Он шагнул к лежанке, на которой я спокойно сидела и слушала забавный для меня разговор, схватил меня за руки и рывком поставил на ноги. Я и ахнуть не успела, как он уже тащил меня вниз по широким ступеням.

— Вы все время выставляете меня в дурацком свете, я уже сама себе кажусь безвольной и бездарной тупицей! — вспылила я не на шутку.

— Именно этого я и добивался, — отрезал он. Я обомлела от такой наглости:

— Почему?

— Мне интересно было посмотреть на вашу реакцию. Вы сидели этакой скромницей, глубоко пряча свои чувства, оставаясь безучастной к нашим эшморским злонравным выходкам. Всегда такая спокойная, невозмутимая. Вот и захотелось расшевелить вас, растопить вашу сдержанность.

Значит, я попалась на его удочку, и моя вспышка — лишнее тому подтверждение. Плотно сжав губы, ничего не видя и не слыша, я деревянной походкой шагала рядом с этим загадочным мужчиной. Вскоре мы вошли в сад, в котором бурно разрослись остролисты. Мощенные булыжником дорожки окаймляли водоем прямоугольной формы, в. его ослепительной зеркальной глади отражалась статуя из зеленого мрамора: коленопреклоненная дева держала в руках наклоненный кувшин, из горлышка которого должны были вот-вот сорваться капли.

— Когда все наконец подключат, вода заструится из кувшина в водоем, — пояснил Вэнс.

— Да, это будет прекрасно: солнце заиграет на гладком мраморе, в серебристых струях!

— Вам нравится? — спросил Вэнс. Я кивнула и, не подумав, обронила:

— Жаль, я не увижу, как фонтан заработает.

— А почему вы не увидите? — нахмурился он.

— Я же здесь временно, когда Эверил вернется, я уеду. Мне нужно работать!

— Это вы о своей работе в офисе говорите с таким энтузиазмом? — скептически спросил Вэнс.

Я покраснела. Неужели я чем-то выдала себя, и он догадался, с какой радостью я покинула свою контору? Признание уже вертелось у меня на языке, но я вовремя сдержалась: не могла же я довериться чужому человеку.

— Про энтузиазм — это вы слишком… просто нужно же где-то работать, — уклончиво ответила я. — Так почему не у Уэнтворта и Джадда?

Правда, одно лишь упоминание этих фамилий уже повергло меня в уныние. Я мысленно представила себе мисс Палмер, занятую решением текущих проблем, сумрачную комнату, пропитанную запахом отсыревших плащей, ободранную входную дверь в офис, которая не пропускает внутрь шум и свет многообразной жизни. Сердце мое сжалось, губы приоткрылись, я почти застонала, охватив одним взглядом это сказочное место.

Я взяла себя в руки. Вэнс не должен знать, как трудно мне будет расстаться с Черри-Коттедж. Он с недоверчивой улыбкой слушал, как я восторгаюсь красотами поместья. А когда мы вернулись на террасу, вдруг сказал:

— Кстати, вы не возражаете, если я загляну к вам на днях: надо обсудить вопрос о строительстве: я обещал Эверил сделать пристройку к коттеджу.

— Пристройку?! — повторила я в недоумении. — Сестра мне ничего не говорила.

— Неудивительно, ведь все ее мысли были заняты путешествием, — заметил он сухо.

Мысль о строительстве почему-то расстроила меня. Но кто я такая, чтобы возражать.

— Похоже, вам не нравится эта идея, мисс Карсон?

— Я ничего такого не сказала, — поспешно ответила я.

— Вслух, может, и нет, но вы буквально излучали неодобрение.

— А какая разница, что я думаю? — холодно поинтересовалась я. — Это ваша собственность, вы вправе делать все, что захотите.

— Моя дорогая девочка, я не собираюсь уничтожать дом. Эверил мечтает о просторной современной комнате с огромными окнами. Ей негде принимать гостей — слишком тесно.

— Но любое архитектурное вмешательство все испортит! — возмутилась я.

Только Эверил могла такое придумать: изуродовать сказочную тихую обитель пристройкой из стекла и металла! Внезапно я почувствовала потребность встать на защиту маленького коттеджа с высокой крышей, скрипучими половицами, темными деревянными балками.

— Вы не должны этого делать! — воскликнула я.

Моя горячность позабавила мистера Эшмора.

— Боюсь, все уже организовано.

— Не может быть! — горячилась я. — В любом случае последнее слово за вами. Если вы будете против, Эверил придется смириться.

— Вот уж не думал, что вы такая страстная защитница старины.

— Знаете, как бывает, — неуверенно проговорила я, — неожиданно влюбляешься… в дом…

— Нет, я не знаю, как это бывает, мисс Карсон. Я человек деловой и не питаю нежных чувств к причудливым старым домам. Эверил нужен простор. Под застройку пойдет часть сада. Так что на днях я зайду вместе с архитектором.

Вэнсу удалось моментально разделаться и со мной, и с проблемой. Моя настойчивость, видимо, вывела его из себя. Кроме того, для мужчины желание возлюбленной — закон. Мое мнение его конечно же не интересовало. Он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.

Мне ничего не оставалось, как ухватиться за предложение миссис Эшмор присоединиться к ней.

— Хочу показать вам платье, в котором Эверил должна была участвовать в живых картинах — нынешнее представление посвящено великим женщинам прошлого. Мы проводим эту благотворительную акцию в поддержку Детского центра Эшмора. — Голос миссис Эшмор возбужденно звенел.

Мы вошли в дом и поднялись по широкой дубовой лестнице на второй этаж.

— Я так огорчилась, узнав о планах Эверил. Теперь она не сможет выступить в этом потрясающем наряде, который был создан специально для нее самим господином Лакруа.

Она провела меня в большую гардеробную и, раздвинув дверцы одного из шкафов, продемонстрировала мне целый ряд элегантных костюмов, всевозможных аксессуаров, париков.

Миссис Эшмор обратила мое внимание на платье из тяжелой золотой парчи, расшитое жемчугом и хрустальными украшениями.

— Это наряд Елизаветы I. Надеюсь, вы слышали об Андре Лакруа?

— Думаю, многие о нем слышали. Он считается лучшим дизайнером театральных костюмов, — улыбнулась я.

Было невозможно ничего не знать об этом модельере, известном своей крайней эксцентричностью. Новости о нем не сходили с первых полос газет.

— Он настоящий гений, — с благоговейным придыханием проговорила миссис Эшмор. — Как только он увидел Эверил, так сразу предложил ей роль Жозефины.

Она извлекла из шкафа прекрасное платье: из-под струившихся складок прозрачного серебристо-голубого шифона проступала темная синева шелка, высокий лиф, маленькие рукава фонариком и подол были отделаны атласом и расшиты золотым и серебряным бисером.

— Как жаль, что она не сможет выступить в нем. Что ж, придется искать ей замену. — Она засмеялась, закрывая шкаф. — Желающих хоть отбавляй. У нас тут был настоящий конкурс по отбору участниц. Само представление обещает стать главным культурным событием в нашей общественной жизни, — произнесла она с чувством глубокого удовлетворения. — Эшмор — самое подходящее место для проведения подобных мероприятий… За долгие годы жизни в поместье, скажу без скромности, я многое улучшила. Раньше здесь было довольно убого, муж не позволял избавиться от допотопной мебели. Но постепенно мне удалось провести преобразования. Как же ужасно тут было! Горохово-зеленая обивка, отвратительные грязно-бордовые бархатные гардины.

Мы вновь спустились в гостиную, и я заметила, что хозяйка лишь из вежливости поддерживает пустой светский разговор. Ее мысли были заняты чем-то другим. Задумчиво поигрывая золотым браслетом, она вдруг с деланым безразличием произнесла:

— Душечка, надеюсь, Эрик не расстроил вас? Он умеет действовать на нервы, когда пребывает в дурном настроении. И вообще он часто позволяет себе дикие вещи: например, распространяет невероятные слухи о Вэнсе. Бедный Эрик! Я так к нему привязана. — Закатив страдальчески глаза, она несколько секунд молчала. — Несчастный случай положил конец его мечтам о наследовании всего состояния, и он стал желчным, злым и несправедливым к Вэнсу. И совершенно незаслуженно! Отец оставил Эрику достаточно средств для безбедного существования, но ответственность за управление всеми делами семьи он возложил на Вэнса. Да, для Эрика это была ужасная трагедия, он обманулся в своих ожиданиях, так как был уверен, что станет полновластным хозяином Эшмора. Но жизнь часто преподносит нам сюрпризы, не правда ли? — Миссис Эшмор пыталась изобразить сострадание, но роль сердобольной мачехи ей плохо удавалась.