Пластиковое водительского удостоверение. Пластиковая же кредитная карта «Visa Electron»…
У незнакомца, как выяснилось, не было при себе мобилы – это обстоятельство ошарашило Сергана.
И самое, пожалуй, главное: из наличности в лопатнике оказались всего две пятисотрублевые купюры – сущая мелочь, учитывая его прикид.
Мужчина пришел в себя спустя какое-то время: ему показалось, что его куда-то несут… вернее, волочат, взяв с двух сторон «под микитки».
Голова раскалывалась от боли. Веки слиплись, так что глаза не разодрать.
– Сымай с него пальто! – прозвучало откуда-то издалека, словно из другой вселенной. – Быстрей!! О-о… пиджачик я этот себе заберу!
– А пальто… оно теперь мое! – сказал другой голос. – Я первый этого кента заметил!!! Смотри… это чмо шевелится!!
Мужчина попытался приподняться, но на него тут же сверху кто-то навалился, прижал обратно к земле…
Он остро ощутил запахи гнилостного, с похмельным перегаром дыхания и вонь давно немытого тела.
В голове у него вдруг что-то лопнуло…
И тут же, следом, подобно глухому занавесу, опустилась аспидно-черная темень, разом поглотившая все запахи и звуки…
Глава 3
БЫЛ БЫ ЧЕЛОВЕК, А СТАТЬЯ НАЙДЕТСЯ
Вечером, около семи, двух задержанных в ТЦ «Дом Мечты» граждан доставили в управление внутренних дел Одинцовского района.
Антон, у которого лицо было разбито в кровь, – один из секьюрити при задержании двинул ему в нос – попросился в санузел. Нужду пришлось справлять под присмотром двух местных сотрудников. Помимо «фейса», досталось и другим частям тела: ныл ушибленный копчик, болели плечевые и кистевые суставы – свирепые рублевские охранники за малым не оторвали ему конечности…
Он намеревался ополоснуть лицо, но умыться ему так и не позволили. На запястьях Кривицкого вновь защелкнулись наручники. Какой-то милицейский капитан, сидевший за прозрачной стеклянной выгородкой на первом этаже здания УВД – наверное, сменный начальник дежурной части – распорядился, чтобы задержанных разделили, сняли с них показания и составили протокол об административном нарушении. Тереза, которую как козу на привязи с прикованным цепочкой к правому запястью наручником водил за собой дюжий мент с тремя сержантскими лычками, повели куда-то по коридору, в левое крыло здания, мимо зарешеченных камер ИВС…
Кривицкого засняли на фоне стены с «мерной» планкой, откатали «пальчики», затем сопроводили на второй этаж, в кабинет дежурившего в этот вечер сотрудника одинцовского СО УВД. Один из милиционеров, доставивших двух задержанных в Барвихе «экстремистов» в райотдел, стукнул костяшками пальцев в дверь, затем просунул голову в проем.
– Доставили «барвихинского» хулигана!
Двое мужчин, один из которых был в штатском, а другой в форме майора милиции, перекуривавшие у зарешеченного окна с открытой форточкой, разом повернули к нему головы.
– Минутку! – сказал худощавый брюнет лет тридцати с узким, удлиненным, смахивающим на лошадиную морду лицом – следователь Трофимов. – Обождите пока в коридоре!
Когда дверь закрылась, он вопросительно посмотрел на майора Шинкарева, начальника МОБ одинцовского УВД, который приехал в управление около получаса назад – по звонку.
– Ну так как будем «оформлять» этого парня, Палыч? Есть какие-нибудь сигналы «сверху»?
– Полной ясности пока нет, – сказал плотный коренастый майор, от которого, несмотря на окружающий его «маскировочный» аромат мужского одеколона, заметно попахивало спиртным (его выдернули на службу прямо из-за накрытого в честь дня рождения супруги стола). – Я звонил сменному дежурному по «главку», ситуация пока такова… Троих граждан задержали сегодня в «Крокусе», примерно в то же время, что и нашего «хулигана»… Пытались там листовки разбрасывать, безобразничали, разбили витрину в одном из маркетов…
– А что за листовки? Случаем, не того же содержания, что разбрасывал этот…. наш «герой»?
– Подробностей пока не знаю, Володя, – Шинкарев затушил сигарету о край пепельницы. – Из барвихинского отделения и из Жуковки сообщили, что какие-то листовки также обнаружены возле входа в «Базар» и на паркинге рядом с «Жукоffка Плаза»…
– Похоже, что все это как-то связано между собой, – задумчиво сказал Трофимов. – Явно какая-то скоординированная акция. Я вот только не пойму, что это еще за организация такая объявилась – «K.O.M.I.T.E.T.»? Ты что-нибудь слышал, Палыч, о такой? Может, в ваших «мобовских» базах данных и в ориентировках что-нибудь есть на этот счет?
Майор криво усмехнулся.
– Я только об одном «комитете» наслышан. О том самом… ну, ты понимаешь.
– А из этой самой «конторы»… Были какие-нибудь от них с и г н а л ы?
– Наши из патруля доложили, что в «Дом Мечты» приезжали товарищи из ФСО. Был ли кто из госбезопасности – не знаю, потому что они перед нами не отчитываются. Никаких ЦУ с их стороны пока что не поступало.
– Плохо, что в праздничные дни все это дело «замутили», – Трофимов поскреб пятерней в затылке. – Сейчас до начальства попробуй достучаться!
Ладно, пока будем проводить дознание по факту правонарушения… А ты, Палыч?..
– Я поприсутствую, Володя.
Следак вытряхнул пепельницу с окурками, чуть прикрыл форточку, после чего выглянул в коридор.
– Давайте сюда задержанного!
Терезу ввели в полупустое помещение, в котором из мебели имелись лишь стол, накрытый сверху чем-то вроде клеенки, два металлических табурета, привинченных к полу и деревянный стеллаж, зияющий пустыми полками.
Стены окрашены масляной краской зеленого цвета, окна отсутствуют, на дешевом, с паутинкой трещин линолеуме, которым покрыт пол, видны там и сям отпечатки следов – приборку здесь не делали, кажется, с конца прошлого года.
Сержант открыл своим ключом «браслет». Шипованный наручник оцарапал кожу на запястье: ссадина зудела, хотелось расчесать поврежденное место, ну или хотя бы потрогать кончиками пальцев… Но Тереза удержалась от этого. Ей было крайне неловко, как-то очень не по себе все эти последние три или четыре часа, начиная с момента задержания в «Дрим Хаусе». Она не знала, как себя вести; внутри что-то сжалось, как пружина.
Вымученно улыбаясь и явно не понимая, что от нее хотят, она вопросительно посмотрела на сотрудницу в милицейской форме, которая вошла в помещение вслед за ними.
– Ну? Чё скалишь зубы?! – хмуро сказала прапорщик, у которой оказался неожиданно низкий, почти мужской голос. – Сымаем одежду! Складываем аккуратно на стол!! Давайте, гражданка… нечего тут стоять, как столп! – она посмотрела на сержанта из ППС, который доставил задержанную для личного досмотра. – У нее с собой были какие-нибудь вещи?
– Сумочка. Ну такая… типа – дамская. В дежурной части изъяли вместе с паспортом. Кстати… она не прописана ни в Москве, ни в области. И вообще нигде не прописана.
– Бомжиха, что ли? Раз нет прописки?
– У нее временная регистрация.
– Извините, я не поняла, – подала реплику Тереза. – Что я должна делать?
– Р а з д е в а т ь с я!! – скомандовала женщина в милицейской форме, у которой над верхней губой явственно проступали темные усики. – Я должна произвести личный досмотр!! Давай, сымай шубу. Ну и остальное – тоже! Пошевеливайтесь, гражданка, у меня и без вас работы хватает!
Тереза скосила взгляд на крепыша-сержанта, который, в свою очередь, подпирая плечом стену у входа, насмешливо наблюдал за этой разворачивающейся у него на глазах сценкой.
– Вы нарушаете мои права, – едва слышно сказала она. – И вообще… так нельзя.
– Че-его?! – сотрудница УВД метнула в ее сторону грозный взгляд. – Какие такие «права» мы нарушаем?! Мы действуем строго по закону! А ты кто, вообще, такая, чтоб меня тут учить?!
– Человек. Гражданин той же страны, что и вы.
– Хватит тут умничать! Мне что, попросить моих коллег-мужчин, чтобы и они поучаствовали в досмотре? Ты этого добиваешься?!!
