В половине четвертого Крис поняла, что Майк больше не храпит, но она давно уже решила, что он не причинит ей вреда, поэтому не стала беспокоиться о том, что он может красться по холлу. Она осталась только потому, что это было безопасно и удобно для детей, и она его совсем не боялась. После нескольких мучительных часов бессонницы Крис поняла, что единственный человек, который ее пугает, — это она сама.

Она заснула беспокойным сном на мысли, стоит ли опять заниматься сексом или лучше сбежать с детьми, пока ее не соблазнили.

Когда Крис проснулась, уже давно наступило утро. Она услышала, как дети тихо болтают, и рывком села. Голова и спина болели. Последствия бессонницы. Скорее всего, она заснула в позе калачика. Крис потерла глаза; они распухли от слез. Она попыталась пригладить вьющиеся волосы и потянулась за джинсами, чтобы надеть их. Затем услышала голос Майка. Он уже с утра заботился о ее детях. Это уж слишком.

Сбитая с толку, Крис не посмотрелась в зеркало в ванной, чтобы проверить, как выглядит и как ночь отразилась на ней. Она стала искать детей. Услышав голоса из его спальни, застыла у двери и слушала.

— Вы тоже бреете ноги? — донесся до нее голос Кэрри.

— Женщины бреют ноги. Мужчины — нет.

— Почему?

— Не скажу. Хочешь нанести на ноги крем для бритья?

— Да. Затем вы их побреете?

— Нет, сегодня мы просто практикуемся. Вы должны еще подрасти.

— Кайл? Кэрри? — позвала Крис, не входя в спальню. — Что вы там делаете?

— Мама, иди и посмотри, как мы бреемся.

— Блеемся. У лаковины, — добавил Кайл.

Крис на секунду задумалась.

— Майк? Я могу войти?

— Ну, — ответил он, растягивая слова, — не знаю, должны ли вы, но…

Крис быстро вошла. Что она ожидала увидеть? Что он будет голый? Она покачала головой, увидев их. Кэрри сидела на крышке унитаза с кремом на ногах. Кайл был на раковине, возле которой брился Майк. У них были станки без лезвий, и они соскребали с себя крем для бритья и бросали его в раковину. Все трое улыбнулись ей. Майк встретил ее взгляд в зеркале.

— Дети, что это вы здесь делаете? — спросила она, посмотрев на самого старшего.

— Хотите что-нибудь побрить? — спросил он, повернулся к ней и слегка нахмурился. — Плохо спалось?

Она посмотрела через его плечо в зеркало. О боже! Должно быть, хуже, чем ей казалось. Как обычно извиняются за то, что просыпаются некрасивыми?

— Я никогда не спал на той кровати, — сообщил он, поворачиваясь к раковине. — Правда, ужасно? Думаю, лучше мне занять ее. Или попробуйте диван внизу. Или, может быть, кто-нибудь из детей, полегче, сможет…

— Дело не в кровати, — ответила Крис, чувствуя себя глупо. — Просто это была одна из тех ночей, когда кошмары преследуют вас всю ночь и вы просыпаетесь измученные.

В следующий раз, решила она, когда подумает о насильнике или убийце, расправится с ними во сне. Она больше не будет их ждать. Крис не в первый раз принимала такое решение, но, может быть, сейчас оно сработает.

— Преследуют кошмары?

Кайл соскреб весь крем с лица и хотел еще. Он схватил тюбик и сдавил его. Плохая идея. Крем брызнул на ухо Майка. Крис скорчила гримасу. Затем рассмеялась.

— Не совсем кошмары, — сказала она, взяв полотенце и вытерев лицо Кайла. — Больше не надо, — сказала Крис сыну. — Тебе уже достаточно.

Она вытерла ноги Кэрри.

— Скорее, это похоже на разыгравшееся воображение.

— Вы слишком много обо всем думаете, — произнес Майк, начав брить другую щеку.

— Хочешь завтракать, Кэрри? — спросила Крис.

— Мы уже поели блины.

— Понятно. Тогда посмотрите телевизор.

Майк вытер лицо и повернулся:

— Так что же вас преследовало всю ночь?

Обычные нервные фантазии.

— Хотите замок на дверь? Может, это вас успокоит?

— Как вы догадались? — поразилась она. Как легко и быстро он угадывал ее мысли!

— Беспокоиться о том, что случилось, — это одно, но беспокоиться о том, что могло бы произойти… да вы, кажется, специалист в этом. Но вам еще далеко до Мэтти.

— Мэтти?

— Это моя мама. Виноватая и обеспокоенная. Она в этом профессионал. Доктор Мама.

— Ну, знаете, мы же посторонние. Все, что вам нужно сделать, — это прочитать газету и…

— Крис, — торжественно произнес он, дотронувшись до ее носа и оставив небольшое пятнышко крема для бритья. — Мы больше не посторонние. — Она посмотрела в его зеленые глаза. — Крис, Крис, может быть, у вас и есть основание бояться. У меня тоже. Но нет никакой причины плохо спать. Не переживайте. Вы все мне нравитесь. Я о вас позабочусь.

— Я не хочу, чтобы обо мне заботились, — возразила Крис, не сильно сопротивляясь.

На самом деле ей иногда очень этого хотелось. Было нечто такое, что она не переросла до того, как ее родители внезапно погибли. Но она провела четыре года, помня, что такое желание было ребяческим, необоснованным и непонятным. Позвольте кому-нибудь позаботиться о вас, и, возможно, он так и сделает.

— Отлично, — улыбнулся он. — Хотите еще поболтать? Или я могу принять душ?

— Но вы принимали душ прошлым…

Майк улыбнулся еще шире.

— Думаю, пойду перекушу, — сказала Крис, отворачиваясь.

— У меня выходной! — крикнул вслед Майк. — Хотите, возьмем какой-нибудь фильм для детей? Я оставил вам два блинчика в кухне. И кофе. Крис? Крис?

Она прижалась к стене за дверью его комнаты, скрестив руки на груди. Она ничего не ответила. Ей хотелось блинчиков. И взять напрокат фильм. Она хотела этого. «О Господи, позволь мне еще не просыпаться. Пожалуйста».

Было много вещей, кроме мужчин и секса, которые Крис забросила. У нее просто не было времени замечать. Досуг стоял первым в списке после разрыва со Стивом. Например, ходить по магазинам или сидеть на пикнике и бросать хлеб уткам. Или садиться есть с детьми, а не готовить что-то для них, когда сама уже наелась всего в процессе приготовления. И дружба — когда кто-то может протянуть тебе руку или просто обнять в нужный момент. Такие простые вещи делали жизнь ярче.

— Я не думал, что слишком умный для колледжа, — сказал ей Майк, когда они ходили по магазинам. — Мне не достался тот ген, который был у других братьев, — тот, что сделал их честолюбивыми и убедил в том, что они достаточно умны. После школы я работал пару лет на стройке. Затем водил грузовик, пока меня не нанял наш департамент. Как я уже говорил, мне всегда хотелось физической работы и хорошей зарплаты. И все.

— Но какой ген отвечает за уверенность в том, что вы выберетесь из горящего здания?

— Пару раз я не был в этом уверен, — ответил он.

— Звучит пугающе.

— Знаете, что действительно пугающе? Сам страх. За двенадцать лет я видел двух парней, которые испугались огня. Испугались так сильно, что не смогли продолжать работать. Вот так-то!

«Могу себе представить», — подумала Крис.

— Поэтому я стараюсь не слишком много думать об этом.

— Ничего не случится, если вы об этом не думаете?

— Почти. Вы когда-нибудь читали книги, советующие, как справиться с какой-либо ситуацией или как влюбить в себя кого-то, кто любит другого, или…

— Современная психология?

— Да. Я прочитал около пятнадцати за два года после смерти Джоанн и Шелли. «Сначала полюбите себя», «Управление горем», «Как жить счастливо одному». Думайте, думайте, думайте.

— И они не помогли?

— Почему же? Они позволили мне чем-то заниматься, пока проходило время. На самом деле те книги о горе, что я прочитал, говорили: нужно признать свои чувства и пережить их. Черт, иначе все равно быть не могло!

Она сочувственно рассмеялась.

— Сколько таких книг вы прочли? — спросил он.

— Двадцать. Или сотню.

— А в конечном итоге оказалось, что вы вообще не были нужны вашему мужу? Вы когда-нибудь закрывали книгу на последней странице и чувствовали, что ваша жизнь изменилась?

— Да вы просто аналитик ночных кошмаров, — усмехнулась она.