Рекс заклацал когтями по лестнице. Проснулся и заплакал ребенок. Джеб свалился кубарем с кровати на пол. Мэг придвинулась к краю и свесилась над ним.

— В чем дело? — ледяным тоном поинтересовалась она.

— Расскажи я вам, вы даже не поверите, — сказал он угрюмо. — Даже представить себе не сможете!

— Вы ближе всех к плачущему ребенку. Вот и докажите, какой вы славный парень — всегда приходите на помощь тем, кто в вас нуждается!

— Ах! Малышка! — пробормотал он, с трудом поднимаясь на ноги и запахивая халат. — Ах, какой же я пай-мальчик, — проворчал он, направляясь к двери.

— Пай-мальчик? — переспросила Мэг. — Только и всего? Вы хотели…

— Заткнитесь, — прошипел он и пошел в детскую.

У малютки Элинор были причины плакать. Джеб сменил ей подгузник, подогрел приготовленную с вечера бутылочку со смесью, потом взял Элинор на руки и, расхаживая по комнате, начал петь ей отрывки из почти забытых песен, после укачивал в кресле-качалке и в конце концов уговорил Рекса ткнуться носом ей в животик. От этого маленькая Элинор засмеялась и к четырем часам утра начала засыпать. Одеяло и простынка в ее кроватке были насквозь мокрые. Джеб с горем пополам перестелил кровать и осторожно, стараясь не разбудить, уложил малышку.

— Спасибо, песик, — сказал Джеб Рексу с сарказмом, пятясь из детской по направлению к спальне. — Элинор снова крепко заснула, — прошептал он, подходя к своей, все еще занятой кровати. Сказал и тут же осекся: Мэг плакала — в точности так, как незадолго до этого малышка… Совсем запутавшись в отношениях с женщинами, Джеб в панике бежал в свой кабинет.

Как он знал по опыту, приобретенному за недолгую военную службу, чтобы поднять настроение, надо пропустить пару рюмочек коньяку. Он так и поступил, а потом сел за компьютер.

— Ума не приложу, как такое могло случиться? — спросил он у стен, у часов, у Рекса и у компьютера. Но не получил ответа. Ему ничего не оставалось, как заняться своим последним романом, переживая на его страницах все, что произошло с ним самим прошлой ночью. С ним и его возлюбленной. «Как знать? — сказала тогда Мэг. — Может, вам повезет!»

Он мог получить счастья с три короба за одну только ночь! Но, увы… И пока он сочинял следующую главу, утреннее солнце взошло и залило ярким светом кабинет, часы на кухне пробили семь, а миссис Брилл пришла и начала готовить завтрак.

— День, похоже, будет хорошим, — сказала она, войдя в кабинет с кружкой чая. — Опять засиделись, мистер Лейси? Какой, однако, тяжелый труд — писать книги. Мой муж говорит, что за такую работу очень мало платят.

— Да, но я только и умею, что писать книги. А ваш муж чем занимается?

— Он резальщик. Вскрывает раковины устриц специальными щипцами.

— Да, на этом можно хорошо заработать, — согласился Джеб. — Наверное, почти столько же, сколько получает полицейский?

— Что вы! Намного больше, — возразила миссис Брилл. — Но с другой стороны, полицейскому что? Ходит себе по городу, и сезонные увольнения ему не грозят. Чем будете завтракать — яичница с ветчиной или одни устрицы?

— Вы не поверите, — сказал Джеб, вздыхая, — мне кажется, что на устрицы у меня аллергия.

— Бедняжка, — посочувствовала миссис Брилл. — Я нарежу вам ветчины. Вы не знаете, как там миссис Хаббард, уже проснулась?

— Обслужите ее в первую очередь, — сказал Джеб. — Сегодня она проводит собрание клуба садоводов.

Миссис Брилл покачала головой. Она не одобряла женские клубы. Правильнее сказать, ее муж не одобрял женские клубы, более того — был убежденным их противником. Какие-то они странные, эти супруги Лейси, подумала миссис Брилл. Бедная миссис Лейси, единственное, что умеет делать ее муж, так это дни и ночи напролет сидеть в кабинете и писать книги! Те самые книги, что в ярких обложках лежат в книжных магазинах. Пожалуй, и мне надо как-нибудь почитать одну из них тайком от Гаролда, уж он, конечно, меня осудит, не приведи Господь ему узнать! Надо будет поискать книжку подешевле, в мягкой обложке.

Тщательно обдумав свой тайный план покупки книги, словно налетчик ограбление банка, она пошла на кухню готовить завтрак для миссис Хаббард.

Чуть позже спустилась Мэг с малышкой на руках. Элинор ворковала и улыбалась. Мэг выглядела смущенной, даже морщинки набежали на лоб. Она посадила малышку в манеж и обернулась к Джебу.

— Жаль, что так вышло, — тихо сказала она.

— Не стоит беспокоиться.

— Я настолько устала, что была не в силах проснуться. Почему вас так долго не было?

— Меня сразил внезапный приступ глупости, — ответил Джеб. — Кстати, до меня только сейчас дошло, почему женщины в былые дни всегда спали в чепчиках.

Мэг пригладила волосы.

— Я в самом деле решила, что вы собираетесь снять с меня скальп, — сказала она. У нее задрожали губы, слезы набежали на глаза. — Я не совсем разбираюсь в этих делах, Джеб. У меня не… Ну, у меня нет еще… В любом случае… я все еще… Ну, вы понимаете…

— Скажите на милость, в вашем-то возрасте? Девственница!

— Что тут смешного? — накинулась она на Джеба. — Увижу хоть одну улыбочку, влеплю вам такую оплеуху! А вы, верно, решили…

— Чтобы успокоить вашу нравственность, скажу — нет, ничего не решил, никаких грязных мыслей.

— Я подумала… у вас такой опыт… В ваших книгах…

— В моих книгах все сплошной вымысел. В них нет ничего из пережитого. Ни капли.

— Простите. Я знаю, что вы хотели… набралась храбрости… и вот заснула в самый неподходящий момент.

— Н-да, неожиданный поворот, — вздохнул Джеб и внимательно посмотрел ей в глаза. Это не ее вина, но какая теперь разница? Джеб пожал плечами и собрал все силы, чтобы улыбка получилась как можно более естественной: — Давайте поставим на этом точку. У вас впереди трудный день.

— Вы присмотрите за Элинор, пока я буду с бабушкой?

— Надеюсь, у меня получится.

Мэг совершенно напрасно просила Джеба позаботиться об Элинор: несколько минут спустя после их разговора надушенная, напудренная, облачившаяся в свое самое нарядное платье Энни Мэй ворвалась в кабинет.

— Что-о? Ребенок еще не одет? — воскликнула она.

— Не стоит лишать ребенка дневного сна, — сказал Джеб. — К тому же день предстоит не из легких, пусть малышка останется дома.

— Ох уж эти мужчины! Неужели не понятно? Элинор поедет с нами, и никаких возражений! На такую очаровательную крошку всем приятно посмотреть.

— Она вся в женщин рода Хаббардов, — съязвил Джеб.

Все оттенки красного последовательно сменялись на лице Энни Мэй — от розового до багрового. Онемев от возмущения, она несколько секунд глотала ртом воздух.

— Мой врач, — обретя вновь дар речи, сказала Энни Мэй, — не велел мне волноваться. Посмотрите — я абсолютно спокойна. Но будь у меня с собой зонтик, молодой человек, вам бы от меня досталось. О да, она истинная Хаббард, можете не сомневаться.

— Ну ладно, малышка — такая же Лейси, как я черт с рогами, — примирительно сказал Джеб. — Это потому, что она смуглая. Она больше похожа на итальянку, а Мэг говорила мне, что в ее жилах течет итальянская кровь.

— Я, — объявила Энни Мэй, — отправляюсь в свою комнату минут на пять. А когда вернусь, чтобы Мэг с малышкой были в полной готовности. И еще. Чтобы я никогда больше не слышала ни о какой итальянской крови. Вам ясно?

Джеб смотрел на разъяренную старушку, раскрыв рот.

— Что я такого сказал? — жалобно спросил он у Мэг. Мэг была поглощена переодеванием Элинор во все самое лучшее.

— Обычная семейная вражда, — бросила она ему через плечо. — Обе семьи — Хаббарды и Д'Агостиносы — считали брак своих детей — моих дедушки и бабушки — мезальянсом. Они встречались очень редко, только на свадьбах и похоронах. Я же недавно рассказывала вам об этом.

— Должно быть, прослушал, — сказал Джеб. — Вы возьмете «кадиллак»?

— Я не справлюсь с такой машиной, — ответила Мэг. — Это все равно, что вести танк по пересеченной местности.

— Как хорошо, что мы наняли Диксона! Он отлично водит «кадиллак».