Pourtant, un jour, de moi, tu t'en iras, jeunesse,
Tu t'en iras portant l'amour entre tes bras
Je souiffrirai, je pleurerai, tu t'en iras…
Jusqu'a ce que plus rien de toi ne m'apparaisse
{328} .
И вот однажды, молодость, покинешь ты меня,
Уйдешь и унесешь с собой любовь,
Страдать я буду, плакать без тебя,
Но даже твой осколочек не возвратится вновь
[33].
Надежды и разочарования
Приближался 1951 год, на который председатель РПФ и его сторонники возлагали большие надежды. В стране должны были состояться очередные парламентские выборы. Еще в октябре 1950 года де Голль писал сыну:
«Франция по-прежнему близка к банкротству, потому что ею управляют люди, которые не в состоянии действовать. Я надеюсь, что наше движение на выборах докажет, что перемены состоятся» {329} .
Председатель РПФ, генеральный секретарь и члены исполнительного комитета самым серьезным образом начали предвыборную кампанию. В особой инструкции де Голль подчеркивал:
«Грядущие парламентские выборы имеют для страны жизненно важное значение. Они должны завершиться приходом к власти Объединения французского народа. Поэтому нам необходимо добиваться сплоченности всех тех, кого выберут, потому что режим, который мы хотим изменить, сделает все, чтобы их разобщить… Нам нужно очень тщательно отбирать кандидатов» {330} .
За пять месяцев предвыборной кампании "председатель РПФ лично посетил более половины департаментов страны. Все шло хорошо. Но режим, действительно, сделал все, чтобы осложнить голлистам путь к власти. В апреле 1951 года Национальное собрание приняло новый избирательный закон, предусматривающий отказ от пропорциональной системы выборов и вводивший голосование по мажоритарной системе с правом аппарантирования [34].
Введение нового закона вызвало замешательство в рядах РПФ. Де Голль был принципиальным противником любых соглашений с политическими партиями страны и решительно отказался от аппарантирования. Однако некоторые голлисты, в том числе члены исполнительного комитета, воспротивились такому решению. Они понимали, что, заключив предвыборные союзы, объединение явно получило бы больше мандатов. Так в рядах РПФ возник первый серьезный конфликт. Председатель с присущей ему твердостью настоял на своем. Объединение не воспользовалось правом аппарантирования.
В результате парламентских выборов, прошедших в июне 1951 года, РПФ собрало чуть более 22 % голосов избирателей и получило 118 мандатов в Национальное собрание. Коммунисты заняли 103 места, социалисты — 104. Радикалы получили 94 мандата, Народно-республиканское движение (МРП) — 85. Еще 98 мест заняла недавно образованная правая партия Национальный центр независимых и крестьян («независимые»). Такое собрание быстро окрестили шестигранным.
Хотя РПФ и вышло на первое место по числу полученных мест, его результаты были далеки от ожидаемых. Сам де Голль с сожалением отмечал, что надеялся на лучшие {331} . Генерал был разочарован, но не сломлен. В письме к сыну он замечал:
«У нас в новой палате 118 мест. Если бы не махинации с аппарантированием, мы бы получили еще 35. Но, исходя из того, что есть, мы будем продолжать и расширять наше дело. Я тверд в моем намерении. Другого возможного выхода для нации нет. Нужно создавать политическое окаймление Франции, которое заменит систему партий» {332} .
В действительности после выборов РПФ оказалось в сложном положении. С одной стороны, оно имело самую большую группу в Национальном собрании и таким образом вполне могло претендовать на власть. На пресс-конференции 22 июня 1951 года де Голль прямо заявил: «Именно Объединению французского народа, следуя демократическим принципам и руководствуясь национальными интересами, необходимо принять на себя основную ответственность в руководстве французской политикой. Да, именно мы должны возглавить новое правительство и мы к этому готовы… Мы согласимся управлять со всеми, кто захочет нам помочь» {333} . С другой стороны, председатель РПФ отказался возглавить коалиционное правительство на паритетных началах. В результате главой кабинета стал Рене Плевен. Новая правительственная комбинация, состоявшая из нескольких партий, вскоре получила название правоцентристский блок. РПФ же со своими 118 мандатами продолжало оставаться в оппозиции.
Внутри голлистского объединения после выборов произошли кадровые перестановки. Жака Сустеля, ставшего депутатом, де Голль попросил выполнять обязанности председателя парламентской группы, а генеральным секретарем РПФ назначил Луи Терренуара.
Следуя давно выработанной генералом тактике, РПФ продолжало в парламенте критику «слабого режима» с его бесконечной сменой кабинетов и придерживалось в Национальном собрании строгой дисциплины голосования. Однако очень скоро депутаты голлистского объединения начали выражать недовольство этим. Уже в августе Жак Сустель вместе с Андре Дьетельмом и Гастоном Палевски ездили к генералу в Коломбэ, чтобы обсудить вопрос о свободе голосования {334} . Де Голль отказался ее предоставить депутатам, а заодно и сенаторам-голлистам. Он продолжал твердо держаться линии, отвергающей какие-либо соглашения с политической системой Четвертой республики. Пришлось подчиниться. Тем не менее недовольство среди депутатов, почувствовавших возможность интегрироваться в систему и получить от нее различные выгоды, например правительственные посты, нарастало. Выступить открыто против тактики председателя никто пока не смел. Но в голлистских кругах проблема отказа от дисциплины голосования все время муссировалась.
В начале 1952 года де Голль пребывал в несколько подавленном состоянии духа. Оба его глаза поразила катаракта. Левым он уже почти ничего не видел. Председатель РПФ понимал, что операция неизбежна. Впервые в жизни он почувствовал, что возраст дает о себе знать. В середине января генералу пришла в голову мысль написать завещание. До конца своих дней он не внес в него ни одной поправки. «Я хочу, — писал де Голль, — чтобы меня похоронили в Коломбэ-ле-дёз-Эглиз… рядом с моей дочерью Анной, там, где однажды будет похоронена и моя жена. Надпись: Шарль де Голль (1890—….). И ничего другого. Я не хочу национальных похорон. Не должно быть ни президента, ни министров… Присутствовать могут лишь представители армии, но только сами по себе… без музыки и фанфар…» {335}
От грустных мыслей де Голля отвлекли новые разногласия со сторонниками. В январе после очередного правительственного кризиса президент Франции социалист Венсан Ориоль пригласил к себе в Елисейский дворец главу парламентской группы РПФ Жака Сустеля и предложил ему начать консультации с целью формирования нового кабинета. Бывший генеральный секретарь голлистского объединения дал предварительное согласие и отправился к де Голлю в Коломбэ. Он подробно объяснил ему, почему не стал сразу отвергать предложение Ориоля, хотя и понимал, что успехом его попытка формирования кабинета увенчаться не может. Среди главных причин Сустель назвал следующие:
