Он уже подумывал о том, чтобы уволиться, когда контора закрылась и надобность в его услугах отпала. Таким образом все решилось само собой, что безмерно обрадовало Фрэнка, сомневавшегося в том, что у него после всех выпавших на его долю трудностей хватит смелости отказаться от гарантированного дохода. К тому же он еще не успел отдать долг жене врача и расплатиться с ней за одежду.

Когда он пришел к ней, намереваясь объяснить сложившуюся ситуацию и попросить о помощи, ему сообщили, что ее только недавно прооперировали и поэтому в настоящий момент она не в состоянии принимать посетителей. Фрэнк заключил, что таким способом судьба дает ему понять, чтобы он больше не беспокоил бедняжку, и уехал, так и не вернув деньги, которыми она его снабдила.

Он не раз сталкивался с удачей на своем жизненном пути. Однажды компания обеспеченных молодых людей пригласила его в гости в Остенде, где все много пили и играли по-крупному. Фрэнку хватило ума не только остаться трезвым, но и воспользоваться представившейся возможностью, поэтому в Лондон он вернулся с пятьюдесятью фунтами в кармане. Кроме того, ему удалось завязать дружеские отношения с некоторыми из этих щеголей и тем самым обеспечить себе бесплатное питание на несколько месяцев.

К тому времени, когда дружба с компанией из Остенде закончилась, он научился поворачивать любую ситуацию, даже самую безнадежную, в свою пользу и уже вынашивал идею посетить отца Седрика Стина.

Сам он никогда не встречался с юношей, но один из его приятелей в Остенде рассказывал о нем, а газеты использовали несчастный случай, произошедший, по всей видимости, по вине самого Седрика, как предупреждение для водителей.

– Забавный парень этот Стин, – как-то заявил приятель Фрэнка. – Мой папаша говорит, что сэр Альфред – один из богатейших людей Сити.

– Ты знаком с ним? – поинтересовался Фрэнк.

– О боже, нет, конечно! – ответил тот. – Сомневаюсь, что кому-то из нас посчастливится познакомиться со «златопалым Стином». Его сынок учился в Итоне, но потом его выперли из Оксфорда после двух семестров. Естественно, моя мать вряд ли захотела бы видеть его у нас в доме.

– А кто унаследует деньги старика? – вмешался в разговор второй приятель.

– Кажется, у него осталась дочь, – ответил первый.

Фрэнк запомнил услышанное, а позже раздобыл «Таймс» и «Морнинг пост» со статьями о гибели единственного сына сэра Альфреда.

Как сообщалось в газетах, жена сэра Альфреда уже давно покоилась в могиле, и после смерти сына у сэра Альфреда осталась дочь Эдит.

Фрэнк решил зайти в особняк на Парк-Лейн. Если сэр Альфред любил своего сына, он, без сомнения, будет рад познакомиться с его другом. Это одна из человеческих слабостей – говорить о тех, кто ушел в мир иной. К тому же вряд ли можно будет доказать, что Фрэнк никогда не встречался с Седриком.

Кто в состоянии предугадать, думал Фрэнк, к чему приведет знакомство с одним из богатейших дельцов Сити?

После всего услышанного его приятно удивили и роскошь особняка, и доброжелательность Эдит. Девушка оказалась довольно приятной, но все же его сердце замирало, только когда он думал о Хельге.

Как же она очаровательна! Какая приятная неожиданность – встретить столь замечательного человека среди массивных фолиантов, запертых в стеклянных шкафах в библиотеке! Такую девушку, как Хельга, можно встретить на залитой солнцем лесной поляне или в саду среди цветов, которые не выдерживают сравнения с ее красотой.

Мысль о том, что Хельга работает секретарем, казалась абсурдной. Эта должность чересчур чопорна для прекрасного создания с очаровательными ямочками на щеках, с длиннющими загнутыми ресницами и огромными голубыми глазами.

После первого визита к Стинам Фрэнка как магнитом тянуло в особняк на Парк-Лейн. Он выискивал различные предлоги, чтобы заехать в те часы, когда сэр Альфред находился в Сити, а Эдит – в школе.

Хельга протестовала; она с трогательным упорством прилагала все силы, чтобы не встречаться с ним, но ее попытки оканчивались ничем. И неизбежное произошло: она поддалась чарам Фрэнка и в один прекрасный день встретила его улыбкой. По ее взгляду сразу становилось ясно, что она рада встрече.

Прошло десять дней, прежде чем Фрэнк познакомился с сэром Альфредом, которому его представила Эдит. Сэр Альфред счел его довольно приятным молодым человеком, непохожим на других друзей своего сына, и увидел в нем замечательного собеседника, готового слушать его рассуждения на финансовые темы.

Трудно сказать, одобрял ли сэр Альфред постоянное присутствие Фрэнка в доме. Скорее всего, он просто не знал о том, что его визиты столь часты. Однако, встречая молодого человека за ужином, он не проявлял никакого недовольства.

Эдит считала Фрэнка своим другом и не предполагала, что тот бывает в доме в ее отсутствие и предпочитает проводить время с Хельгой, а уходит задолго до ее возвращения.

А Хельга страшилась близости, возникшей между ней и Фрэнком, и чувствовала, что не может контролировать ситуацию. Она не имела права отдать приказ, чтобы его не пускали в дом, а он был достаточно хитер, чтобы не просить слуг проводить его прямо к ней. Он лишь осведомлялся, кто дома в настоящий момент.

Слуги полюбили Фрэнка и жарко спорили о том, к кому из двух девушек он питает склонность.

Прошло почти две недели со дня появления Фрэнка в доме сэра Альфреда. Был жаркий полдень. Хельга сидела в библиотеке, ожидая, когда закончится урок музыки, чтобы вместе с Эдит поехать в Рэйнли-гарденс. Так как жалюзи были опущены, в комнате царил полумрак. Хельга в белом муслиновом платье простого фасона напоминала прекрасную сказочную фею.

Слуга объявил о приходе Фрэнка, и Хельга, спустившись вниз, обнаружила, что тот беспокойно ходит взад-вперед по холлу.

– Как вы долго, – с упреком произнес он.

– Но я не ждала вас, – удивленно проговорила она.

– Я знаю, – сказал Фрэнк. – Я выяснил, что в три вы собираетесь ехать в Рэйнли-гарденс. Если позволите, я поеду с вами. Но я пришел пораньше, чтобы застать вас одну.

– Зачем? – с деланым равнодушием осведомилась Хельга. – Что-то случилось?

Рассмеявшись, Фрэнк приблизился к ней.

– Вы действительно не понимаете зачем? – спросил он.

Что-то в его взгляде лишило Хельгу дара речи. Она выставила перед собой руки, как бы защищаясь, но было поздно. Фрэнк заключил ее в объятия и приник к ее губам. Он отпустил ее только тогда, когда почувствовал, что ее сопротивление ослабело и она полностью в его власти. Хельга едва устояла на подгибающихся ногах. Не в силах произнести ни слова, она прижала ладони к пылающим щекам. Фрэнк снова обнял ее.

– Я люблю тебя, дорогая, – проговорил он. – О Хельга, ты сводишь меня с ума.

Часы пробили три раза, и оба ошеломленно уставились на циферблат.

– Я хочу увидеться с тобой наедине, – заявил Фрэнк.

– Я не могу, – дрожащим голосом прошептала Хельга.

– Завтра же, – настаивал Фрэнк. – Ты должна пообедать со мной. Приходи к «Раулю» в час.

– Это невозможно, – пыталась протестовать Хельга, но Фрэнк продолжал молить ее до тех пор, пока она не сдалась.

В это мгновение в холле появилась Эдит, отличавшаяся особой пунктуальностью. Она уже была одета для поездки в Рэйнли-гарденс и держала в руке зонтик от солнца. Узнав о том, что Фрэнк поедет с ними, она пришла в восторг и не заметила, что Хельга повела себя странно: избегая встречаться с воспитанницей взглядом, она поспешила прочь из холла.

Поездка в Рэйнли-гарденс оказалась приятной. Против обыкновения, Эдит была чрезвычайно разговорчива, весело смеялась шуткам Фрэнка и, совершенно очевидно, была довольна тем, что полностью завладела его вниманием.

Лишь дважды Фрэнку удалось улучить момент, когда Эдит на что-то отвлеклась, и обратиться к молчавшей всю дорогу Хельге. Он коснулся ее руки и прошептал:

– Моя дорогая, любимая.

В ответ она покраснела, и он увидел, что ее губы дрогнули.

Во второй раз, прощаясь с девушками у дверей особняка, он проговорил: