После этих слов Холли немного успокоилась.

Флора Беннет действительно сделала ей приятный сюрприз, приготовив ужин, состоявший всего лишь из разогретых бутербродов с сыром, крутых яиц и молока. И уборка кухни заняла только сорок минут.

Первого августа большие железные ворота опустились, закрывая проезд, и около них появился охранник. За домом миссис Беннет произошли невероятные изменения: там был построен целый спортивный лагерь. Все это означало, что Ник Браун вместе с тренером, менеджером и несколькими помощниками приступил к тренировкам. Хэнк Марв, тренер Ника, очень нервно воспринял присутствие Холли, поэтому она по большей части держалась в стороне. Марв был большим, несколько обрюзгшим человеком средних лет. Он непрерывно потел и, как казалось Холли, походил на дохлую ящерицу: его стекловидные карие глаза будто выкатились из орбит, а когда он говорил, открывалась только левая половина рта. Холли избегала встречаться с ним — по мере возможности. Но, избегая Марва, она рисковала никогда не увидеть Ника, так как этот брюзга ходил за Ником повсюду словно тень.

Прошло почти две недели, прежде чем поздним субботним вечером наконец-то раздался знакомый стук в дверь квартиры Холли. Открыв дверь, Холли улыбнулась Нику.

— Как тебе удалось обмануть охрану?

— Я проехал дорогой за домом, — усмехнулся он.

Только теперь Холли заметила, что под глазом Ника темнеет фингал размером с грейпфрут.

— Что с тобой случилось? — прошептала она.

Он застенчиво улыбнулся.

— Сделал зиг, когда следовало сделать заг.

— Ничего себе! Хорошо еще, что ты вообще жив! — Холли испуганно смотрела на него. — Ты себе больше ничего не повредил?

— Нет, — прошептал он, находя ее руку. — Только вот здесь. — Он приложил ее руку к своей груди. — И все потому, что я скучаю по тебе. Я просто не в силах это вынести!

Холли почувствовала его горячее дыхание у себя на щеке. Он с наслаждением вдыхал аромат ее духов.

— Ты хорошо пахнешь. — Его мягкий голос щекотал ей ухо.

Холли отстранилась, снова взглянула на подбитый глаз Ника и опять прильнула к нему, играя его мягкими влажными волосами.

— Николас, Лоуренсы сегодня улетели с Фредди в Канаду, — вдруг сказала она.

Он кивнул.

— Да, я знаю. Я говорил с Лорой и с Фредди. Я рад, что Брайан согласился посмотреть Фредди и смог выкроить время.

— Ты прекрасно поступил, Ник. Мне остается только надеяться, что он поможет мальчику. И если это произойдет, то только благодаря тебе.

— Ну почему? — сказал он, покачав головой. — По-моему, благодаря тебе. Ты все это начала, ты вселила веру в мальчика… да и в меня тоже. — Ник наклонился и поцеловал Холли, потом взял ее руку, и они сели на диван.

— Холли, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

— Прямо сейчас?

— Ну конечно, не сию минуту, а после боя.

— В случае победы или поражения? — улыбнулась она.

Ник вздохнул.

— И я хочу, чтобы ты поехала со мной в Лас-Вегас. Обещаю тебе место возле самого ринга.

— Я не знаю, Николас…

Ник уставился на нее.

— Я не знаю, — повторила она медленно, — смогу ли я сидеть перед рингом и смотреть на это безобразие.

— Понятно. — Он холодно посмотрел на нее. — В таком случае, может быть, лучше отложим разговоры о свадьбе?

Холли, словно ужаленная, вскочила и свирепо взглянула на него.

— Почему ты так говоришь?

— Все очень просто. Если ты меня любишь…

— Я люблю тебя! — перебила его она.

— Неужели? — На лице его появилась горькая улыбка. — Может быть, ты и любишь того Ника Брауна, с которым познакомилась здесь, Холли. А как насчет Ника Брауна, который в октябре пройдет между рядами большого зала и ступит на ринг? Как насчет него? Его ты будешь любить?

Холли подозрительно поглядела на него.

— Ты пришел ко мне, чтобы устроить небольшую разминку, Николас? Неужели тебе мало твоих тренировок?

Он откинулся назад и уставился в потолок.

— Знаешь, Холли, ты никогда не говорила мне о своем отношении к тому, чем я занимаюсь. Теперь я знаю, как ты относишься к делу моей жизни, которое я люблю. Боюсь, ты не сможешь смириться с ним…

— А что ты хотел от меня услышать? — воскликнула она. — Что я смогу спокойно или с удовольствием наблюдать, как тебя или кого-нибудь другого превратят в бесформенную массу? Извини, но я не хочу этого видеть! Я не хочу видеть, как тебя изувечат!.. или ты изувечишь своего противника. — Холли замотала головой, словно отгоняя страшное видение. — Я горжусь твоими успехами, Ник, но я не понимаю…

— А почему ты занимаешься тем, чем занимаешься? — перебил ее Ник.

Она задумалась на секунду.

— Мне кажется, то, что мы делаем в жизни, должно приносить нам хоть какое-то моральное удовлетворение, иначе мы проживем жизнь, обманывая себя, и умрем, так и не поняв, зачем вообще родились на свет.

— Как ни странно, но ты сноб [12], Холли.

— Вовсе нет! — упрямо возразила она.

— Вовсе да! Ты посмотри на себя. Ты уступаешь только тогда, когда считаешь, что это пойдет на пользу твоим пациентам. Вспомни про мотоцикл! Почему ты больше не гоняешь на нем? Почему? — Он перевел дыхание. — Из-за моей прабабушки. Но когда речь идет обо мне — ты и пальцем не пошевелишь!

— Я не хочу видеть тебя измордованным! — пыталась оправдаться Холли. — Можешь ты это наконец понять? Я не хочу видеть тебя истекающим кровью, усталым, измученным. Я не против того, чем ты занимаешься; я возражаю только против того, что могут сделать с тобой противники. — Холли ласково погладила Ника по щеке. — Ради Бога, посмотри на свой глаз!

— Холли, ты должна понять, что я выбрал бокс по доброй воле. Никто меня не принуждал: это был полностью мой выбор. Я уважаю тебя. Мне нравится, что ты любишь свою работу. Но если мы хотим быть вместе, то и тебе придется смириться с тем, что я боксер, а когда уйду из спорта, — с тем, что я был боксером. Потому что это всегда будет частью моей жизни.

Холли медленно повернулась к нему; ее переполняли сейчас очень противоречивые чувства. Конечно же, Ник прав. Он боксер, классный боксер, герой в глазах многих. Он поднялся на самую высокую ступень выбранной им профессии и страстно любил то, чем занимался. Зачем она завелась? Зачем причиняет Нику боль в такой ответственный момент его жизни? Ник ведь хочет только, чтобы и она гордилась им, — и, пожалуй, это не слишком высокая плата за его любовь…

Этой ночью они не занимались любовью. Ник ушел, а Холли лежала в постели, думая о нем, нуждаясь в нем так неистово, что сердце ее просто рвалось на части. Она чувствовала себя такой одинокой, как никогда раньше. Зарывшись в подушку, Холли подавила готовое прорваться рыдание. Она не понимала его мира — мира, находящегося за пределами этого городка. Но она решила сделать отчаянную попытку понять. Ник был необходим ей, необходим для счастья!

В короткие предрассветные часы Холли приняла окончательное решение. Она поедет в Лас-Вегас! Поедет просто потому, что у нее нет другого выбора, если она хочет сохранить любовь Ника. И может, после того, как она увидит Ника победителем, она поймет его гораздо лучше.

Рано утром раздался звонок в дверь, и Холли выпрыгнула из постели, решив, что это Ник, который тоже провел бессонную ночь и сейчас вернулся. К ее глубокому разочарованию, на пороге стоял Хэнк Марв. Холли застыла с раскрытым ртом, не в силах скрыть своего изумления.

— Могу я зайти на минутку? — спросил он громким лающим басом.

— Да, — покорно ответила Холли.

Он подождал, пока она надела халат и медленно вышла из ванной в комнату.

— Послушайте, мисс Гамильтон, — монотонно начал Марв. — Мне неизвестно, знаете ли вы, что творится у Ника в голове, но позвольте вам заметить, что это не к добру. Если он будет в том же духе продолжать тренировки, то просто проиграет матч в октябре. Мой личный опыт подсказывает, что в большинстве случаев если чемпион срывается, значит, в этом замешана женщина. А в этой истории данная женщина — вы. Так?