— Фрэнк, у нас достаточно денег, хватит и на нас, и на Элинор Фрэнсис.
Большой Фрэнк с наслаждением произносил имя дочери, повторяя его с большим чувством.
— Прекрасно, — прошептал он и закрыл глаза. Его лицо исказилось от боли. — Док, мне уже не выкарабкаться? — спросил Фрэнк.
— Я так не думаю, — ответил доктор Свитцер. — Мы делаем все возможное.
— Тогда порядок, — пробормотал Фрэнк. — Тридцать лет я не был в церкви, и вот сейчас ко мне придет священник и совершит последнее причастие… А Тоти в Канаде?
В палате появился тот самый молодой человек, который переплыл бухточку на резиновой лодке и был потом задержан не без помощи Джеба.
— Да, Тоти в Канаде. Она в руках Господа, — кивнула Мэг.
— Точно так же говорила моя мать, — сказал Фрэнк. Он перешел на едва слышный шепот, но, собравшись с последними силами, произнес: — Берегите нашу дочь, Лейси. Она заслуживает самого лучшего. Когда она подрастет, скажите ей, что Большой Фрэнк любил ее. Я хотел бы…
— Что вы хотели, Фрэнк?
— Мэрфи, узнай, можно ли меня похоронить рядом с Тоти. Она была такая милая… И вот что еще…
— Что? — Мэг и Джеб склонились над Фрэнком. Его голос был едва слышен, и было видно, какие невероятные усилия он прилагает, чтобы говорить.
— Элинор Фрэнсис… Слушайте! Я отдаю свое дитя вашей супружеской паре. Заботьтесь о ней. Я буду следить…
— Мы о ней позаботимся, — Мэг коснулась рукой плеча Фрэнка. — И когда…
Доктор Свитцер остановил ее. Она впервые поняла, что такое гнетущая тишина. Сигналы монитора прекратились.
— О Боже! — охнула Мэг и, обернувшись, упала на грудь мужу. Захныкала Элинор. К каталке подошла медицинская сестра и закрыла глаза Фрэнку Фангольду, накрыв затем его лицо простыней. Мэг заплакала. Ее слезы падали на цветок, приколотый к лацкану фрака Джеба.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Они вернулись подавленными и расстроенными после печального разговора у смертного одра. А жизнь шла своим чередом. Диксон наводил лоск на свою машину, тщательно полируя и без того сверкающую поверхность. Элмер Картер купил из-под прилавка в киоске что-то более крепкое, чем сидр, и его лицо загорелось подозрительно ярким румянцем. Гвен, выйдя из машины, столкнулась с офицером Стюартом нос к носу, они узнали друг друга и разговорились.
Малышка Элинор заснула. Мэг попросила Джеба остановиться и поговорить, прежде чем они вернутся к гостям.
— Что скажешь, Джеб? — спросила она.
— Я люблю тебя. Давай подержу малышку. Наверное, у тебя рука затекла.
— Нет, не очень, — возразила Мэг, но все же отдала Элинор Джебу. — Я хотела спросить, что ты думаешь о словах Фрэнка про Элинор. Он отдал ее нам. Разве можно вот так запросто отдать ребенка?
— Мне трудно судить об этом, — ответил Джеб, подумав. — Я не юрист. — Он взглянул на нее, все еще одетую в восхитительно красивый свадебный наряд. — Не может быть и речи о возвращении ребенка, — сказал Джеб твердо. Он поудобнее устроил головку девочки на своей груди. — Ты обо мне наслушалась многого, Мэг. Говорят, будто я бываю очень раздражительным. Когда мне нужно о чем-нибудь подумать в тишине, я могу ответить слишком резко и, что самое главное, совершенно неожиданно для самого себя. Вот такой защитный механизм, который не поддается самоконтролю. Не знаю, что и думать о необычном даре Большого Фрэнка. Теперь его дочь круглая сирота. И мне доподлинно известно, что мы оба хотим иметь маленькую девочку, о которой будем заботиться как о своей родной дочери.
— Разумеется.
Мэг слушала его затаив дыхание. Да, мы поженились, думала она, но интерес к Джебу не пропал. Его сокровенное «я» — надпись на оборотной стороне медали — вот что вызывало у нее жгучий интерес. Знать как можно больше о Джебе Лейси, знать все до мельчайших подробностей. Джон Эгмонт Бэзил Лейси. Ну как тут было не улыбнуться. Имя обязывает — и поэтому он был в высшей степени ответственным человеком.
— Так что же делать? — задумчиво спросила его она.
— Мы сделаем вот что, — сказал Джеб. — Раз у нас юридические проблемы — наймем въедливого старичка юриста и переложим наши трудности на…
— На Господа нашего, — перебила она его. — «Он поведет нас через тернии к звездам».
— Это, конечно же, так, но я нашел более простой выход — возложим наши проблемы на Гарри Денверса.
— Твоего адвоката?
— Нашего адвоката, — поправил ее Джеб.
— Джеб, — сказала она, — ты замечательный человек!
— Да, — скромно согласился он.
— И я хочу тебя поцеловать!
— Почему бы и нет? Мы заслужили это. Толчея нам не помеха.
Но человек предполагает, а Бог располагает. После двух безуспешных попыток Мэг поняла, что невозможно поцеловать мужчину с ребенком на руках. Ну, никак не получается!
— Гвен! — позвала Мэг.
Шагах в двадцати от них ее золовка все еще любезничала с сержантом Уэнделлом Стюартом.
— Гвен! — позвала Мэг снова во весь голос. Куда там!
Но тут произошло нечто такое, чего никто и предположить не мог. Вокруг красивой молодой женщины в подвенечном платье образовалась небольшая толпа. Зеваки прислушивались к каждому слову молодой пары. И вот трое из них, сговорившись, крикнули хором: «Гвен!».
Затем последовал еще более мощный зов из дюжины глоток: «Гвен!» Объединенные усилия возымели действие. Гвен привстала на цыпочки, поцеловала полицейского в щеку и только потом подошла к Мэг.
— Вы меня звали?
— Да. Мы тут на пределе. Подержи малышку.
Гвен была так поражена, что взяла Элинор без звука.
— Ну, Джон Эгмонт Бэзил…
Мэг крепко обняла его за шею и привстала на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам. Какое-то мгновение он стоял как вкопанный, но вот он нежно обнял Мэг.
Что-то не то, подумала про себя Мэг, осторожно коснувшись губами уголка его рта. Так следует целоваться только с бабушкой. И она растерялась. Но Джеб не растерялся!
Он терпеливо переждал невинный поцелуй молодой жены.
— Так, — прошептал он. — Мэг Лейси еще о многом не имеет ни малейшего представления.
— Жизнь-то я знаю, — озорно улыбнулась ему Мэг, — вот только о страсти еще не все.
— Ну, этому легко научиться, — сказал Джеб. — Тем более, что ты легко поддаешься обучению.
Мэг не успела опомниться, как его губы прижались к ее губам в страстном поцелуе. У нее по спине побежали мурашки. Огонь, восторг… Любовь? Где-то внутри зародилась неведомая доселе горячая волна и поглотила все ее существо. Мэг закрыла глаза и словно провалилась в бездну, забыв обо всем на свете.
— Вот как надо! — сказал Джеб с самодовольной усмешкой.
Мэг постепенно приходила в себя. О да, целоваться Джеб мастер! Опять пошел дождь, но небольшая кучка прохожих, собравшихся вокруг них, не расходилась и восторженно аплодировала. Отставшая часть шествия наконец-то подтянулась, и теперь участники парада маршировали в полном составе под звуки все того же марша «Под звездно-полосатым флагом».
— Давай уйдем отсюда, — предложил Джеб.
— Этот ребенок насквозь мокрый, — брезгливо сказала Гвен. — И я подозреваю — не от дождя.
— Тебе бы только флиртовать с полицейскими — это ты можешь, а поменять подгузники ребенку — так ты сразу в кусты, — выговорил ей брат. Сестра показала ему язык, и Мэг пришлось заняться ребенком самой. Троица побежала к машине и скрылась в ней.
Но тут к еще не закрытой дверце подошел один из тех прохожих, что столпились вокруг них.
— Пожалуйста, не уходите, — сказал он умоляюще. — Ваше представление намного интереснее, чем у клоунов, честно!
Большой дом на Виргиния-стрит был полон. Приглашенные, перезнакомившись и освоившись, бродили от компании к компании с бокалом в руке, рассказывали соленые анекдоты и распевали песни, которые даже солдаты петь не рискнули бы. Диксон, поставив машину у веранды, сновал среди гостей, как челнок, пытаясь навести хотя бы подобие порядка. Одна часть гостей приехала с венчания в церкви, а другая — совершенно незнакомые люди — явилась из ресторана «Виндоуз», когда закончился конкурс на лучшее блюдо из устриц.
