— Конни, это будет…
— Знаю, знаю. Я просто думаю, что это нужно нам самим. — Она вытерла лицо ладонью. — Мужчины думают о смерти. Я считаю, что, может быть, нам следует подумать о жизни.
Роузмэри решительно кивнула:
— Я поговорю с миссис Нэнс. Может, мы сумеем создать нечто вроде ретроспективы. Она знает все об этом, как его, сканировании, у нее точно появятся какие-нибудь идеи.
Элли взглянула на Алишу, и они торопливо попрощались с женщинами, отвлеченными своим планом, чтобы уйти. На улице Алиша остановилась:
— Фу… Это было сильно!
Элли кивнула, чувствуя, что на сегодня она выдохлась. После долгого утра на чердаке она провела целый день, анализируя содержание писем, и наметила сюжет книги, который, как ей показалось, обещал быть интересным. Потом, измотанная жарой, она заснула под вентилятором и проспала до ужина. Но и это ее не освежило. Она оставалась вялой и беспокойной.
По пути домой Элли заметила:
— Ты не очень-то нравишься Роузмэри, верно? — Алиша фыркнула.
— Ты заметила, да?
— Мы видели ее фото с Маркусом, когда они были молодыми. У него была огромная прическа "афро".
— Он мне рассказывал. Блю весь день дразнил его этим. — Она мягко свернула на дорогу, которую Элли для себя называла "Розовой". — Я не думаю, что Роузмэри уж очень хотела его, но ее задело, что он достался мне. — Она улыбнулась. — Она так себя ведет, как будто я белая.
Элли рассмеялась.
— Я бы хотела найти какой-нибудь способ как-то все это сгладить, — призналась Алиша. — Мне нравится наш клуб, И: у меня не так много дел, а у них должен быть кто-то, кто бы держал их в курсе происходящего в мире.
— А эти девушки на самом деле посылали фото Блю в журнал?
— О Господи! Он взбесился, когда узнал, но слова Надин — чистая правда. Он в двадцать тысяч раз красивее, чем большинство этих моделей с обложки. Он слишком горд для того, чтобы выставлять себя напоказ, но, думаю, они не сдались.
Элли попыталась представить себе Блю, с мрачно-задумчивым и голодным видом взирающего с обложки романа, держа в объятиях какую-нибудь красавицу.
— Он тебе нравится, так ведь? — Алиша притормозила на подъездной дорожке.
— Не в этом дело. Мы переписывались почти целый год. — Она помолчала, думая об остроте его ума, которую он скрывает за ленивым растягиванием слов и подмигиванием. — Думаю, я еще не встречала человека умнее, понимаешь? И он действительно любит блюзы.
— Ты полагаешь? — Алиша улыбнулась. — И откуда, как ты считаешь, взялось его прозвище?
Элли засмеялась.
— Ну конечно! Я об этом и не подумала. — Она выбралась из машины. — Спасибо.
— Послушай, Элли, — спокойно сказала Алиша. — Я не хочу вмешиваться в твои дела, но ты должна знать, что он не… то есть… он вроде как…
— Сумасшедший?
— Ну, это тоже, но я хотела сказать — игрок. — "Игрок!" Она давно не слышала этого слова.
— Не беспокойся, — с улыбкой ответила Элли, — я не ищу себе мужчину, а если бы даже искала, он не в моем вкусе.
— Хорошо. — Негритянка преувеличенно-облегченно вздохнула. — Как женщина, я должна была тебя предупредить.
Длинный выдался день. В домике Элли сбросила туфли и опустилась в кресло у стола, автоматически включив свой ноутбук. Потерла лодыжки, потом встала, чтобы покормить Эйприл. Собака растянулась у стены и практически не подавала никаких признаков жизни. Только когда хозяйка подошла, чтобы погладить ее, она открыла один глаз.
— Саша тебя совсем измотала, да?
Эйприл облизнулась, тихо простонала и снова заснула.
— Как я тебя понимаю! — сказала Элли, зевая. Захватив с собой стакан чаю, она вернулась к столу, чтобы проверить, нет ли в ее электронной почте посланий от агента или редактора. Ожидая, пока загрузятся файлы, она открыла записную книжку и осторожно достала снимки, позаимствованные из чемодана Роузмэри. Ее мать была так молода, что это казалось странным. "Но ведь, — подумала Элли, — она и умерла молодой". Ее мать не дожила до возраста теперешней Элли. Это была печальная мысль.
Когда сегодня утром она увидела на снимке хорошенькое, ясное личико и длинные рыжие волосы своей матери, горе словно пронзило ее. За все годы она ни разу не скучала по этой женщине, которая задумчиво смотрела на нее с фотографии. Почему же теперь?
Подавив эмоции, она записала те крохи информации, что получила от Роузмэри, Конни и Блю, и попыталась совместить лица и имена. Поскольку она взяла только те снимки, где была ее мать, то у нее отсутствовали портреты всех парней, но выделить Бобби Мейкписа с его бородкой, потом Маркуса и Джеймса оказалось легко. Оставались еще двое белых парней, один очень смуглый, с широкой улыбкой, а второй очень худой, с кривыми ногами любителя родео.
Элли поджала губы и взяла фото, где ее мать кому-то улыбалась — то ли Бобби, то ли еще кому-то за кадром, и мысленно взмолилась: "Не Бобби, Господи! Пожалуйста!"
По правде говоря, этот парень ей понравился. Его внешность очень напоминала внешность самой Дианы — рыжие волосы, молочно-белая ирландская кожа, очень синие глаза, солнечная улыбка и какая-то дерзкая сексуальность. Если он был ее отцом, то Элли тогда — генетический атавизм.
Смуглый парень похож больше. Кто он — тот самый Бинкл или звезда родео? Элли откинулась на спинку кресла, прикусив губу. Как она сможет собрать все факты без посторонней помощи? Она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о том, что она ищет своего отца. Что, если он семейный человек, чья жена не знает о его связях с проезжей девчонкой-хиппи? Что, если это окажется Бобби Мейкпис и сердце Конни будет разбито из-за измены тридцатилетней давности?
Нет, пока она будет делать, что возможно, сама. Ее компьютер подал сигнал, показывая, что пришло сообщение. Элли без большого интереса нажала на кнопку и снова уставилась на фотографии. Сигнал прозвучал почти немедленно, давая понять, что почта поступила.
В папке было только одно письмо, от доктора Лоуренса Рейнарда. С улыбкой она открыла его.
"Эй, дорогая, — писал он, — зачем тебе потребовалось это фото?"
"Попалась!" Элли попыталась придумать какую-нибудь отговорку, но не могла сочинить ничего правдоподобного. Внезапно решившись, она напечатала ответ: "Это личное, расскажу, когда смогу". Она нажала на клавишу, чтобы отослать сообщение, и положила ноги на стол, запоминая лица на фотографии, чтобы потом узнать их в ежегодниках в библиотеке.
Компьютер снова загудел, удивив ее. Послание от Блю. Улыбаясь, она открыла его. "Почему бы тебе не прийти попить со мной пива? Я собирался побуянить в чатах, но лучше поговорю с реальным человеком".
Элли заколебалась. Она не была уверена в том, что сможет оставаться равнодушной к его харизматической сексуальной привлекательности. "А ты прилично одет?" — наконец напечатала она. Ответ пришел немедленно: "Да, мэм. Застегнут на все пуговицы". Она хмыкнула. "Хорошо. Сейчас буду. И не спрашивай меня снова о снимке".
Глава 7
Выключив компьютер и лампу, Элли надела шлепанцы, вышла на улицу. Дом на холме сиял огнями, кроме того, Блю включил и уличный свет. И все равно вокруг было очень темно. В траве трещали цикады, густой воздух, напоенный ароматами нагретой за день земли, мягко касался ее лица. Она глубоко вдохнула и остановилась, чтобы насладиться этим покоем.
Жизнь в деревне такая умиротворенная. Ведь людьми, как правило, управляют эмоции, где бы они ни жили, так, что всегда та или иная драма превращает все в хаос. Но здесь, в этой безмятежной обстановке, без рева машин и крика соседей сверху и без такой мелочи, как телевизор и радио, включенных постоянно, Элли чувствовала себя легко и свободно. Ей нравилось дышать воздухом, а не бензином и видеть небо над головой.
Какая-то тень испугала ее, и она от неожиданности вскрикнула, но тут Блю взял ее за руку.