Когда Луны-Близнецы начали освещать кабинет, явившись с неба в царство ночной тьмы... Принцесса с большим трудом подняла лицо.

Через окно Анриетта... уставилась на лунных сестер.

Слезы высохли и оставили следы у нее на щеках.

- Именно так... совсем ничего нет. Я больше даже слезинки не пролью.

Затем Анриетта позвала пажа и поручила ему привести Суперинтенданта финансов. Прибежавшему впопыхах чиновнику Принцесса объявила:

- Этот кабинет и спальню... нет, все имущество Королевской семьи, которое имеется во Дворце - пожалуйста, распорядитесь им и обменяйте на золото.

- ...Что?

- Все. Хорошо? Оставить одежды по минимуму вполне достаточно. Мебель тоже распродать, причем всю. И кровать, и стол, и туалетный столик...

Суперинтендант финансов с лицом, на котором читалось смятение, сказал:

- И кровать? О-однако, где Ваше Величество будет спать?

- Пожалуйста, принесите хотя бы вязанку соломы. Этого будет достаточно.

Чиновник потерял дар речи. Ему еще не приходилось слышать о Королевах, спящих на полу.

- Полученное от распродажи золото, пожалуйста, направьте в качестве соболезнования семьям погибших. Дворяне ли, простолюдины ли - без разницы. Распределите, пожалуйста, всем поровну.

- О-однако...

- Кажется, казначейство находится в тяжелом финансовом положении? Я осведомлена.

Анриетта начала снимать все драгоценности, которые были на ней.

Она отдавала их одну за другой Суперинтенданту финансов, который продолжал смотреть на нее широко раскрытыми от изумления глазами. Заметив надетый на безымянный палец левой руки прощальный подарок Уэльса - Рубин Ветра - Принцесса на мгновение закрыла глаза, однако сняла его тоже и передала чиновнику.

- Продайте также и это.

- Вы уверены?

- Да. Далее, и это тоже...

Она указала на изваяние Основателя, перед которым она возносила молитвы во время войны. Это была статуя Бримира, которая многие сотни, многие тысячи лет продолжала следить за Королевской семьей.

- Но, однако...

- Сейчас то, в чем нуждается родина - это не молитвы богам. Необходимо золото. Ошибаюсь?

Суперинтендант финансов, содрогаясь, яростно замотал головой.

Он уже намеревался покинуть кабинет, и тут Анриетта окликнула его:

- Я искренне прошу меня простить. Верните мне, пожалуйста, только это.

- Конечно, конечно! Заберите назад все, что угодно!

Принцесса протянула руку и взяла упомянутый предмет с подноса, который держал Суперинтендант финансов.

Это была корона. Оба собеседника были растеряны, поэтому не заметили подобной оплошности.

- Ведь если хотя бы этого не будет, полагаю, никто не заметит монарха в такой дуре как я.

После того, как чиновник, который демонстрировал смущение тем, что больше ничего не забрано, покинул кабинет, Анриетта начала перелистывать поименный список.

Разумеется, это был не тот объем информации, который можно запомнить.

Однако она настойчиво гравировала записи в своей душе. Она вспомнила про жизни, которые скрывались за этими именами. Она раздумывала, а не умолять ли ей о прощении, однако отказалась от этой мысли.

Когда она закончила читать поименный список, небо начало светлеть.

Анриетта взяла в руки последний лист.

Она заметила имя, написанное в конце документа, и у нее перехватило дыхание.

Там было записано имя с диковинным звучанием, которое Принцесса когда-то слышала.

Сработал будильник, и Сайто открыл глаза.

И резко поднялся с кровати.

Это была Земля, Япония, комната в шесть татами на втором этаже их семейного дома в Токио... его собственная комната.

В этот момент у него возникло неприятное ощущение. Чувство дискомфорта, которое, так или иначе, было трудно объяснить.

Это - моя комната, и, тем не менее, что это за неприятное чувство?

Когда все еще полусонный Сайто взял в руки часы в виде кота-робота, оказалось, что уже полдевятого утра. Ощущение дискомфорта мгновенно исчезло, мальчик воскликнул: "Проклятье!" - и выпрыгнул из кровати.

Опаздываю, ведь так?!

Прыгая через две ступеньки, Сайто по лестнице спустился на первый этаж и вылил недовольство на свою мать, которая мыла посуду на кухне:

- Мам! Почему ты не разбудила меня?

- Разве я постоянно не говорю тебе, чтобы просыпался самостоятельно?

В тот момент грудь мальчика внезапно пронзило нежное чувство.

Когда он взглянул на спину своей матери, на ее уложенные узлом волосы на затылке, то неожиданно расчувствовался. Хотя это была мамина спина, которую я, должно быть, постоянно вижу, с чего бы это у меня такие чувства?

Однако, сейчас не до этого. Похоже, я опаздываю в школу.Сайто влетел в гостиную, где стоял телевизор, надел брошенную там вечером школьную форму, снова вернувшись на кухню, сообщил маме: "Не успеваю, поэтому уже ухожу!" - свернул в трубочку тост, лежащий на тарелке, и, засовывая его за щеки словно хомяк, выскочил через парадный вход.

Если выйти из двери их дома, сразу начинается жилой район.

Сайто внезапно остановился.

Забор красного цвета у дома напротив, про который мама постоянно ворчала: "Отвратительный у них вкус".

Дерево хурмы в доме по соседству, с которого Сайто изредка воровал плоды. Автомат по продаже сока, установленный в начале квартала рядом с телеграфным столбом.

Обычный вид.

И хотя это должна быть привычная картина, мальчик ощутил, что все это каким-то образом дорого сердцу и почти родное.

Это было неприятное чувство, возникшее за сегодня уже в третий раз.

И вот когда он в растерянности застыл на месте, не понимая причины...

Его окликнули:

- Сайто!

Когда он обернулся, там стояла черноволосая девочка в униформе той же школы, что и он сам.

- Сиеста!

Да, это была она.

Это действительно стояла одетая в униформу его школы Сиеста, которая работала служанкой в Академии Волшебства Тристейна в параллельном мире Халкегинии.

Девочка, на которой был надет привычный глазу Сайто приталенный форменный пиджак, выглядела на удивление свежо и мило. Укороченная клетчатая юбка, как носят все школьницы. Под синим пиджаком - белая блузка. И чистенькие темно-синие гольфы.

Почему Сиеста находится в Токио?

Почему она одета в униформу той школы, которую посещаю я?

Ему показалось, что кроме этого есть много других интересующих его вещей, однако первым делом с его губ сорвался вопрос:

- Почему ты в такой одежде?

У Сиесты сделалось такое лицо, словно она спрашивала: "Что ты такое говоришь?"

- Да ведь я посещаю ту же школу, что и ты. Разве это не само собой разумеющееся - надевать эту униформу?

- Вот оно как? - Сайто кивнул. - И в самом деле, когда ты это упомянула, вероятно, так оно и есть. К слову сказать, у меня - туман в голове, и я не могу нормально соображать.

Сиеста подбежала и схватила его за руку.

- Я жда... жда... ж... жда... - с пунцовыми щеками мямлила девочка.

- Что стряслось?

- Я-я ждала тебя... Я хочу пойти в школу вместе... Так что...

- В-вот как...? Ладно, идем вместе.

"Ага, она - такая милая, поэтому и идешь?"- Сайто отверг возникшее у него сомнение.

- Ураа! - улыбаясь, Сиеста пошла первой. И тут на нее налетел весенний ветер. - Ай!

Сильный порыв весеннего ветра задрал черноволосой девочке юбку. От вида появившейся из-под одежды белой гладкой девичьей кожи Сайто невольно зажал нос.

- С-сиеста, почему... на тебе нет трусиков?

Прижимая руками подол юбки, она с застенчивым видом ответила:

- Д-да ведь... у меня... в отличие от дворянок нет такого кружевного белья...

- В Японии нет каких-то там дворян.

- Именно так и было.

"Странный разговор,- подумал Сайто. - Опять - ощущение дискомфорта.