— Вы хотите сказать, что это подделка?

Джолли кивнул.

— Да, и к тому же скверная.

— О Боже! — воскликнула Одри. — Выходит, мы поженились напрасно?

— Я этого не говорил. Я сказал только то, что это не карта Старого Арчера. Так оно и есть. Но какой-то клад здесь указан. Вот только какой?

— Вы думаете, дед знал, что это подделка?

— Да. Честно говоря, я думаю, что он сам ее и составил.

— Что? Но зачем?

Добсон пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, что-то случилось с оригиналом. А может, он видел настоящую каргу лишь мельком и начертил копию по памяти.

— О Боже! — повторила Одри. — Значит, она не имеет никакой цены?

Джолли покачал головой.

— Совсем не обязательно.

Одри побледнела. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

— Значит, все, что мы сделали, не имеет смысла. Дед хотел только одного — чтобы мы вместе отправились в путешествие. Это был его способ пережить еще одно приключение. Последнее. — У Одри сжалось горло. — Как он мог?

Джолли обхватил ее за плечи.

— Послушайте, теперь обратной дороги нет, доведем дело до конца. — Он пожал плечами, подчеркивая свою точку зрения. — Все равно терять нам нечего.

Одри посмотрела на него снизу вверх. Казалось, их сердца бьются в унисон.

— Нечего.

— Верно. — В голосе Добсона послышалось сдержанное возбуждение. — А приобрести мы можем все.

Внезапно их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, и он бросил такой алчный взгляд на губы Одри, словно хотел съесть ее заживо. Не выдержав, Джолли взял ее за подбородок. Пламя в его глазах становилось все жарче. Наконец он слегка раздвинул губы и наклонил голову.

— Думаю, я должен был поцеловать свою невесту намного раньше, — хрипло сказал он и припал к ее рту.

Спустя мгновение надежные, вооруженные до зубов сторожа чувств Одри смело бросились наутек, бросив ее на произвол судьбы и заставив в одиночку бороться с собственными страстями. Она хотела отстраниться, но не смогла. Хотела стряхнуть с себя наваждение, но не сумела. Она проиграла битву… а он выиграл. Отвечая на его поцелуй, Одри понимала, что это значит. Теперь таиться от самой себя было невозможно. Она любит Джолли Добсона и будет любить его всегда. Несмотря на то что эта любовь никогда не сможет побороть его единственную страсть — страсть к приключениям. Но это чувство должно оставаться ее маленькой тайной. Поняв это, Одри нашла в себе силы отстраниться.

Джолли не стал ее удерживать. Его внимание вновь привлекла лежавшая на столе карта. Он поднял листок, сложил его вчетверо и сунул в папку. Затем сделал вид, что между ними ничего не произошло, посмотрел на Одри, улыбнулся и сказал:

— Пора в дорогу.

Вот и все. «Пора в дорогу». Вместо того чтобы сказать: «Извини, я не хотел целовать тебя». Ничего подобного.

— Куда мы едем? — беспечно спросила Одри, не обращая внимания на колотящееся сердце.

— В плавни Абминга, как я и предполагал.

Одри проглотила комок в горле и приказала себе быть твердой.

— Значит, вы расшифровали карту?

— Ага, — протянул он и открыл дверь, пропуская Одри вперед. — Если повезет, сегодня вечером клад будет у нас в руках.

Одри оглянулась. Ее глаза расширились.

— Вы шутите?

Добсона позабавил ее энтузиазм.

— Ничуть. И не думал.

— Тогда завтра утром я смогу улететь домой, — сказала она и тут же почувствовала, что у нее сжалось сердце.

Уголок рта Джолли приподнялся еще раз.

— Ага, — подтвердил он, пытаясь не обращать внимания, что это известие не вызвало у него ни капли радости. Когда же она успела стать для него залогом будущего счастья?

— Кстати, — сказал Добсон, когда они вышли из адвокатской конторы и оказались на улице, залитой утренним солнцем, — я хотел вас кое о чем спросить…

— О чем?

Брови Джолли сошлись на переносице.

— Кому вы собирались звонить, когда подслушали мой разговор с Томпсоном? Соскучились по своему дружку?

Одри решила, что фарс слишком затянулся. Настало время покончить с этим недоразумением. Ей захотелось очиститься. Тем не менее она продолжала идти к пикапу, стоявшему неподалеку от адвокатской конторы, все время ощущая присутствие Джолли у себя за спиной. Наконец она обернулась и сказала:

— Джолли, у меня нет дружка.

— Прошу прощения, — саркастически ответил он. — Я должен был воспользоваться словом «жених».

Злясь на него, на себя и на весь мир, Одри взялась за ручку, открыла дверцу пикапа и плюхнулась на пассажирское место, проделав это молниеносно. Однако Джолли расположился так, что захлопнуть дверцу она уже не успела. Судя по его позе, исполненной мужского высокомерия, а также по насмешливо приподнятым уголкам рта, он ждал ответа на свою последнюю реплику. Какого угодно. Одри сложила руки на груди и бросила на него гневный взгляд.

— И жениха тоже.

— Нет? — повторил он с таким видом, словно эта новость напугала его. Но затем на лице Джолли появилась все та же насмешливая улыбка. — А кому же вы тогда хотели позвонить?

— Это не ваше дело, Джолли Добсон. А теперь будьте добры подвинуться, чтобы я могла закрыть дверь.

Он хотел сделать шаг в сторону, но вдруг остановился и скорчил гримасу.

— Черт побери, подождите минутку… Что вы имеете в виду, когда говорите, что у вас нет жениха?

Одри пожала плечами.

— Мне жаль вас разочаровывать, но у меня его действительно нет. О'кей?

— Есть.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

Джолли подбоченился и прищурил глаза.

— Но вы сказали…

— Ничего такого я не говорила! — окрысилась Одри. — Вы сами решили, что я помолвлена. Помните, что было вчера в мэрии, когда мы получали разрешение на регистрацию брака? Вы сами затеяли этот разговор.

— А вы ничего не отрицали.

— Не считала нужным защищаться. А вообще какая вам разница, обручена я с кем-то или нет?

— Никакой, — нагло соврал Джолли, прекрасно зная, что разница есть, и очень большая.

Во всяком случае, для него. Если она сказала правду — а с какой стати ей врать? — тогда завещание Грэма… и их брак… все это было ни к чему…

Но что-то менять уже поздно. Грэм умер, и его завещание вступило в силу. А кроме этого непреложного факта есть еще один: наследство Одри нужно найти до того, как она узнает о его существовании и заподозрит Джолли в том, что он обокрал ее. А она непременно это сделает. Особенно сейчас, зная, что однажды он уже обманул ее. Так что она совершенно права. Обручена она или нет, это уже не имеет никакого значения. Он по-прежнему обязан найти деньги Одри.

Джолли пожал плечами и слегка улыбнулся.

— Я думал, что вы обручились, чтобы выйти замуж, только и всего.

— Да, я была обручена, но разорвала помолвку две недели назад, понятно?.. А теперь давайте сменим тему, — добавила Одри.

— Ага… конечно… давайте.

Он хлопнул дверцей, обошел пикап спереди и сел за руль. Кажется, она сказала, что сама разорвала помолвку? Иными словами, дала этому малому пинка в зад? Это маленькое уточнение стоит многого. Выходит, обещание, которое он дал Грэму, оказалось ненужным. Похоже, мисс Этелдред Говорли — пардон, миссис Джолли Добсон — действительно может постоять за себя.

Слушай, кончай трепаться, сказал ему внутренний голос. И ты и я знаем, что время, которое ты провел с Одри, потеряно не напрасно. Так что брось заливать. Это твое единственное достояние. Когда тяга к приключениям уйдет, долгими, одинокими ночами ты будешь утешаться одними воспоминаниями. Честно говоря, ты ведешь себя как упрямый осел, сопротивляясь из последних сил. На самом деле ты дорожишь каждой минутой, проведенной с ней. Это приключение ты будешь вспоминать снова и снова. И в глубине души знаешь, что это чувство не умрет никогда… в отличие от прочих. Так что валяй. Будь мужчиной. Признай это. Не пожалеешь.

Ну да, черт побери, он слишком взволнован. Но совсем не из-за того, о чем ему говорит совесть. Конечно, он очень рад, что Одри избавилась от этой вонючки, с которой была обручена. Но просто потому, что она ему нравится (ни о какой любви не может быть и речи), и потому, что эта девочка заслуживает лучшего.