Впрочем, обыскав каждый угол, он понял, что, кроме него, в доме никого нет.
Джейни, Клэр и Феликс куда-то исчезли. Дедушка тоже.
Внезапно зазвонил телефон. Динни бросился к нему, полагая, что это звонит кто-то из Литтлов.
– Алло?
– Кто это? – спросил мужской голос со странным акцентом.
– Динни Бойд.
– Простите, я ошибся номером.
И в трубке послышались короткие гудки.
Динни медленно положил ее на место и огляделся, пытаясь отыскать что-нибудь, способное прояснить ситуацию. Взгляд его упал на листок бумаги, лежащий на каминной полке. Динни быстро пересек комнату, прочел записку и поспешил обратно к телефону.
– Папа? Я думаю, тебе нужно немедленно приехать к Дедушке. Я сейчас у него.
– А в чем дело?
– Расскажу на месте. Захвати Шона или дядю Пата, но только не оставляй маму и Бриджит без присмотра.
В ожидании отца Динни вышел на крыльцо. На селение опускался мирный вечер, ничем не выдававший опасности, которая, не сомневался Динни, уже нависла над головами его близких и друзей.
Восстань на мир перед собой
Мне кажется, что я глагол.
Приписывается Бакминстеру Фаллеру
Бодбери показался Джоди незнакомым и безумным, когда фамильяр Вдовы мчал ее через город.
Ветер завывал и метался по улицам. Он проникал под стекла фонарей и задувал огни, погружая округу во тьму. Черепица срывалась с крыш и с грохотом падала на мостовую. Распахнутые окна оглушительно хлопали ставнями, а занавески зловеще пузырились.
Двигаясь к гавани, Уиндл постоянно наклонялся то влево, то вправо, пытаясь удержать равновесие под натиском ужасающего ветра, однако при этом он довольно похрюкивал: фамильяр явно попал в свою стихию, и рот его расплывался до ушей в счастливой улыбке.
Когда они приблизились к дому Дензила на Питер-стрит, Джоди завизжала изо всех сил: ей вдруг мучительно захотелось поверить в то, что камни, появившиеся на пустоши рядом с Мен-эн-Толом, вовсе не ее друзья, заколдованные Вдовой, – совсем как те девушки из древней легенды, что танцевали в воскресенье и были наказаны за это.
Неожиданно Уиндл остановился, привлеченный какой-то возней в окне Дензила. Джоди посмотрела туда с надеждой, но тут же горько вздохнула: это был всего лишь Олли, который, вцепившись для надежности в занавеску, с любопытством наблюдал с подоконника за ночной бурей. Джоди хотела закричать снова, но фамильяр оскалился, и она промолчала, осознав, что слезть-то Олли, конечно, сумеет, но что он может предпринять против зубов Уиндла?
Фамильяр побежал дальше. Обернувшись напоследок перед тем, как они завернут за угол, Джоди успела заметить, что обезьянка, не выдержав состязания с ветром, соскользнула с подоконника и теперь, ухватившись за него обеими передними лапками, беспомощно раскачивалась из стороны в сторону.
Между тем Уиндл был уже почти у самой воды. Волны бились о берег, вздымаясь и пенясь. У Новой Пристани рыбаки отчаянно сражались со стихией за свои люггеры и лодки, но, увы, без особого успеха: некоторые из них трещали от ударов о каменную набережную, другие просто тонули.
А потом Джоди увидела Вдову.
Она стояла в стороне от соленых брызг – высокая строгая фигура в черной накидке, и глаза ее горели каким-то страшным внутренним огнем. Рядом с ней толпились длинные слочи, а с морского дна на ее зов уже спешила новая армия утопленников в оборванной, опутанной водорослями одежде.
«Это всего лишь ночной кошмар, – сказала себе Джоди. – Пожалуйста, пусть это будет всего лишь ночной кошмар, и не более…»
Но лапы фамильяра сжимали ее слишком сильно, а буря была слишком яростной. Вдова казалась слишком величественной, а слочи и мертвецы…
Бормоча что-то себе под нос противным голосом, Уиндл приблизился и опустил Джоди на землю перед Вдовой. Девушка задрожала, когда та взяла ее своими холодными пальцами и подняла вверх, на уровень глаз.
Они горели словно угли, и Джоди невольно вспомнила предупреждение Эдерна:
Не смотри ей в глаза.
Однако было уже поздно. Джоди попыталась отвести взгляд, чтобы остановить поток враждебной силы, хлынувший из глаз Вдовы, но колдовские чары легко пробили тонкие стены, которые она пыталась возвести вокруг себя, и проникли в ее разум.
Старуха стиснула пальцы, едва не раздавив крошечную девушку. От боли стало практически невозможно дышать.
«Нет, – с горечью осознала Джоди, – это не сон. Сны не бывают такими реальными».
Мысли метались и путались, превращаясь в сплошную неразбериху, но вдруг, словно откуда-то издалека, до Джоди донесся слабый ритмичный звук:
Дум-дум.
– Ты заставила меня побегать за тобой, – прошипела Вдова, – но теперь ты попалась, маленькая паршивка.
И в ее горящих глазах отразились сотни мучений, которые она приготовила для своей жертвы.
Но Джоди была уже выше страха, потому что магия Вдовы случайно всколыхнула в ее памяти чувство единения со всем мирозданием – то самое, что она испытала в Призрачном Мире, и оно эхом отозвалось в ее сердце:
Дум-дум. Дум-дум.
Это чувство подняло Джоди над настоящим, оградив от ужаса и боли, внушаемых ей Вдовой, и тогда девушка смогла взглянуть на все происходящее с ней и с Бодбери как бы со стороны.
Она понимала, что по-прежнему находится в опасности, и боялась этого. Но та ее часть, что перекликалась сейчас с Волшебным Царством, оценивала ситуацию более объективно. Джоди внимательно наблюдала, как свирепствует буря, вызванная Вдовой, смотрела на отвратительных монстров…
Вчера старуха снарядила в погоню за ней и Эдерном всего лишь несколько маленьких коротконогих существ, а сегодня… сегодня ее слочи были огромного роста и передвигались поразительно быстро; сегодня на помощь ведьме явились полчища утоп-556
Восстань на мир перед собой ленников; сегодня она, казалось, повелевала самой стихией…
Откуда у нее взялось такое могущество?
– Я хочу кое-что знать, – продолжала Вдова. – Ты должна сказать мне, в чем заключается секрет Призрачного Мира.
Джоди молчала в недоумении: о каком секрете она говорит? Призрачный Мир все это время находился рядом, отделенный от них гранью не толще луковой шелухи. Ощущая его ритм – дум-дум– в своем сердце, Джоди почти видела его сквозь разыгравшуюся бурю. Он был так близко!
– А если ты откажешься отвечать, я стану отрывать от твоего тела по кусочку мяса, – пригрозила Вдова, – и так будет до тех пор, пока от тебя не останется одна голова, которая будет умолять о смерти. И не мечтай, что тебе удастся меня одурачить. Я чувствую запах лжи на расстоянии.
Неожиданно перед глазами у Джоди все поплыло. Оставаясь на месте, она как будто поднялась над землей и понеслась куда-то вдаль. Когда же она вернулась, перед ее изумленным взором предстали оба измерения сразу.
С одной стороны стонала гавань, терзаемая страшным колдовским штормом, с другой – плескались чистые спокойные воды Призрачного Мира. Молнии, раздиравшие небеса над Бодбери, не касались ясного голубого неба за чертой. Вдова с ее монстрами и рыбаки, отчаянно борющиеся со стихией за свои лодки здесь, выглядели как-то неправдоподобно на фоне мирно наблюдавших за ними жителей Волшебного Царства – русалок и эльфов, мужчин с головами воронов и оленей, златовласых женщин-кентавров…
Тут Вдова изрыгала проклятия и угрозы, там играла прекрасная музыка, заставлявшая сердце Джоди снова и снова отбивать:
Дум-дум, дум-дум.
– Сейчас ты мне все выложишь, – прорычала Вдова.
Ее голос доносился словно откуда-то издалека – слабое бормотание, тонущее в звуках первородной музыки.
– Все… – сонно повторила Джоди.
Она вдруг заметила, что рыбаки, позабыв о своих суденышках, с разинутыми ртами смотрят на Вдову и ее слуг, а пара из них – вероятно, особо чувствительных ко всему незримому, – указывает на городские здания, которые, мерцая, сменялись зелеными травянистыми коврами Призрачного Мира.
