— Ник, нам нужно еще кое-что обговорить.

Он непроизвольно стиснул зубы и весь подобрался. Вот оно, началось — первое требование, за которым последует бесконечная череда других.

— О чем ты? — небрежно поинтересовался он, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. Наглядевшись за долгие годы, как его мамочка играючи вила веревки из отца, он невольно подумал, что мог бы отыскать более подходящее занятие для удовлетворения творческих амбиций.

Лили в нерешительности помолчала, перевела дыхание и продолжила:

— О наших спальнях. Которые в доме.

Ника бросило в жар.

— А что с ними такое?

— Ну… у каждого из нас будет своя отдельная спальня, так обговаривалось с самого начала. Но есть одно маленькое неудобство, о котором нам нужно договориться сейчас.

— Что еще за неудобство?

Лили потупилась и принялась сосредоточенно разглаживать невидимые складки на скатерти. Потом решительно подняла голову и встретилась с Ником взглядом. Он в очередной раз вздрогнул, все еще не в состоянии привыкнуть к яркой голубизне ее глаз.

— Я раньше тебе об этом не говорила, потому что боялась, что ты сразу пойдешь на попятную. Когда ты намекнул, что не прочь согласиться, у меня не хватило духу тебя отговорить, потому что я отдала этому проекту все свое сердце, понимаешь?

— Так что это за неудобство, Лили?

— Я собираюсь держать большинство своих вещей у тебя в спальне. Или ты будешь большую часть своих вещей держать в моей спальне. Все зависит от того, чья спальня будет хозяйской.

— Ничего не понял, — нахмурился Ник. — Пусть хозяйской будет твоя спальня. Мне много места не нужно, был бы рядом рояль. — Помолчав, он с подозрением спросил: — Там ведь две спальни, не так ли?

— Конечно, две. Я говорю о том, что если хозяйская спальня будет моей, тогда тебе придется держать все твои вещи вместе с моими, понимаешь? Мы же не можем давать повод подозревать, что живем раздельно. У меня прекрасные отношения с директором нашего института, и, пока я не буду знать, как часто он решит проверять ход эксперимента, нам придется создавать нужное впечатление.

— Теперь все понятно, — насупился было Ник, но тут же поднес к губам руку Лили и поцеловал ее, чтобы сидевшие за соседним столиком и тайком поглядывавшие в их сторону Боб и Барбара Сондерз удовлетворили наконец свое любопытство. Похоже, от него начинали требовать несколько больше, чем было договорено, но он поспешил уверить себя, что пока все вполне терпимо и он уверенно держит ситуацию в руках. Однако волноваться не следовало, игра ведь только началась. Стоит ему всерьез начать заниматься своей симфонией, никакие благоглупости не смогут отвлечь его внимание, разве что загорится этот чертов дом, а вместе с ним его рояль.

— Я думаю, первой вставать буду я, а когда я уеду на работу, ты спокойно сможешь войти за всем, что потребуется, — продолжила между тем говорить Лили.

— Справимся, ничего страшно, — согласился Ник.

Все эти рассуждения про то, как они будут уживаться в доме вдвоем, начинали действовать ему на нервы. Каким образом мог он добиться благопристойных отношений с Лили, когда его воображение заполонили соблазнительные видения научного сотрудника Лили Метьюз, снующей по коридорам в весьма соблазнительных полупрозрачных одеяниях и то и дело наклоняющейся, чтобы снять показания с каких-то приборов и датчиков. Что эти приборы измеряли и показывали, Ник понятия не имел, но исподволь его точило подозрение, что его долгожданное уединение денно и нощно будет подвергаться воздействию со стороны длинноногой рыжеволосой дамы. Надеялся он единственно на то, что воздействие это в конечном счете сыграет благую роль и добавит ему вдохновения.

Конец их ленча прошел более чем спокойно. Они обсудили общих знакомых в городе и то, какой замечательной вышла свадьба у Стива с Айви. Когда они выходили из ресторана, Ник широким жестом обнял Лили за плечи. Если бы он обнимал ее чуть дольше, это перестало бы его смущать. Но сейчас от каждого пусть даже совсем мимолетного прикосновения его пронзало как ударом тока. Ничего подобного он от себя не ожидал, полагая, что знакомство с сестрой Айви перерастет, возможно, во взаимную симпатию, но не более.

— Какие у тебя дальнейшие планы? — поинтересовался Ник. Лили в ответ неопределенно пожала плечами. — Если ты не против, — продолжил он, — мне хотелось бы поехать к этому дому и посмотреть, что там сталось с моим роялем.

— Хорошая мысль, — кивнула Лили. — Заодно посмотрим, куда его поставили.

Он помог ей усесться в машину и, выехав на двухрядную скоростную магистраль, направился на окраину города. Ехал он не спеша и молчал, как, впрочем, и Лили. Собственно, все уже обговорено, подумал он, и в очередной раз ошибся.

— А какой твой любимый цвет? — неожиданно спросила она.

— Даже и не знаю… — озадаченно ответил Ник, подумал, нахмурив брови, и неуверенно продолжил: — Наверное, желтый. А зачем ты спрашиваешь?

— Просто я не могу не знать кое-какие мелкие детали, которые должны быть известны только нам двоим. Люди ждут от мужа и жены совершенно определенных вещей. — Скрыть свой скептицизм ему явно не удалось, потому что Лили углубилась в тему: — Ты не смотрел кино «Вид на жительство»? Там героиня выходит замуж за француза только ради того, чтобы тот смог остаться в Соединенных Штатах. Тем не менее его задержали и выслали обратно из-за того, что он не смог сказать, каким кремом для лица она пользуется.

— Знаешь, я не думаю, что кому-нибудь взбредет в голову с пристрастием расспрашивать меня про твой крем для лица.

— Это ты так считаешь, — наморщила носик Лили. — Тебя, может быть, и не станут расспрашивать, но моя матушка буквально умирает от любопытства и не преминет учинить мне форменный допрос. Нам еще повезло, что мои родители живут в двух часах езды от нас, — рассмеялась Лили и покачала головой. — Она всегда считала меня импульсивной натурой. Ну что ж, я постараюсь ее не разочаровать.

— Надеюсь, она не любительница сюрпризов и не заявится к нам в гости как снег на голову? — поинтересовался Ник.

— Да нет, я уверена, она сначала позвонит. Это еще одна причина, по которой я хочу, чтобы наши вещи были в хозяйской спальне. Я хочу подготовиться к любой неожиданности, особенно в первые недели, когда вокруг всех так и гложет любопытство. Со временем все привыкнут и успокоятся.

— Теперь я понял.

— А твои родители? Они ото всего этого не обалдеют?

— Отец, возможно, и нет; не забывай, он уже видел нас вдвоем тогда на свадьбе. — Ник поиграл желваками. — Мать, конечно, будет в восторге, не без этого. Последние три года она только и делала, что убеждала меня подыскать достойную женщину и наконец остепениться.

Ник замолчал, потому что дорога сделала довольно крутой вираж, огибая массивную скалу. Лили указала рукой вперед:

— Вон там, чуть дальше, поворот, сразу после того знака.

— Вижу.

Знак оказался маленьким указателем со стрелкой и надписью, где каждое слово начиналось с заглавной буквы, — «Дом Твоей Мечты». Самого дома с дороги видно не было, сколько Ник ни вглядывался сквозь черные стволы голых, без единого листика, деревьев. Он медленно свернул на боковую асфальтовую дорогу, которая полого поднималась на холм. Когда он выехал наконец на вершину, дорога резко ушла влево.

— Вот он, Ник, смотри!

Ник улыбнулся неподдельному энтузиазму Лили и, притормозив машину у подъезда, остановился. Время от времени он проходил мимо этой стройки, слышал, как перекрикиваются и стучат строители, но никогда даже и не думал, что будет здесь жить. Снаружи дом казался великолепным, его элегантные современные линии изящно обрамляли громадное венецианское окно, занимавшее чуть не весь фасад, выложенный плиткой. Все остальное было, похоже, сделано из дерева, и дом из-за этого выглядел естественным продолжением окружавших его по-зимнему голых деревьев.

Как только Ник выключил мотор, Лили распахнула дверцу, торопливо выбралась из машины и нетерпеливо оглянулась через плечо, пока он не спеша вылезал со своего места.