— Ну, что она сказала? — спросила леди Джейн прежде, чем он успел снять шляпу.

— Нет. Она не желает даже слышать об этом! Даже обсуждать не стала. Она явно была шокирована, впрочем, я тоже. Вы знаете, что она всего два раза встречалась с Эндрю?

— Я знала, что он не ухаживал за ней в обычном значении этого слова. Надеюсь, ты не улыбался и не пробовал грубо льстить ей?

— Она на такие фокусы не поддается. Смотрела на меня учительским взглядом, так что я почувствовал себя десятилетним мальчишкой! Она, безусловно, знает, чего хочет, и без колебаний говорит об этом.

— Можно только удивляться, почему Эндрю вдруг воспылал к ней такой страстью!

— Если присмотреться, она очень привлекательна, — заметил де Винь, когда они вошли в гостиную и сели. — Ее глаза подействовали на меня странным образом. Они очень красивы, но вряд ли их можно назвать томными. Во время всего нашего разговора они сверкали гневом. Эндрю всегда хорошо разбирался в дамах. Луиза в молодости тоже была недурна собой.

— Так что же нам делать? Придется поместить Эндрю в сумасшедший дом и безотлагательно начать хлопоты по поводу опеки над Робертой!

— Жаль. Она была бы для Бобби хорошей опекуншей. Настоящая леди! Девочка попала бы в хорошие руки!

— Этот ребенок не привык к строгости. Мне бы не хотелось травмировать ее.

— Не думаю, что она была бы слишком жесткой. У нее очень приятная улыбка.

Джейн пристально посмотрела на племянника.

— Я вижу, она и тебя не оставила равнодушным!

— Ни в коем случае. Это не то, что вы думаете. Она решила, что мы хотим предложить ей место гувернантки, и на это она бы согласилась. Думаю, ей очень хочется уйти из этой школы. Подождем немного, Джейн, посмотрим, что будет дальше, ладно?

— Эндрю скоро умрет, вот что будет!

Следующие три недели мисс Соммерс мучилась сомнениями, правильно ли она поступила. Каждое утро она поднималась в семь часов, ставила чайник и сожалела, что не лежит в постели в особняке на Холме и ей не подают завтрак в постель. Она пила бы не жидкий чай, а какао!

Быстро шагая по дороге, она думала: «Прими я предложение, не шла бы пешком, а ехала в карете». Получая всего двадцать пять фунтов жалованья раз в квартал, она думала: «Де Винь упоминал о деньгах. Интересно, о какой сумме шла речь?» Но все это были пустые мысли. В глубине души Делси была уверена, что приняла разумное решение.

Мистер Амптон проявил живой интерес к визиту де Виня в школу. Об истинной причине его прихода говорить было невозможно, поэтому Делси придумала историю о предложении стать гувернанткой Роберты. Амптон не поверил ни одному ее слову и стал относиться к ней с сильным подозрением, сделав ее жизнь в школе почти невыносимой. Может быть, он решил, что она метит на его место. Если кто-то из учеников смеялся или говорил слишком громко, он тут же являлся и жаловался на шум. Он читал нотации, что ученики ее класса плохо обучены, не могут прочесть ни слова и едва могут сложить два и два. Он неодобрительно говорил о ней с ее учениками, что было непростительным оскорблением, и ребята начинали смотреть на нее с презрением. Те, кто обычно приходил к ней заниматься после уроков, теперь не показывались. Он неоднократно повторял, что совершил ошибку, взяв женщину на мужскую работу.

— В следующий раз мы будем умнее, — многозначительно заявлял он, давая понять, что следующий раз не за горами.

Осень кончалась, погода становилась холоднее, дни короче, ветер сильнее, и визит де Виня постепенно забывался. Каждый день Делси с сожалением думала, как было бы хорошо, если бы они искали гувернантку, а не жену!

В последнее воскресенье ноября Делси надела простенькую круглую шляпку и посмотрела на себя в зеркало, чтобы убедиться, что та сидит как надо. Ей бы хотелось надеть более нарядную шляпку, по крайней мере в воскресенье, но школьная учительница должна одеваться скромно. Только темная одежда, внушали ей. Ни кудряшек, ни пудры, ни духов, ни вычурных украшений, заявил мистер Амптон, неодобрительно посмотрев на ее золотой фермуар. Совсем как бабушка, подумала она, сморщила нос, посмотрела на свое отражение и побежала вниз, чтобы отправиться в церковь вместе с мисс Фриск.

Когда в храм вошли де Вини, все головы присутствующих повернулись в их сторону. Сегодня никакого общества, заметила Делси. Только лорд де Винь, леди Джейн, сэр Гарольд и маленькая девочка Роберта, которая не так часто появлялась с ними. Они сели на семейные места, впереди Делси и мисс Фриск. Служба прошла как обычно, прозвучали гимны, а потом настало время сообщений. Викарий откашлялся и огляделся, прежде чем заговорить.

— Сегодня я хотел бы попросить прихожан помолиться за мистера Эндрю Грейшотта, всем нам хорошо известного…

«Господи, он умер!» — подумала Делси и перевела взгляд на место де Виня. Так скоро! Кажется, только вчера лорд де Винь предложил ей выйти за него замуж! «Мне пришлось бы прожить с ним лишь один месяц! Безусловно, игра стоила свеч!»

Все это пронеслось у нее в голове в течение секунды.

Голос священника продолжил:

— …и который тяжело болен. А также за упокой души…

Лорд де Винь повернул голову через плечо и многозначительно поглядел на Делси, не сводившую с него пристального, вопросительного взгляда. Их глаза встретились, и, хотя никто из них не произнес ни слова, она ни на секунду не сомневалась, что сегодня они еще увидятся.

После церкви она пошла прямо домой и поднялась к себе. Сегодня никаких бесед с мисс Фриск. Через несколько минут — он даже не проводил родственников домой, а прямо из церкви отправился к ней — раздался стук в дверь. Делси едва успела снять шляпу и повесить мантилью. Она предположила, что мисс Фриск пришла сообщить ей потрясающую весть, что лорд де Винь ждет ее внизу, но ошиблась. Де Винь собственной персоной со шляпой в руке возник на пороге ее комнаты.

— Можно войти? — спросил он.

— Мне не позволено принимать у себя джентльменов! — ответила Делси. — Мы можем пройти в гостиную.

— Я договорился с мисс Фриск.

— А… В таком случае…

В приглашении не было необходимости. Он уже оглядывал ее жилище.

Маленькие комнатушки никогда не выглядели настолько убогими, как сегодня. Какими же они должны показаться человеку, привыкшему к роскоши? Старый, вытертый ковер, сохранивший лишь смутные очертания цветов, напоминавших о некогда ярком рисунке, самодельные занавески и подушки из яркой ткани в голубую и желтую полоску лишь подчеркивали возраст всей остальной обстановки, старенькое канапе, к которому она его подвела, — все говорило о крайней стесненности в средствах.

На столике возле канапе одиноко стояла ваза с чахлыми цветами, скорее напоминающими сорняки, а если бы он заглянул на кухню, то увидел бы на стойке немытые после завтрака тарелки, потому что в воскресные дни она вставала позже и наводила порядок после возвращения из церкви.

— Прошу вас, барон, присаживайтесь! — пригласила она.

Де Винь сел на канапе, а она устроилась в кресле напротив.

— Вы догадались, зачем я пришел? — спросил он.

— Я слышала в церкви сообщение. Мистер Грейшотт заболел… Полагаю, ему стало хуже?

— Он умирает. У него пневмония. Никакой надежды на выздоровление. Я к вам с тем же предложением, что и три недели назад. Может быть, вы измените свое решение?

Делси помотала головой:

— Это было бы нехорошо. Я не могу выйти замуж за умирающего человека!

— В прошлый раз вы отказались под тем предлогом, что я не могу гарантировать его смерть. Теперь я вам ее гарантирую!

— Я так не говорила!

— Но вы имели в виду именно это! Вы сказали, что не хотите выйти за него, потому что он может выздороветь. Теперь он безнадежен. Все преимущества, которые я вам описал, остаются в силе. Вы переедете из этого… дома. — Жестом красивых рук барон показал, что заменил слово «хижина», пришедшее ему на ум, более мягким словом. — Вам больше не придется тяжело трудиться, чтобы заработать на жизнь. За несколько дней брака с мистером Грейшоттом вы получите независимость.