Мистика? Возможно! Но, памятуя об этом своем таланте, Язон старался изгнать дурные мысли о бритбаках. Ему не хотелось накликать беды на своих пленителей – все же были они не пиратами, не кровожадными дикарями, а расой вполне цивилизованной, хотя и не лишенной недостатков. Но у кого их нет? Разве лишь у счастливых нажимателей курков с планеты Пирр! К тому же не исключалось, что недостатки ругов и людей могли взаимно погаситься, будто пара интерферирующих волн, если между двумя их расами возникнет определенное равновесие. Род людской, узнав о чужаках, уже не рискнет растрачивать силы в междуусобных войнах, а руги, столкнувшись с мощью человечества, уменьшат аппетит… В общем, оба народа могли плодотворно сотрудничать, одновременно являясь противовесом друг другу. Почему бы и нет?

Будучи прагматиком и реалистом, Язон понимал, что всякое партнерство и сотрудничество зиждется на общих интересах, которые в данном случае таковы: пункт первый – оборона, пункт второй – торговля. С обороной все было ясно; фактически Куа спасались бегством, и клан Зи либо другой неприятель мог нагрянуть за ними, устроив изгнанникам Варфоломеевскую ночь. Скажем, где-то в окрестностях Бетельгейзе или в созвездии Стрельца… В такой ситуации Куа не стоило ссориться с людьми, но, убедившись в их силе, заключить союз и дать двойного пинка агрессору. Не забывая, разумеется, о пункте под вторым номером – то есть о взаимовыгодной торговле.

Вот тут-то и скрывалась трудность! Освоив массу сведений с учебных лент и уточнив их в беседах со стражами и Непоседой, Язон нигде не встретился с понятием торговли. Он получил представление о повседневном быте ругов и даже в какой-то степени об их технологии, законах, военных доктринах и финансах; он знал, что руги в каждом поколении – ровесники и что период репродукции потомства примерно равен двадцати годам; он ознакомился – хоть в общих чертах и не слишком подробно – с их физиологией и жизненной средой, моральными установками и нравственными запретами; он понимал, что психика их сложна, как у любой разумной божьей твари, что в их характере слились упрямство и азарт, тяга к почестям и удивительная честность, презрение к низшим расам, воинственность, жестокость и своеобразное благородство. Ему, конечно, не дали информации о том, как управляется их общество, сколь оно обширно и стабильно и какова в нем роль Творителей, в каких условиях воспроизводится потомство и что регулирует численность ругов. Но всевозможных данных и без того хватало, и все они были свидетельством высокоразвитой культуры, не знавшей о торговле ровным счетом ничего.

Возможно, в ней не было необходимости? Рой, как древняя Земля, являлся самодостаточным организмом, производившим все жизненные блага, от пищи до развлечений, черпавшим энергию звезд, свободно перемещавшимся в галактике и более защищенным, чем планетарный мир. Ни наводнений, ни штормов, ни разрушительных бурь, ни извержений вулканов, ни столкновений с небесными телами, ни прочих катаклизмов… Искусственная, а значит, управляемая среда, космический архипелаг, нуждавшийся лишь в определенных ресурсах… Эти ресурсы – воздух, воду и различное сырье – можно было отыскать в пространстве, на астероидах и мертвых планетах или создать в конвертерах, преобразующих энергию в нечто более материальное. Однако имелся другой, более выгодный способ: взять уже готовое. Взять не воздух, а сжиженные газы, удобные для транспортировки, не биомассу, а калорийный концентрат, не руду, а чистый металл. Взять в мирах, где существует жизнь – конечно, разумная, ибо металл, и концентрат, и жидкое сырье в сверхплотном состоянии надо добыть и приготовить. Значит, нужны рабочие руки, лапы, щупальца, а также разум, способный их направить к цели и уяснить, что статус данника гораздо лучше, чем участь мертвеца. Данник все-таки жив, чего о мертвеце не скажешь.

Эта формула определяла связь ругов и хадрати. Односторонний симбиоз, а проще паразитизм: более слабый покорялся, более сильный брал и, казалось, ничего не давал взамен. Как результат – отсутствие концепции торговли, чисто феодальная система, в которой каждый клан владел определенной областью, питаясь, подобно пчелиному рою, нектаром растущих в ней цветов. Эта аналогия, решил Язон, весьма удачна и проясняет суть отношений между хадрати и ругами; в самом деле, разве пчелы торгуют цветами?

Кроме торговли, существовали и другие tabula rasa [4]в цивилизации ругов, связанные в основном с искусством. В понятиях Язона к искусству относилось все, что не являлось техникой, наукой и повседневным бытом; он не видел какой-либо разницы между искусством ваятеля, музыканта, живописца, искусством игрока или искусством любви. Эти занятия требовали особых талантов, а временами – гениальности, реализующей себя не в сфере чисел или законов природы, не в политике или производстве, а в совершенно иных областях, на первый взгляд бесполезных, ибо они не одевали, не кормили, не позволяли обуздать вулканы и разливы вод или перемещаться в пространстве. Однако жизнь, лишенная искусств, казалась на удивление пресной, что говорило об их великом назначении – они украшали жизнь и пробуждали к ней интерес.

Конечно, руги нуждались в искусстве, но направление их творчества было иным, чем у людей. Они, похоже, отвергали фантазию и вымысел, приравнивая их ко лжи; все, что не являлось истиной или ее достоверной моделью, не попадало в поле их зрения и было непонятным. При этом они владели базовым понятием искусства, то есть концепцией условности, но развивалась она односторонне, не в живописи, не в литературе, а в индустрии развлечений. Данная сфера была чрезвычайно обширной, включающей секс, спортивные состязания, различные зрелища и игры. Игры, пожалуй, превалировали; существовало множество их видов, от самых простых до чрезвычайно сложных, требовавших технических средств.

Живопись, театр, литературу заменяла документалистика, то есть записи пейзажей планет, различных зрелищ и событий, произошедших в действительности и зафиксированных на памятных лентах с неподражаемым мастерством. Это делали руги особой профессии – Запечатлителей, столь же уважаемой, как Измерители-ученые или Наставники молодежи. С их работой Язон уже познакомился, так как ленты, которые он просмотрел, особенно битва в Хара’го и тому подобные картины, использовались с равным успехом для обучения и развлечений.

Там, где отсутствует вымысел, где нет художников с фантазией, не обнаружишь и других вещей, привычных людям: искусства одеваться и создавать украшения, понятий о комфорте, о кулинарных изысках и прочих милых излишествах, порою бесцельных, нефункциональных, однако имеющих тайный и чрезвычайно важный смысл: привлечь внимание к своей персоне и насладиться тем, что недоступно кому-то еще, то есть потешить честолюбие. Все эти концепции были неизвестны ругам либо позабыты ими за миллионы лет галактических странствий. Вполне возможно, размышлял Язон, они об этом знали – в глубокой древности, в эпоху обитания на материнской планете и в колонизированных мирах; знали, но потом отринули как старый бесполезный хлам. Но почему? Он был почти уверен, что доискался истины. Когда-то, очень давно, они покинули планеты, переселились в космос, суливший существование стабильное и безопасное, но первый Рой был, очевидно, не столь гигантским сооружением. Мало места, мало ресурсов; отсюда – политика ограничений, запрет на роскошь, спартанская простота в одежде и пище… Пара-другая тысячелетий – и вкус натуральных продуктов забыт, и все облачены в комбинезоны, и даже кресла у всех одинаковы, с желобчатым сиденьем и вырезом на спинке…

Не позавидуешь этим ругам! – решил Язон и тут же поймал себя на мысли, что думает о них не как о бритбаках или спиногрызах, но как о ругах. Это был несомненный прогресс, способный, быть может, отвести от них карающую длань Судьбы. Они уже воспринимались не врагами, а, скорее, упрямыми и неуступчивыми партнерами, которых нужно не уничтожить, а переубедить, продемонстрировав кнут и пряник: мощь, подвластную человечеству, и выгоды возможного союза. «Этот союз был бы таким плодотворным, – размышлял Язон, оглядывая утилизатор и вспоминая о других чудесных устройствах, – таким полезным им и нам… Торговля, обмен концепциями и идеями, диалог с инопланетным разумом – и, наконец, история сотен миров в их древней галактике, где зародился разум!»