8
Входная дверь хлопнула, и Дедушка, вздрогнув, проснулся. Книга Данторна свалилась с его коленей и упала бы на пол, если бы он не успел ее подхватить. Старик быстро вскочил на ноги, когда его промокшая, перепачканная внучка ввела в коридор такого же мокрого и грязного Феликса, спавшего, казалось, прямо на ходу.
– Ты нашла его! – обрадовался он. – Феликс, я даже выразить не могу, как сильно сожалею о…
– С ним сейчас бесполезно разговаривать, дедуля, – перебила его Джейни.
Дедушка подошел ближе и обнаружил, что, хотя глаза Феликса были широко раскрыты, он явно ничего не видел. Двигался же он исключительно потому, что Джейни буквально волокла его за собой.
– Что с ним стряслось? – спросил Дедушка. – Несчастный случай?
Джейни покачала головой:
– Да нет, дедушка, ничего случайного – все было тщательно спланировано… Помоги мне дотащить его до кровати.
Они потратили с полчаса на то, чтобы доставить полуживого Феликса наверх, раздеть его и уложить в постель, и еще примерно столько же времени переносили вещи из машины в дом, после чего дед с внучкой уселись на диване в гостиной, и Джейни по порядку рассказала обо всех событиях минувше го вечера. Закончив свою историю, девушка уткнулась Дедушке в плечо и разрыдалась.
В течение некоторого времени старик молча обдумывал услышанное, а затем крепко обнял Джейни и принялся ее успокаивать. Он шептал ей на ухо, что все уладится, что они обязательно докопаются до истины и что ей не о чем волноваться.
Но это были всего лишь слова…
Произнося их, Дедушка смотрел на лежащую в кресле книгу Данторна и не мог избавиться от странного ощущения, что самое худшее еще впереди.
Дедушка слушал завывание ветра за окном, и необъяснимое предчувствие чего-то ужасного усиливалось.
Да, это только начало. Дальше будет хуже.
Глупый старик
Философы веками спорят, сколько ангелов одновременно может танцевать на острие булавки. Материалисты полагают, что все зависит от того, танцуют ли они буги-вуги или же прильнув щекой к щеке.
Том Роббинс. Аромат джаза
1
Оглушенная ударом о волны, Джоди с головой погрузилась в темную глубину, но через несколько мгновений вынырнула на поверхность.
Холод моментально сковал ее тело, и Джоди вспомнила, что на дворе стоит поздняя осень. В эту пору многие моряки, оказавшись в воде, замерзали насмерть. Иногда их посиневшие распухшие тела выбрасывало на берег, и для родственников это было слабым, но все-таки утешением, однако большинство пропадало без вести, превратившись в вечную игрушку волн.
Но Джоди уже не чувствовала холода, который высасывал жизнь из ее тела. Она просто плыла, отчаянно работая руками и ногами, и мысли ее были совсем о другом.
Эдерн Ги…
Его кожа, которая плавилась, словно воск…
Дыра у него в груди, из которой сыпались болтики и гаечки…
Эта картина застыла в ее памяти, вытеснив все остальное…
Задумавшись, девушка опустила голову и чуть было не захлебнулась. Соленая вода попала в нос, Джоди закашлялась и задрожала.
«Плыви, – сказала она себе. – Плыви, или ты погибла!»
Но ее трясло все сильнее, и все труднее было держаться на воде.
Течение уносило ее прочь от пристани. Уиндл, фамильяр Вдовы, сидя на ящике, злобно смотрел ей вслед, самой Вдовы нигде не было видно. Теперь, когда Джоди была размером с мышь, ей казалось, что до берега так далеко.
Девушка закрыла глаза…
И снова увидела Эдерна, его расплывшееся лицо, разорванную грудь и металлические детали.
«Плыви! Плыви!» – твердила она себе.
Но руки и ноги онемели, и Джоди почувствовала, что теряет надежду.
«Зачем бороться с холодом? – думала она, слабея. – Зачем бороться со стихией?»
Море никогда не было ей другом – оно украло у нее отца и мать и вот сейчас отнимало жизнь. В темной глубине ее ждал покой – он манил ее, обещая тепло и уют, если только она перестанет сопротивляться…
Внезапно волна подхватила Джоди, и, приподнявшись над поверхностью залива, девушка заметила, как что-то темное, оставляя за собой клинообразный след, быстро приближается к ней.
«Акула!» – ахнула она.
Вероятно, это была маленькая голубая акула, таких местные рыбаки прямо в гавани ловили удочкой на макрель или сардину.
Еще секунду назад Джоди готова была сдаться, но теперь инстинкт самосохранения заставил ее продолжить борьбу. Ей вовсе не хотелось становиться закуской для акулы.
Девушка принялась отчаянно барахтаться, однако вовремя сообразила, что этим только быстрее привлечет внимание зубастой хищницы.
«Это несправедливо, – всхлипнула Джоди, – что бы там ни говорила тетя Нетти по поводу распределения справедливости на земле». В это время года здесь вообще не должно быть акул.
Девушка взлетела на очередной волне и с удивлением обнаружила, что ее преследовательница исчезла.
«Слава богу!» – с облегчением выдохнула Джоди и тут же вскрикнула от неожиданности, почувствовав прикосновение чего-то живого и очень крупного.
Она бешено замолотила по неизвестному существу своими крошечными кулачками, но вдруг поняла, что это не скользкая кожа акулы, а всего-навсего мокрая тюленья шкура. Взволнованная, Джоди прижалась к ней и забормотала:
– Спасибо, спасибо, спасибо…
У нее лихорадочно стучали зубы, дрожали руки и ноги, но девушка накрепко вцепилась в своего спасителя, направлявшегося к берегу, не ослабила хватку даже тогда, когда смертельная усталость смежила наконец ей веки.
2
Спустя час после общения с трупом Джона Бриелло Дензил Госсип все еще не мог решить, разыграли его или нет. Если да, то мистификация была спланирована поистине великолепно и имела продолжение, поскольку теперь все четверо плыли в лодке по темному заливу.
Хенки Вэйл, благоразумно поместив свою массу в центре лодки, гнул спину на веслах. Он сменил медвежью шкуру на привычные штаны, свитер и шарф. Топин, вооружившись фонарем, устроился на носу и пристально вглядывался в волны, высматривая Джоди и брошенные корабельные снасти, которые могли представлять серьезную угрозу для лодки. Дензил, также с фонарем, сидел на корме вместе с Лиззи Снелл, походившей сейчас на бывалого пирата, – Хенки предложил ей облачиться в один из костюмов, в какие наряжал своих моделей, если вообще наряжал. Лиззи склонилась на одну сторону лодки, Дензил на другую, и оба внимательно изучали поверхность воды в поисках Джоди, которая, превратившись в Крошку из старого детского стихотворения, в эти минуты должна была беспомощно барахтаться в заливе.
Если, конечно, верить словам мертвеца, что, по мнению Дензила, было совершенной глупостью.
Вся эта история казалась ему сплошным абсурдом. За исключением того, что Джоди действительно пропала, а сам он до сих пор чувствовал прикосновение холодных пальцев к своей руке и слышал загробный голос, слетающий с обескровленных губ Бриелло…
– Что это?! – воскликнула Лиззи, когда свет от фонаря Дензила упал на какое-то движущееся по волнам существо.
Топин направил на него луч своего фонаря, а Хенки перестал грести и прищурился.
– Оно гораздо больше мыши, – покачал головой Топин.
– Это всего лишь тюлень, – добавил Хенки.
– Так, может, и у него попросим помощи? – усмехнулся Дензил, не в силах сдержать сарказм.
Однако Хенки заметно оживился.
– О нет, – пробормотал Дензил. – Это уже чересчур…
В Бодбери рыбаки с промысловых люггеров и матросы с торговых кораблей, контрабандисты и ловцы крабов – все, чья работа была так или иначе связана с морем, – отличались крайней суеверностью.
Они не любили, когда что-то пропадало с их судов, и не только по очевидной причине, но еще и потому, что, согласно примете, вместе с исчезнувшим предметом корабль терял и часть своей удачи. Из этих же соображений моряки неохотно одалживали вещи и считали необходимым немного подпортить их, прежде чем передать в чужие руки.
