Он знает? Мирабеллу терзали сомнения. Сказать ему? Он любит ее?

Может быть. Она была не уверена, но все указывало на это.

Она ведь и сама об этом не подозревала. Она не скажет ему, потому что ничего не знает о его чувствах. И она не знает о них, потому что Вит никогда не говорил, что чувствует к ней, говорил лишь, что она красивая.

Вспомнив это, Мирабелла покраснела и решила пока оставить все как есть. Она не признается ему. Возможно, со временем, он даст понять, что она может надеяться на большее. Но сейчас ей достаточно их взаимного притяжения и страсти, и она благодарна за это.

Приняв решение, Мирабелла оделась, вышла из комнаты и направилась на кухню.

Сегодня она приготовит завтрак. Нет, она не хочет очаровать Вита, уверяла она себя, спускаясь по лестнице. Он готовил для нее вчера, поэтому сейчас ее очередь постоять у плиты. Даже если она не знает, как печь работает. Но разве это сложно? Немного дровишек, маленький огонь, закрыть заслонку…

— Доброе утро, дорогая.

Мирабелла вздрогнула от этих слов и оттого, что цепкие пальцы сжали ее руку чуть выше локтя. Она подавила дрожь, когда мистер Хартзингер повернул ее к себе. Мирабелла слегка побаивалась его. Частично из-за того, что он был единственным из приятелей дяди, от кого она, наверное, не смогла бы убежать.

Мистер Хартзингер был высоким и худым, как палка. Его черные волосы неухоженными грязными прядями свисали назад, отчего он еще больше напоминал ей старую швабру. Хартзингер был самым странным участником сборищ дяди и к тому же довольно редким. Это был его третий визит в дом барона. В отличие от других, он не был заядлым охотником и, хотя пил и веселился с не меньшим энтузиазмом, чем остальные, вел себя тихо и держался слегка особняком.

Он должен был нравиться ей, но было в нем что-то настораживающее. Его костлявые пальцы впивались в кожу, а маленькие темные глазки, казалось, всегда смеялись злым, едким смехом.

— Мистер Хартзингер. — У Мирабеллы отлегло от сердца, когда он отпустил ее руку. — На ногах в такую рань?

— Нужно еще кое-что сделать перед сегодняшним отъездом. Боюсь, мне придется прервать визит и вернуться в Сент-Бриджит. Дела, знаете ли.

— Ах, что поделаешь! — «Слава богу». — Мне так жаль слышать это.

— Не волнуйтесь, дорогая. Мы скоро увидимся.

— Да, конечно, я уверена, дядя обязательно пришлет вам приглашение, и мы увидимся уже осенью. — Она была совсем не уверена, пригласит ли барон его еще когда-нибудь, но дипломатичный, пусть даже немного нелепый ответ пришел на ум быстрее, чем очередная ложь.

Хартзингер, видимо, не возражал. Он засмеялся пронзительным смехом, от которого у нее мурашки забегали по коже.

— Наверное, не тогда, дорогая, ведь я буду занят, но скоро, довольно скоро.

— Э…да. — Мирабелла не знала, что на это ответить: даже самое далекое будущее, сулящее встречу с ним, наступит довольно скоро.

— Вы прекрасны сегодня, — прошептал он и, к ее ужасу, провел костлявым пальцем по щеке.

Она отшатнулась.

— Вы забываетесь, мистер Хартзингер.

— Забываюсь, дорогая, — сказал он с тем же зловещим смешком и опустил руку. — Забываюсь. Не хочу так плохо начинать наше знакомство. Вы примите мои извинения, не так ли?

«Нет уж», — подумала Мирабелла.

— Думаю, вам пора идти, — пробормотала она, пятясь к лестнице.

Она почти взбежала по ступенькам. Мирабелла чувствовала, что его темные глаза, как и глаза трофеев в дядином кабинете, наблюдают за каждым ее шагом. «Вит сам может приготовить себе завтрак», — решила она, оказавшись на втором этаже, и поспешила в свою комнату.

Не в силах сдержаться, Мирабелла оглянулась через плечо, желая убедиться, что он не идет за ней.

И налетела на твердую стену из мускулов, прикрытых рубашкой.

Она вскрикнула и чуть не упала, но сильные руки подхватили ее.

— Мирабелла, — услышала она над головой голос Вита. — Успокойся. Что случилось?

Она прижала руку к сердцу, чтобы оно не выскочило из груди.

— Ничего. Глупости. Пустяки. Вит сжал ее руку.

— Скажи мне.

Мирабелла покачала головой и нервно засмеялась. Она не так все поняла. Он не сделал ничего плохого, просто позволил себе маленькую безобидную вольность.

— Это так глупо. Мистер Хартзингер напугал меня, вот и все. Есть в нем нечто зловещее. Я встретила его в передней…

— Ступай к себе. Запри дверь.

— Но…

— Сейчас же.

Она схватила его за руку.

— Он ничего мне не сделал, Вит. Даже не пытался. Честно, — не унималась Мирабелла и потянула его за рукав, чтобы развернуть к себе. — Он просто напугал меня своим видом. Ты не можешь вызвать его за это на дуэль.

Вит долго и пристально смотрел на нее, затем кивнул.

— Все равно, оставайся в комнате. Я скажу, чтобы тебе принесли завтрак.

Она подождала, пока гнев исчезнет из его глаз, отпустила руку, подошла ближе и поцеловала.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что переживаешь за меня.

Складка залегла у него на лбу, когда он поднял руку и провел пальцем по ее щеке, подобно мистеру Хартзингеру. Но по ее коже не побежали мурашки, как это было на кухне, а разлилось тепло, как тогда, в комнате.

Она прильнула к нему.

— Может, ты сам принесешь мне завтрак? Складка тревоги разгладилась, и Вит улыбнулся.

— Может, и принесу.

Вит, как и обещал, принес завтрак, но, вопреки ее желанию, не остался. Гости ждали, что он присоединится к ним на второй день охоты. Вит не мог избегать их два дня подряд. От мысли, что его окружает кучка вооруженных идиотов, Мирабелле делалось не по себе, но когда она ему об этом сказала, он засмеялся, до обидного целомудренно чмокнул ее в щечку и пообещал вернуться целым и невредимым.

Его самоуверенность задела Мирабеллу, поэтому она не без радости смотрела ему вслед, когда он удалялся по коридору.

Как только остальные ушли, Мирабелла отправилась на чердак и пробыла там до полудня. Она перебрала горы старого хлама и решила, что дядя, скорее всего, не первый хозяин поместья, у которого рука не поднималась что-либо выбросить.

Боже, ну зачем хранить парик, которому почти полвека, и банку с пудрой в придачу? Она достала мелко завитый парик из сундука и удивилась, насколько он большой и тяжелый. Наверное, носить его чертовски неудобно.

— Помню, у мамы был такой.

Хотя она сразу узнала Вита по голосу, все равно невольно вздрогнула и выронила парик.

— Господи, Вит! — с укором сказала она, держась рукой за сердце. — Какого дьявола ты вернулся?

— Я тоже рад тебя видеть, милая, — ответил он и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, — хотя ты и не в своей комнате.

От поцелуя по ее жилам разлилось приятное тепло.

— Я не обещала просидеть там весь день. Разве ты сейчас не должен охотиться с остальными?

— Для них я до сих пор охочусь. Я просто ушел.

— Ушел, — повторила она.

— Сказал, что люблю охотиться один, как наш славный барон.

— Вот оно что, — улыбнулась она. — Экий хитрец.

— Правда? — Он окинул взглядом беспорядок, который она сотворила, разбирая сундуки. — Нашла что-нибудь?

Мирабелла отряхнула платье и поднялась на ноги.

— Нет.

— Тогда давай поищем в комнате твоего дяди.

— Но мистер Каннингем… — начала было она.

— …крепко спит, посапывая, как огромный лев. Я постучал в его дверь, чтобы проверить, перестанет ли он хоть на секунду храпеть. Не перестал. — Вит взял ее за руку и увел с чердака. — Хочу покончить с этим, чтобы ты смогла уехать в Хэлдон.

— Вдруг он проснется? — спросила Мирабелла, когда они спускались по ступенькам.

— Мы спрячемся или выпрыгнем из окна. Тут всего-то двадцать футов.

Она прищурилась.

— Ты что, пытаешься напугать меня, чтобы не брать с собой? — Да.

— Ничего не выйдет. — Наверное. Вдруг дяде придет в голову вернуться раньше? Вдруг через стену они не услышат храп мистера Каннингема, а он проснется? А что, если?..

Она остановилась у двери мистера Каннингема и нахмурилась. Вит прав: храпение, доносившееся из комнаты, — чудовищно. Невероятно, но звук был еще противнее, чем тот, что издавал ее дядя.