Лидеры ЮНР представили свою партию как «единственную всецело преданную идеям и личности де Голля» {442} . Однако сам генерал отказался встать во главе нее, потому что так же, как и после Второй мировой войны, стремился представить себя арбитром, отстаивающим интересы всей нации в целом. Печальный опыт РПФ не давал себя забыть. На пресс-конференции 23 октября глава правительства сказал, что возражает против использования партиями его имени «даже в качестве прилагательного», хотя и не намерен запрещать «каким бы то ни было политическим объединениям говорить о своей солидарности с действиями Шарля де Голля» {443} .
На парламентских выборах, прошедших в конце ноября по мажоритарной системе в два тура, новая голлистская партия добилась огромного успеха. Она получила 188 мандатов в Национальное собрание, главным образом благодаря тому, что избиратели отождествляли ее с самим де Голлем.
Руководители голлистского объединения сразу решили оградить парламентскую группу своей партии от возможного повторения раскола, происшедшего несколько лет назад в РПФ. 9 декабря, в день открытия заседаний вновь избранного Национального собрания, голлисты дали следующее обязательство: «Я, избранный депутатом ЮНР, торжественно подтверждаю мое присоединение к Союзу за новую республику и его парламентской группе. Я обязуюсь оставаться верным задачам ЮНР, поддерживать в парламенте и в моем округе действия генерала де Голля, подчиняться дисциплине голосования, избранной большинством группы, в важных вопросах, касающихся жизни нации и французского общества с тем, чтобы сохранять сплоченность нашей группы и дух нашего движения» {444} . В тот же день председателем Национального собрания стал Жак Шабан-Дельмас.
21 декабря де Голль был избран на семилетний срок президентом республики. Голосование по традиции, заложенной еще в XIX веке, прошло косвенно. Генерала выбрала коллегия из восьмидесяти одной с половиной тысячи выборщиков. В их число входили депутаты, сенаторы, члены генеральных советов, представители муниципальных советов, дополнительные делегаты, назначенные крупнейшими муниципалитетами, а также члены генеральных советов заморских департаментов, заморских территорий и Алжира. Конкурировать с главой правительства осмелились лишь двое — коммунист Жорж Марран и представлявший некоммунистическую левую Альбер Шатле. Они добились весьма скромных результатов, а подавляющее большинство выборщиков — более 62 тысяч (78,5 %) проголосовали за де Голля. Так формирование нового политического режима было завершено и начала свое существование Пятая республика.
Национальное величие
8 января де Голль вступил в должность президента республики и назначил премьер-министром Мишеля Дебре. Генерал сразу сказал ему: «Я не собираюсь вдаваться в детали правительственной деятельности. Я ограничусь лишь тем, что определю основные направления» {445} . В первые же месяцы своего президентства де Голль заложил политическую традицию, согласно которой глава государства занимался в основном внешней политикой страны, премьер же — внутренней. Дебре, действительно, получил определенные указания от генерала и приступил к делу.
Сам де Голль взялся за воплощение в жизнь своей мечты — восстановление национального величия Франции. Оно заключалось для президента в стремлении сделать родину державой с «мировой ответственностью». Для этого ей нужно было вести собственную независимую политику.
Прежде всего де Голль решил добиваться достойного места для Франции в НАТО. Главную роль внутри блока играли Соединенные Штаты и верный проводник их политики на Европейском континенте — Великобритания. Президент хотел, чтобы отныне Франция заняла в НАТО равноправное с США и Англией положение. Еще 17 сентября 1958 года он адресовал Эйзенхауэру и Макмиллану меморандум. В нем де Голль указывал: «Франция считает, что блок в его современной форме не может обеспечить условий безопасности всего свободного мира и, в частности, самой Франции. Ей представляется необходимым создание такой политической и стратегической организации, в которой бы она играла непосредственную роль» {446} . Генерал считал, что именно три страны — Соединенные Штаты, Великобритания и Франция — должны совместно составлять стратегические планы и претворять их в жизнь, а также принимать решения по важнейшим мировым проблемам и особенно по использованию атомного оружия.
Эйзенхауэр и Макмиллан отнеслись к предложению де Голля явно отрицательно, хотя и не отказывались вести с ним переговоры на эту тему. Тем временем президент Франции уже в начале 1959 года принял решение о выводе из-под командования НАТО французского средиземноморского флота и запретил базирование на территории своей страны американского ракетно-ядерного оружия.
Несмотря на разногласия с США и Англией по Атлантическому блоку, де Голль проявил полное взаимопонимание с ними в период Берлинского кризиса. В начале 1959 года стала нарастать напряженность вокруг Берлина. Граница между западной и восточной частью города оставалась открытой. Через нее немцы ГДР постоянно покидали свое государство. Из-за непризнания Восточной Германии западными державами послевоенный мирный договор так и не был подписан. Хрущев требовал в ультимативной форме от США, Великобритании и Франции разрешения германского вопроса. Однако западные страны не шли на уступки. Началось упорное противостояние. Де Голль полностью солидаризировался с партнерами по НАТО. 11 марта 1959 года он писал Эйзенхауэру: «Я хочу вам сказать, что по Берлинскому кризису мы, представители Запада, должны выработать совместную позицию» {447} .
В июне 1959 года де Голль совершил свой первый официальный визит за границу — в Италию и Ватикан. В Риме он вел переговоры о европейских проблемах и отношениях между Францией и Италией с премьер-министром страны Антонио Сеньи и президентом Джованни Гронки. Как правоверный католик генерал встретился с римским папой Иоанном XXIII, занявшим Святой престол в январе. Де Голль беседовал с ним об «испытаниях, выпавших на долю христианства в связи с гигантскими потрясениями XX века» {448} .
Одной из ключевых тем французской политики в конце 50-х — начале 60-х годов были отношения метрополии с бывшими колониями. Декларированным Конституцией 1958 года правом на отделение воспользовалась только Гвинея, ставшая независимой. Остальные территории вошли в Сообщество. Де Голль не испытывал иллюзий на счет желания французских владений, главным образом африканских, навеки связать судьбу с метрополией. Еще в 1958 году он сказал: «Сообщество? Ерунда. Они вошли в него лишь с одной мыслью: как теперь из него выйти» {449} . И тем не менее президент Франции решил лично посмотреть, что делается на землях бывшей империи. В июле 1959 года он отправился в регион Индийского океана — через Французское Сомали на Мадагаскар, Реюньон и Коморские острова.
Зимой и весной 1959 года де Голль почти все свободное время посвящал своим «Военным мемуарам». Бурный предыдущий год не позволил ему завершить работу над последним томом. И вот наконец текст был закончен. Третий том — «Спасение» — увидел свет в сентябре.
В том же месяце состоялась встреча генерала с Эйзенхауэром. Президент США приехал в Париж с официальным визитом. Главной темой переговоров стало так волновавшее де Голля положение Франции внутри блока НАТО. Генерал не смог убедить Эйзенхауэра в необходимости предоставления ей равноправия с Соединенными Штатами и Англией. В декабре де Голль опять вернулся к этому вопросу во время официального визита в Париж Аденауэра и конференции во французской столице глав США, Великобритании, ФРГ и Франции, но безрезультатно.
