В Ватикане генерал произнес речь, полную веры в неисчерпаемые силы человека. «Какими бы ни были опасности, кризисы, драмы, — сказал он, — мы преодолеваем их, несмотря ни на что, и всегда знаем, куда идти дальше. Ведь мы идем, даже когда умираем, к Жизни» ^{553} . На такой оптимистической ноте президент Франции заканчивал свое пребывание в Вечном городе.

Завершилась поездка посещением Венеции. В далеком 1921 году капитан Шарль де Голль приезжал сюда с молодой женой в свадебное путешествие. Теперь, через сорок шесть лет, они стояли в первый день лета у освещенного солнцем Дворца дожей, не молодые, но такие же счастливые.

Сразу по возвращении в Париж президент Франции узнал, что Ближний Восток стоит в преддверии крупного военного конфликта. После блокировки Египтом порта Эйлат Израиль готовился начать превентивную войну против Египта, Сирии и Иордании. 2 июня де Голль собрал заседание кабинета министров и заявил: «Та сторона, которая первой откроет огонь, не получит ни нашего одобрения, ни нашей поддержки» ^{554} .

Генерал стремился не допустить войны. 5 июня он писал в Москву Косыгину: «До начала военных действий французское правительство считало необходимым, чтобы великие державы их не допустили» ^{555} . И все же разразилась Шестидневная война. Тогда президент немедленно наложил эмбарго на поставку французского оружия всем воюющим государствам.

В том же июне Соединенные Штаты начали открытую войну во Вьетнаме. Де Голль немедленно осудил их действия, заявив: «Франция заняла твердую позицию, осуждающую войну во Вьетнаме и иностранную интервенцию в эту страну. Она еще раз подчеркивает, что этот конфликт прекратится, только когда Америка возьмет обязательство по выводу своих сил в определенные сроки» ^{556} .

Позиция президента Франции по ближневосточной проблеме вызвала недовольство израильтян. Масла в огонь де Голль подлил сам, когда на пресс-конференции 27 ноября 1967 года назвал евреев «элитарным, самоуверенным народом, стремящимся к господству» ^{557} . Генерала сразу объявили чуть ли не антисемитом. Нет, он им никогда не был. Де Голль благосклонно отнесся к созданию государства Израиль в 1948 году. Сразу после своего возвращения к власти он вступил в переписку с его руководителями и продолжал ее много лет. Среди его адресатов — Давид Бен-Гурион, Голда Меир, Моше Даян ^{558} . Премьер-министра Израиля Бен-Гуриона президент Франции дважды принимал в Елисейском дворце — в июне 1960-го и в июне 1961 годов. Однако военные действия Израиля против арабских государств генерал расценил как агрессию и произнес об израильтянах сразу облетевшие весь мир слова исключительно применительно к современному ближневосточному конфликту.

В июле 1967 года президент Франции отправился с давно запланированным визитом в Канаду. Он поехал туда по приглашению не канадского правительства, а премьер-министра Квебека Даниэля Джонсона.

В XVIII веке Квебек был французской колонией, но в 1774 году перешел к англичанам и в 1867 году стал провинцией Канады. Тем не менее его население всегда в подавляющем большинстве составляли французы. В середине XX столетия в Квебеке ширилось движение за самоопределение и образование самостоятельного государства.

Де Голль всегда пристально следил за развитием ситуации в Квебеке. Он мечтал об образовании франкофонного государства в Северной Америке. В 1963 году президент заявил на заседании кабинета министров: «Я верю, что будет существовать Французская республика Канады. Сейчас французская Канада переживает расцвет. Однажды она отделится от английской Канады, потому что для французских канадцев противоестественно вечно находиться под английским господством» ^{559} .

Де Голль принимал Даниэля Джонсона в Париже, вел с ним переписку и с удовольствием согласился прибыть в Квебек. Генерал планировал посетить города Квебек и Монреаль, где открылась Всемирная выставка, а затем отправиться в столицу Канады — Оттаву. Накануне отъезда президент сказал, правда, в неофициальных кругах: «Единственно возможное будущее для Французской Канады — это стать суверенной» ^{560} .

Генерал решил добираться в Северную Америку по океану, чтобы прибыть прямо в квебекский порт, на территорию Французской Канады. Если бы он летел самолетом, ему пришлось бы приземлиться в международном аэропорту Оттавы. 15 июля в Бресте президент поднялся на борт крейсера «Кольбер», который сначала взял курс на владение Франции в Атлантическом океане Сен-Пьер-и-Микелон. Плавание длилось пять дней. После остановки еще два дня в море и, наконец, прибытие 23 июля в квебекский порт.

Население города встретило де Голля с невероятным энтузиазмом. Такой же теплый прием ему был оказан на следующий день в Монреале. Там президент Франции выступил с приветственной речью с балкона ратуши перед огромной толпой. Закончил он ее словами: «Вся Франция знает, видит и слышит вас. Она понимает, что здесь происходит, и хочет этого вместе с вами. Да здравствует Монреаль! Да здравствует Квебек! Да здравствует свободный Квебек! Да здравствует Французская Канада и да здравствует Франция!» ^{561} Собравшиеся жители Монреаля ответили де Голлю ликованием.

Правительство Оттавы немедленно отреагировало. Оно расценило слова генерала как скандальные, провокационные. Президент Франции посетил на следующий день Всемирную выставку и 26 июля побывал в Монреальском университете. Но ехать в столицу Канады после заявлений с балкона ратуши было уже невозможно. Де Голлю пришлось прервать официальный визит и вернуться в Париж.

Генерала случившееся нисколько не смутило. Он, похоже, даже остался доволен тем, что «разжег огонь» в Северной Америке. Президент был абсолютно убежден в собственной правоте. В коммюнике, опубликованном после заседания кабинета министров, специально посвященного визиту президента в Квебек, говорилось: «Генерал де Голль стал свидетелем невероятного французского рвения по пути всего следования. Он понял, что французским канадцам не обеспечили свободы, равенства и братства. Он имел возможность оценить их стремление быть хозяевами собственного прогресса» ^{562} .

Страсти понемногу улеглись. Президент Франции отдохнул и в сентябре отправился с еще одним официальным визитом — на сей раз в Польшу. Де Голль давно выступал за развитие дружественных отношений своей страны с государствами Восточной Европы. После поездки генерала в СССР в 1966 году и поворота к политике разрядки его планы стали воплощаться в жизнь. Президент сам для начала выбрал Польшу. Это была самая католическая страна Восточной Европы. Он служил в ней после Первой мировой войны и хотел посмотреть, какая же она сейчас. Де Голль провел на польской земле неделю, вел переговоры с руководителями государства, выступил в сейме, проехал Варшаву, Краков, Катовице, Гданьск и Гдыню.

1967 год подходил к концу. Президент Франции считал его удачным. В декабре он писал сыну: «В Париже ничего нового. Политический, социальный и экономический год для нашей страны спокойно завершается» ^{563} . Так, наверное, оно и было. Но уже через несколько месяцев стало ясно, что Франция — дремлющий вулкан, который неожиданно проснулся и стал действовать.

С середины 1960-х годов во Франции все громче стали заявлять о себе студенты. Их насчитывалось более 600 тысяч человек. В своем большинстве это были учащиеся государственных университетов, доступ в которые оставался открытым практически для любого молодого человека, имеющего диплом о среднем образовании. Однако сложная система экзаменов приводила к тому, что лишь треть зачисленных на первый курс заканчивала университеты. Многим студентам такая ситуация не нравилась. В их среде начали складываться так называемые гошистские [53]группировки, находившиеся под влиянием идей анархизма, троцкизма и маоизма. Представители этих самопровозглашенных объединений призывали к бунту против устаревшей системы французского высшего образования.