Джоди посмотрела туда.

– Что ж, давайте, – сказала она. – Смейтесь. Вы ведь победили…

Победили, победили, победили…– зашептали тени.

И тут Джоди задумалась: тени победили… А в чем, собственно говоря, заключалась их победа?

Что если в ее отчаянии были виноваты вовсе не тени, погубившие Вдову, а она, Джоди? Что если они дразнили ее не потому, что победили, а потому, что она сама согласилась признать свое поражение?

Девушку неожиданно осенило.

Вскочив на ноги, она быстро выбежала из мрачных стен разрушенной часовни на солнечный свет. Джоди снова огляделась и удивилась тому, что еще пару секунд назад пребывала в столь мрачном настроении.

Все вокруг казалось чудесным: и изгороди, и простиравшаяся за ними пустошь, и видневшиеся вдали крыши городских домов, и развалины старой часовни… Открывающийся с вершины холма вид был так прекрасен, что Джоди захотелось петь. И зачем люди запираются для своих богослужений в пышных каменных зданиях, тогда как настоящее великолепие находится прямо за их порогом?!

Проклятие! Все это время ей мешало только собственное неверие! Разве можно оправдывать отказ от борьбы тем, что Дензил и остальные позабыли о встрече с магией? Но она-то, Джоди, о ней еще помнит! Пусть не все, но этого достаточно для того, чтобы не сдаваться.

Конечно, она не способна изменить мир в одночасье. Но она может начать это делать – пусть ее вклад будет невелик, но это лучше, чем ничего.

Предстоящая задача вдруг показалась Джоди по-детски легкой, и в ушах у нее почти отчетливо прозвучало:

Истинная магия мира гораздо проще, чем мы можем себе вообразить.

Она не теряла первородной музыки – да и как можно потерять то, что живет в тебе от рождения? Она не знакомилась с этой музыкой в Призрачном Мире – она узнавала ее там.

– Спасибо! – крикнула Джоди теням, оставшимся позади нее в руинах.

Те ничего не ответили, когда она, перебравшись через изгородь, направилась к Мен-эн-Толу. Впрочем, девушка и не услышала бы их. Сердце ее ликовало. Двигаясь через пустошь, Джоди думала лишь о том, что все эти дни ходила глухой, немой и слепой. Зато теперь она снова различала шелест листвы и звук шагов, пение птиц и дыхание ветра, и в груди у нее рождалась новая песня, которую она готова была нести дальше – навстречу бушующему перед нею разноцветью трав.

Добравшись до «камня с дыркой», Джоди улеглась на землю рядом с ним и посмотрела в небо: в океане голубизны плыло куда-то белоснежное облачко, и на фоне его вырисовывалась маленькая пустельга.

– Эй, наверху! Привет! – засмеялась Джоди, помахав птице рукой, и та приветливо захлопала крыльями. Или Джоди только хотелось, чтобы это было так?

Невероятно, но она больше не видела разницы между двумя этими вещами: разве фантазии, занимавшие ее воображение на протяжении доброй половины жизни, не воплотились наконец в реальность?

И вот сейчас Джоди опять фантазировала: она представляла себе, как споет песню о Мен-эн-Толе. Споет здесь, на пустоши. Эта песня никогда не умолкнет, потому что один за другим ее подхватят остальные люди. Сам ветер будет мчать ее по свету, пока весь Железный Мир не узнает и не вспомнит эту музыку.

Первородную музыку.

Джоди поднялась, вскарабкалась на камень и улеглась на его вершине, плотно прижавшись телом к холодной шершавой поверхности.

Не думай вообще ни о чем. Отпусти себя.

Нужно просто почувствовать тишину, спрятанную внутри гранита, – древнюю, как самый первый танец на земле; просто сосредоточиться на биении своего сердца и увидеть, как кровь бежит по жилам и пульсирует в такт первородной мелодии; просто снова оказаться на той заветной грани между сном и бодрствованием, где все становится возможным…

И тогда она услышала:

Дум-дум.

Отдаленные звуки, подобные цокоту копыт. Вот они становятся ближе, и она летит, летит ввысь…

Черты Эдерна всплыли в ее сознании. Он был явно обеспокоен.

– Джоди, что ты делаешь? – спросил он.

– Мечтаю, – ответила Джоди. – Мечтаю о магии.

Обеспокоенность Эдерна сменилась настоящей тревогой.

– После этого ты изменишься навсегда, – предупредил он.

– Я знаю. Зато музыка возродится.

– Джоди, Призрачный Мир не откроется перед тобой – в твоих жилах течет железная кровь.

– Я знаю.

Дум-дум.

– Я стану музыкой, – добавила Джоди, – и она никогда больше не покинет нас.

Эдерн покачал головой:

– Это слишком высокая цена…

– Я не умру, – перебила его Джоди. – Я буду жить вечно.

– Но уже совсем другой, – возразил он.

– Совсем другой, – согласилась она.

– Я не просил тебя о такой жертве.

Дум-дум.

– Это мой выбор.

– Но…

Дум-дум. Дум-дум.

Закружив Джоди, музыка запела ее голосом – необычно звонким и чистым, и девушке вдруг показалось, что она растворяется в Мен-эн-Толе со всеми его тайнами. Она погрузилась в них целиком, а затем, вынырнув наружу через дыру в камне, ринулась в самые недра земли, чтобы оттуда взмыть вверх и, промчавшись над пустошью и лесом, устремиться к морю у Бодбери.

– До свидания, Эдерн, – сказала Джоди. – Помни меня.

– Разве я могу тебя забыть? – грустно улыбнулся он, и в эту минуту незримая пелена скрыла его из виду.

А музыка продолжала звучать в Железном Мире, и эхо ее проникало в Призрачный, и несло в него дар логики в обмен на частицы магии, и питало своими звуками Тайну, чтобы отныне она не умолкала никогда.

В тот день Дензил никак не мог сосредоточиться. Он думал о Джоди и разгоревшемся между ними споре, в результате которого девушка обиделась и хлопнула дверью. Животные после ее ухода вели себя крайне неспокойно. Их нервозность быстро передалась Дензилу и вскоре возросла настолько, что он уже не мог ее игнорировать.

Наконец старик отложил работу.

«Я был слишком резок», – вздохнул он. Джоди еще молода, а разве молодости не свойственны всякие странности? Да кто он такой, чтобы убивать в девочке желание верить в чудо? Жизнь сделает это сама, как когда-то с ним, и тогда Джоди поймет, что в мире есть и другие чудеса, ничем не уступающие магическим, – например, чудеса природы.

Но осознать это она должна сама. А ему, другу, не следует навязывать ей свое мнение, тем более что в последнее время это не приводило ни к чему, кроме шумных ссор.

– Ладно, пойдем, – позвал Дензил Олли, надевая сюртук и цилиндр.

Обезьянка спрыгнула со спинки кресла, из которого старательно выдергивала мягкую набивку, и забралась хозяину под сюртук.

– Попробуем найти Джоди, – добавил Дензил. Однако, выйдя на улицу, он замешкался, пытаясь выбрать направление, и в этот момент у него возникло неприятное ощущение, что нечто подобное уже происходило раньше. Недавно Дензилу приснился сон, о котором он ни словом не обмолвился Джоди. Он не хотел обсуждать его с ней, так как все привидевшиеся ему события в точности совпадали с тем, о чем теперь постоянно твердила она сама, – о том, как Вдова Пендер превратила ее в Маленького Человечка, и о том, как все они ходили к каменному памятнику за городом…

Невероятно, но сейчас каким-то таинственным образом Дензил знал, куда ему идти.

Ворча себе под нос, он зашагал к Мэйб-Хилл. Когда он очутился на пустоши позади Крик-а-Воуз, Олли нервно заерзал у него за пазухой.

– Прекрати возиться, – шикнул на обезьянку Дензил, однако сам он тоже чувствовал что-то неладное.

На пустоши пахло грозой, и это казалось совершенно необъяснимым, поскольку небо было чистым, если не считать нескольких белых облачков на западе. Между тем Олли вылез из-под сюртука и, усевшись Дензилу на плечо, принялся дергать его за волосы, явно куда-то поторапливая.

В воздухе раздавался странный звук, напоминавший не то отдаленный бой барабана, не то стук человеческого сердца и в сочетании со свистом ветра рождавший нечто похожее на музыку.