Ильин, не говоря ни слова, развернулся и вышел на площадку. Он не сделал и двух шагов, как открылась дверь напротив и, со своим огромным баулом, показался Андрей. Он запер дверь и повернулся к Павлу.
– Привет, – буркнул он.
– Здорово, – хмуро ответил Ильин. – Ты далеко?
– Уезжаю, Иваныч. Хватит – нагостился!
– А Света где? – Павел встал, загородив Андрею проход к лифту.
– Не знаю.
– Андрей, по‑моему, ты совершаешь ошибку, – опустив голову, сердито сказал сосед. – Не горячись, успокойся, подумай...
– Господи, Иваныч, ты же ничего не знаешь! – раздраженно перебил его Андрей. – Куда ты лезешь?.. Дай пройти!
– Ладно, может ты и прав, не знаю, но вот что... – не двигаясь с места, сказал Ильин. – Ты мне очень нужен, Андрей. У меня для тебя есть работа. Серьезная, важная работа. Жилье, прописку я тебе обеспечу...
– Ну, ты нашел время, – снова перебил его Андрей. – Спешу я, понимаешь? Дай же пройти!
– Хорошо, но прежде дай слово, что ты объявишься, не пропадешь...
– Иваныч, ну ты даешь! – усмехнулся Андрей. – Я ж деньги у тебя взял – куда денусь? Появлюсь, конечно, о чем речь?
– Напиши, как устроишься, ладно? – сосед посторонился.
– Ладно, пока! – Андрей пожал соседу руку, шагнул в кабину лифта. – На вот, передай ей, – он протянул Ильину связку ключей и нажал кнопку...
...Света сразу заметила белый «Гольф» у своего дома. Значит, Андрей еще здесь, если только уже не... Она вбежала в подъезд, лифт был внизу – удача! Выскочила на своем этаже, рванула дверную ручку... Дверь была заперта!
Трясущимися руками Света нашарила в кармане плаща ключи, открыла дверь и внезапно осевшим голосом негромко позвала:
– Андрюша...
В квартире было пусто и темно. Она включила свет и, забравшись на стул, открыла дверцу антресоли – баула Андрея не было. У Светы задрожали ноги, она медленно слезла со стула и прошла на кухню. Там, на столе, она обнаружила тоненькую стопочку зеленых купюр – это были деньга, полученные от нее Андреем за ремонт. Все, до копеечки. Одни только деньги – и никакой записки.
Вдруг зазвонил телефон. Света вскочила и кинулась к аппарату – это Андрей! Конечно, он не мог уехать, не сказав ни слова!
– Да! – нетерпеливо крикнула она в трубку. – Слушаю!
– Светочка, лапочка, прости меня, пожалуйста, – ответила трубка зареванным, в нос, голосом Оксаны. – Я дура, дрянь, стерва, но, честное слово, я не хотела! Это все от виски и от обиды... Этот американский козел...
– Ладно‑ладно, – перебила ее Света. – Все, проехали... Ложись спать.
– Свет, ты догнала его? – робко спросила Оксана.
– Нет, – только и смогла ответить Света и положила трубку.
17
Несколько дней Света была сама не своя. Внезапный и нелепый разрыв с Андреем совершенно выбил ее из колеи – она была зла и растеряна. Зла на Оксану, на Андрея, на себя, на весь свет! А растеряна, потому что абсолютно не представляла, что же ей теперь делать.
Муромский адрес Андрея она знала, и, в принципе, разыскать его не составило бы никакого труда. Но с какой стати ей его разыскивать? Чтобы извиняться, просить прощения? Еще чего! Нет, конечно, она могла бы встретиться с Андреем, поговорить, объяснить ему суть того глупого спора, но искать его самой, оправдываться, унижаться?! Да кто он такой, в конце концов! Удрал, слова не сказав, – обиделся, видите ли! Тоже мне, принц!
Все произошедшее назойливо напоминало ей что‑то хорошо знакомое, но давно забытое. Света напряглась, стараясь вспомнить, и вспомнила. Ну конечно! «Девчата» – старое‑престарое кино. Румянцева с круглыми наивными глазами: «Мама Вера, а разве можно спорить на живого человека?»
Да, девочка, можно. Но только, как и полвека назад, ничего хорошего из этого не выходит...
Без Андрея было плохо. Очень плохо. Одиноко, пусто, тоскливо и бессмысленно... У Светы словно иссякли силы, пропал интерес к любимой работе, вообще к жизни, ее больше не радовали успехи и не огорчали неудачи. Все ее мысли были только с Андреем.
Света отлично понимала, что все равно она вряд ли когда‑нибудь согласилась бы выйти за Андрея, что рано или поздно расставание с ним стало бы неизбежным – слишком уж они разные люди. Но, вопреки доводам рассудка, душа ее рвалась к нему, и ничего поделать с этим было нельзя.
Мысли о поездке в Муром навещали Свету все чаще, она думала об этом уже как о вполне возможном событии, без обиды и возмущения. Останавливало ее только одно – с чем приедет она к Андрею, что ему скажет?
А вскоре Света поняла, что беременна. Удивительно, но это открытие принесло ей облегчение, даже радость. Нет, она, разумеется, не собиралась оставлять этого ребенка – как ей поступить, она прекрасно знала. И уж, конечно, радовалась она не предстоящему аборту, а тому, что теперь у нее появилась весомейшая причина немедленно разыскать Андрея.
В самом деле, раз уж он приложил к этому событию руку (или что там он приложил? – ха‑ха‑ха!), он, безусловно, вправе об этом узнать. Она, как порядочный человек, не может от него скрывать этот факт, сообщить ему все без утайки – это ее долг! Именно так – и не иначе! Значит, решено: в ближайшие же выходные она отправляется в Муром!
Света выехала очень рано. И вовсе не потому, что так запланировала. Просто сама, без будильника, проснулась ни свет ни заря от радостной мысли – сегодня она едет к Андрею! Часы показывали несусветную рань, но сна уже не было ни в одном глазу. Ее охватило легкое возбуждение, нетерпение, она вскочила с постели и, что‑то напевая, помчалась в душ. Стоя под освежающими струями, Света по привычке хотела было спланировать предстоящий разговор с Андреем, но почему‑то ничего толкового в голову не шло. Была только очень ясная и полная уверенность – все будет хорошо. Он просто погорячился, психанул от обиды. Сейчас наверняка жалеет, что уехал так поспешно. Ведь и спорили‑то они с Ксюхой не на него конкретно, а так, вообще, так что и обижаться ему совершенно не на что! Сегодня они встретятся, посмеются над всей этой историей и... Нет, все непременно образуется!
Света быстро позавтракала, наполнила термос кофе, оделась, проверила бумажку с адресом. У двери она взглянула в зеркало и весело подмигнула своему отражению – не грусти, мол, Светка, все будет хорошо!
Едва она тронулась, рассвело. Солнце не спеша вползало на небосклон, наполняя мир радостью и красотой. День обещал быть замечательным, под стать ее настроению – ясным и безоблачным. В такую рань машин было мало, и верный «Гольф» резво нес свою хозяйку в неведомый ей древний город. Дорога давалась легко, позади остались Балашиха, Ногинск, Орехово‑Зуево, Света ехала уже по Владимирской области.
И тут начались неприятности. Сначала внезапно испортилась погода: небо затянули сплошные низкие облака, зарядил мелкий и нудный дождь. Но это было еще только полбеды. Сразу за Петушками шел ремонт шоссе. Половина дороги была снята напрочь, движение шло лишь по оставшейся половине – по одной полосе в каждую сторону. И надо же такому случиться – Света оказалась на своей полосе сразу за еле ползущим и нещадно чадящим грейдером! Обогнать его не было никакой возможности, потому что во встречном потоке не намечалось ни малейшего просвета. Оставалось только уныло тащиться за грохочущим монстром и нюхать его копоть.
Настроение Светы стало стремительно портиться, с каждой минутой нарастало глухое раздражение. От этого сразу закопошились в мозгу противные, как червяки, мыслишки. Появились сомнения, неуверенность. Стало вдруг противно от мысли, что придется оправдываться, извиняться, заглядывать в глаза... К тому же Андрея в Муроме могло и не быть – он же собирался к брату в Мурманск. А это означало, что разговаривать ей придется, видимо, с его матерью. И как Света будет ей объяснять, кто она и зачем ей нужен Андрей? Врать не хотелось, а правда...
Света представила себе, как она беспомощно лепечет совершенно незнакомой женщине: «Знаете, ваш сын делал у меня в Москве ремонт, и вот теперь я жду от него ребенка... Вы не подскажете, где мне его искать?..» Тьфу! Бред какой‑то! Ужас! Кошмар! Нет, это никуда не годится! И вообще – думать надо, прежде чем... Поперлась!.. Куда?! К кому?! Еще этот чертов грейдер!!!
