- Ну вот, теперь ты знаешь, - спокойно отозвался Николас. - Дело не в том, что я этого не хотел. Я как раз очень хотел детей. И до сих пор хочу.

Он подошел к окну и окинул взглядом дубы со свисающими с ветвей длинными кудрявыми прядями испанского мха, темно-серого на фоне белесого зимнего неба. Кина нахмурилась. Она снова рассердила его, он опять недоволен. Нельзя было сюда приезжать! Кто бы мог подумать, что это окажется так тяжело?! Ей становится больно от одного взгляда на этого человека! Да, конечно, они сейчас рядом, в одной комнате, и отделяет их друг от друга едва ли пятнадцать футов. Но с таким же успехом она могла бы сейчас сидеть в Нью-Йорке! Неужели на этом все кончится? Неужели не будет больше даже той дружбы, которая связывала их прежде?

Кина уже открыла было рот, чтобы сообщить Николасу, что намерена отправиться в Эштон немедленно - и без сопровождения, но как раз в эту секунду вернулась улыбающаяся миссис Коллинз с тяжелым подносом.

- Вот и мы, - проворковала она, осторожно опуская поднос на кофейный столик. - Заставьте юную леди перекусить, мистер Ник, - добавила она, направляясь к двери. - Она такая худенькая! Наверное, совсем ничего не ест!

Кина, не поднимая глаз, разлила кофе по чашкам - очевидно, очень старым, из прекрасного тонкого фарфора с узором из розочек.

- Тебе повезло, - заметил Николас, усаживаясь в огромное кресло напротив дивана и подхватывая изящную чашечку вместе с блюдцем. - Миссис Коллинз подает эти чашки с розочками только самым важным гостям.

- Я польщена, - грустно усмехнулась Кина. - Но боюсь, я недостойна такой чести.

- А чего, по-твоему, ты достойна? Харриса, что ли? - проворчал Николас со странной, злой улыбкой.

Кина беспокойно поежилась и отхлебнула глоток горячего кофе.

- Разумеется, - саркастически ответила она.

- И когда же ты собираешься устроить эту грандиозную вечеринку? - небрежно поинтересовался Николас.

Кина снова уставилась в чашку.

- Мэнди разослала приглашения в тот день, когда я уехала из Эштона, - ответила она. - Она уже договорилась с поставщиком продуктов и пригласила музыкантов.

- Я восхищен твоими организаторскими способностями, - пробормотал Николас. Он потягивал кофе, восседая в кресле с царственным видом, словно какой-нибудь барон.

- Ну, в конце концов я же деловая женщина, - холодно заметила Кина.

- Верно, вся в делах, - вежливо отозвался он. - Чтобы побыть просто женщиной, времени почти не остается.

Кина допила кофе, не подавая виду, что его слова причинили ей боль.

- Сколько мы здесь еще пробудем? Николас поставил чашку на столик.

- Прежде чем мы помчимся дальше, я еще хотел показать тебе парк, - проговорил он.

- Ну если у тебя найдется на это время… - ответствовала она с чопорной любезностью.

Они вышли из дома на лужайку с пожухлой травой и, проходя под огромными узловатыми ветвями дубов, прислушались к дальнему журчанию реки и шороху сосен, вздымавших свои стройные вершины в бесконечность серого неба.

- Должно быть, здесь очень красиво, когда наступает пора цветения, - заметила Кина.

- О да, - подтвердил Николас.- Азалии, камелии, кизил, магнолии, розы… Весной и в начале лета здесь настоящее буйство красок.

- Твоя жена… - прошептала Кина, глядя под ноги на прошлогоднюю листву. - Она сажала эти цветы?

- Мисти была слишком хрупким созданием, чтобы возиться в земле, - ответил Николас и украдкой метнул на Кину вопросительный взгляд: - Почему ты так упорно пытаешься воскресить старые воспоминания? Ты что, боишься меня? Я уже устал пытаться тебя соблазнить!

- Ну да, игра окончена. Ты ведь это имел в виду, не так ли? - взорвалась Кина и, к своему ужасу, почувствовала, как на глаза наворачиваются горячие слезы.

Николас стиснул зубы.

- О Боже, Кина! - пробормотал он, приближаясь к ней.

Он схватил ее и жарко, крепко обнял. Даже сквозь одежду Кина почувствовала, как тяжело стучит сердце в его груди. Она легонько уперлась ладонями в его плечи, вновь ощущая упругую силу скрытых под пиджаком и рубашкой мышц.

- Ты не представляешь себе, что я почувствовал, когда узнал! - хрипло прошептал он, уткнувшись губами в ее волосы. - Господи, да когда я вышел от тебя, я был готов убить этого Харриса своими руками! - Он с трудом перевел дыхание и еще крепче сжал Кину в объятиях. - Конечно, я сегодня не спал! Как бы я смог заснуть?! Я хочу, чтобы, когда мы наконец займемся любовью, наше счастье уже ничто не омрачало!

Кина прижалась щекой к его широкой груди, и по лицу ее потекли слезы.

- Я хочу тебя, ты же знаешь, - прошептала она.

- Да, - отозвался Николас.

Кина отстранилась и улыбнулась ему сквозь слезы.

- Мне было так хорошо с тобой, - выдохнула она. - Это было просто восхитительно!

- Правда? - Николас, слегка нахмурившись, поглядел ей в глаза, а затем скользнул жадным взглядом по ее губам. - Я даже не смею вообразить себе, насколько может быть еще лучше, - шепнул он в ответ. - Ты так чудесно откликаешься, любовь моя! Ты такая теплая, ласковая, страстная! Вчера ты чуть не свела меня с ума. Но я так и не смог получить тебя целиком!

От этих воспоминаний сердце ее бешено забилось.

- Я хочу тебя, - снова прошептала она, дрожа всем телом.

- Я тоже хочу тебя, - негромко ответил Николас. - Но пока что придется это отложить.

Кина в гневе стукнула его кулаком по груди:

- Николас!

- Ты уверена, что уже готова пойти на это? - спросил он.

Зеленые глаза Кины расширились от удивления. Николас бережно сжал ее руку.

- Кина, быть вместе - это большая ответственность, - проговорил он. - Если, конечно, не рассматривать это как сделку, деловое соглашение. Секс - не просто возможность удовлетворить желание. Скажи, к примеру, ты думала о предохранении?

Этот вопрос заставил Кину почувствовать себя совершенно неопытной.

- В общем-то нет, - признала она.

Николас улыбнулся.

- Ну и что? - Кина потупилась. - Ты об этом позаботишься.

Николас негромко рассмеялся. В глазах его искрилось веселье.

- С тобой? Черта с два мне это удастся! Когда вчера мне удалось от тебя оторваться, я не помнил даже, как меня зовут. Нет уж, голубушка, на меня не рассчитывай! Поначалу я думал, что смогу, но теперь я уже не так самонадеян.

Кина дернула его за пуговицу рубашки.

- Разве в вашем возрасте, мистер Коулман, мужчина не способен себя контролировать? - поддразнила она.

Пальцы его скользнули вниз от шеи к высокой, упругой груди.

- Нет, если хотят женщину так, как я хочу тебя, - прошептал он. - Какого черта ты надела лифчик?

Кина едва дышала, пока его опытные пальцы неторопливо ласкали ее грудь.

Она обвила руками его крепкую шею и закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало в эти сладостные мгновения.

- Посмотри на меня, - хрипло шепнул Николас.

Кина открыла затуманенные глаза и взглянула ему в лицо. Николас медленно, одну за другой, расстегнул пуговицы на ее блузе. Кина приоткрыла губы, не делая попытки остановить его. Пальцы Николаса погнулись к застежке лифчика, но тут Кина покачала головой, не отрывая взгляд от его потемневших от желания глаз.

- Он застегивается… спереди, - прерывисто прошептала она.

- Тебе нравится это? - спросил Николас, нащупав наконец застежку лифчика.

- Только с тобой, - проговорила Кина сдавленным голосом.

Руки Николаса принялись нежно поглаживать и сжимать ее грудь. Кина изо всех сил прикусила губу, чтобы не застонать, и снова невольно закрыла глаза.

- Сладкая моя, любимая моя, - прошептал Николас, наклоняя голову. - Поцелуй меня.

Кина потянулась к нему губами. Ее била дрожь, как в лихорадке. Губы Николаса впились в нее жадно, но с невероятной нежностью. Этот поцелуй был прекраснее, чем все, которые он дарил ей прежде. Наконец Николас отстранился, чтобы перевести дыхание. Взгляд его упал на обнаженную белую грудь Кины. И тут внезапно он наклонился и по очереди прильнул губами к ее напрягшимся розовым соскам с такой бережностью, словно это были величайшие сокровища мира.