подвижный электронный робот) был способен фиксировать любое движение, звук разбивающегося стакана, а также перемены температуры и при любом изменении вызывал центральную станцию, которая тут же связывалась с полицией. В один из ближайших дней она собиралась провести еще один тест, но сегодня осталась довольна работой своего электронного подопечного.

С Ником тоже все в порядке, удрученно подумала она. Пытается держаться их уговора и даже инструктирует ее, как нужно расслабляться в его компании. Тогда как единственное, о чем она может думать в его компании, — как ее влечет к нему и как было бы хорошо, если бы он послал к черту все договоренности и просто заключил ее в объятия и зацеловал до бесчувствия.

На пути к лестнице ее взгляд упал на сенсорную кушетку, и в горле вдруг пересохло. Сейчас она всем сердцем хотела, чтобы никогда в жизни ей не попадалась на глаза эта штуковина. Черт дернул ее предложить дополнить интерьер дома таким искушающим предметом! С другой стороны, тогда она понятия не имела, что ей придется жить здесь на протяжении года, да еще в компании с мужчиной. Ей казалось, что будет здорово немного облегчить строгость жилища таким игривым агрегатом.

Она чуть от стыда не сгорела, когда Джойс начала ее расспрашивать про эту кушетку в присутствии Ника. Лили пришлось признаться себе, что причиной ее растерянности было чувство вины. Порой ее живое воображение рисовало весьма пикантные картины жарких объятий с Ником именно на этом предмете интерьера.

Она знала, что у него есть свои предубеждения против женщин, и большинство из них были очевидны. Даже на свадьбе, когда он покровительственно держал ее за руку, во всем его поведении не ощущалось ни капельки того, что принято называть нежностью и ранимостью. Насколько она понимала, это было лишь мужское чувство обладания. Ник оказался настолько самодостаточной личностью, что любая ее попытка преступить границы будет воспринята как агрессия и покушение на его права.

Лили поднялась на второй этаж и направилась к двери в свою комнату. С каждым днем в ней убывала уверенность, что у нее достанет сил доиграть этот спектакль до конца. Если продолжать делать вид, что она влюблена в Ника, то все закончится тем, что она на самом деле в него влюбится. Для нее жить означало действовать. Еще она знала, что сам он такого развития событий не хочет. К ней он относится очень хорошо, но не более.

Уютно устроившись на низкой кушетке и с удовольствием поставив босые ноги на теплый кафельный пол, Лили задумалась над извращенностью своей женской психики. С самого начала она почти влюбилась в Ника, на такую схему развития их отношений она ни за что в жизни не согласилась бы, будь у нее другой выход. Она очертя голову бросилась в этот брак с той непоколебимой уверенностью, что все будет хорошо, которая всегда выручала ее в безвыходных ситуациях.

В то позднее субботнее утро неожиданно зазвонил телефон, и Ник твердо решил не обращать на него внимания, потому что ему звонить было некому. Тем не менее назойливые трели отвлекли его от работы. Всю эту неделю у него был включен автоответчик. Однако сегодня Лили осталась дома, и, когда он представил, как она, в узких голубых джинсах и просторном свитере из белой шерсти, подходит к телефону, а ее рыжие волосы горят весело и задорно, остатки желания заняться композицией испарились неведомо куда. Ник с нескрываемым отвращением уставился на выстроившиеся перед ним черно-белые клавиши рояля.