— Пробуюсь на роль Беатриче в «Много шума из ничего». Для турне.

— Давай что-нибудь оттуда.

Фран немного попритворялась, что ей все равно, а потом воодушевилась.

— Беатриче как раз спросили, хочет ли она выйти замуж, — объяснила она и начала: — «Нет, пока Бог не создаст мужчину из какой-нибудь другой материи, чем земля! Не обидно ли для женщины, чтобы ею управлял комок земли?» [25]

— Комок земли? — переспросил Алекс. — Прямо мурашки по коже.

— Тсс! — зашипела я.

— «Отдавать отчет в своем поведении куску глины! Нет, дядюшка, я этого не желаю. Все мужчины мне братья по Адаму, а выходить за родственников я считаю грехом».

Как же она была хороша. Голос звучный, каждое слово звучит отчетливо.

— «Он погрешит против музыки, кузина, если посватается не в такт. Если принц будет слишком настойчив, ты скажи ему, что во всякой вещи надо соблюдать меру, и протанцуй ему свой ответ».

— Ну, привет — еще одна мужененавистница! — воскликнул Алекс.

Он явно перебрал; я ткнула его кулаком в бедро.

— «Потому что — поверь мне, Геро, — сватовство, венчанье и раскаянье — это все равно что шотландская джига, менуэт и синкпес. Первое протекает горячо и бурно, как джига, и так же причудливо; венчанье — чинно и скромно, степенно и старомодно, как менуэт; ну, а потом приходит раскаянье и начинает разбитыми ногами спотыкаться в синкпесе все чаще и чаще, пока не свалится в могилу».

Все зааплодировали. Внезапно Фрейзер согнулся и обхватил голову руками.

— Боже, — проговорил он. — Это слишком! Это же такой колоссальный шаг!

Мы засуетились вокруг него, твердя, чтобы он не переживал так сильно.

— Я просто не уверен, что действительно хочу танцевать все эти скучные танцы, — сказал он, вертя свой бокал. — Я еще не готов.

— Правильно, — немедленно подхватил Энгус. — Прислушайся к своему инстинкту. Не делай этого. Кстати, давайте проголосуем. Кто считает, что Фрейзеру не стоит жениться, — поднимите руки.

— Вот этого, пожалуйста, не надо, ребята, — запротестовал Фрейзер, но было поздно.

Рука Энгуса уже взметнулась вверх, как и рука Фран. Поднял руку и Алекс — «но только потому, что брак — это сплошной бред». Поскольку сидел он при этом на полу, то потерял равновесие, опрокинулся назад и решил так и остаться. Убедившись, что сигарета у него в руке, а не под головой, и что он не поджег себе волосы, мы предоставили ему валяться дальше.

— Поддерживаю, — объявил Нэш.

Муки нерешительно последовала примеру большинства.

Фрейзер устремил взгляд на меня:

— А что скажешь ты, Мел? Возражаешь по моральным мотивам? В твою душу не закрались сомнения после сегодняшнего восхитительного поведения моей невесты?

Я сообразила, что забыла поднять руку.

— Э-э… я просто отвлеклась.

— Но ты должна проголосовать.

Я подняла руку и посмотрела на Фрейзера взглядом, полным решимости:

— Да. Однозначно.

— Я просто хотел убедиться.

— А ты сам руку не хочешь поднять? — спросил Фрейзера Энгус.

Фрейзер деланно рассмеялся.

— Разве после того, как вас оказалось большинство, мое мнение что-нибудь значит?

— Эй, а че он там делает? — подал голос Алекс.

— Конечно, значит, — сказал Энгус. — Старик, прими наконец решение.

Пошатываясь, Фрейзер поднялся на ноги.

— Против могущества института брака, Пирфордской приходской церкви, цветочной компании «Эфуоркс», журнала «Хелло», индустрии пиара, салона для новобрачных Шарлотты Коулман, ателье «Гивз» и «Хокс», «Слоун Катерерс инкорпорэйтед», «Асприз», «Моэ э Шандон», магазина мебели «Хилз», Филлипсов, Маккональдов и моей двоюродной бабушки Маргарет, которой стукнуло восемьдесят два и которая специально прилетает из Австралии, — с драматизмом провозгласил он, — боюсь, что сказать мне нечего. — Он отвесил низкий поклон. — Ровным счетом нечего.

Некоторое время мы смотрели на него.

— Это, — заключил Фрейзер, — был бы самый подходящий момент, чтобы удалиться. Если, конечно, я бы собирался уйти, а не сидеть дальше и пить виски моего братца. Но я собираюсь пить, а вы пообещайте заткнуться насчет моей чертовой свадьбы.

Так что лишь когда Фрейзер отлучился в туалет, Муки и смогла выложить свою идею насчет бомбы.

Услышав про бомбу, Алекс выпрямился, точно его подбросила пружина.

— Вот это да… — Он закашлялся. — Что за бомба?

Как всегда, оказавшись в центре внимания, Муки покраснела.

— На са-амом деле это были наши школьные проделки.

— Что это такое? — потребовал разъяснений Алекс.

— Мы делали это, когда хотели кататься на пони, а не идти на собрание.

— Точно, Мел, помнишь, мы ведь тоже такое отмачивали!

Я метнула на Фран чисто уокингский взгляд.

— На са-амом деле мы подкладывали дымовушки — с ними такая возня была — и включали пожарную тревогу, а когда выяснялось, что к чему, было уже поздно. Бракосочетания ведь следуют одно за другим, верно? Как рейсы в Хитроу. Пропустишь свою очередь — и ты в пролете.

Мы переглядывались, потрясенные этим криминальным гением.

— Нэш. — Энгус моментально принял командование на себя. — Отвлеки Фрейзера.

— Приятель, ты не забыл — я же шафер. Если уж мне суждено задохнуться в угарном газе, я хочу по крайней мере послушать, как это произойдет.

— Справедливо. Алекс, может, тогда ты?

— Мне что, вломиться в туалет к твоему братцу? Он меня за взломщика примет.

— Брось, Алекс, — сказала я. — Разве тебе не все равно? Просто отвлеки его. Придумай что-нибудь. Чечетку сбацай, например.

— Чечетку. Ага. Точно. Чечетку. — Шатаясь, Алекс поднялся на ноги. — Чечетку хренову.

Следующее, что мы услышали, — это грохот двери и обильное извержение рвоты. А потом голос Фрейзера, спрашивающего, все ли с ним в порядке.

— Какой гениальный ход, — заметил Энгус.

— Чертова пьянь, — процедила я.

— Ладно, — отмахнулся Энгус, — давайте о деле. План блестящий.

— Как и предыдущий? — уточнила я.

— Но у нас же хватит на это пороху? — продолжал гнуть свое Энгус.

Мы снова переглянулись. Кинув идею, Муки стушевалась и опять ушла в тень.

Поскольку все молчали, Энгус заговорил снова:

— Где вы брали дымовушки, Муки?

— Видишь ли, один из моих кузенов занимает довольно высокий пост в полиции.

— Шутишь? Нам что, из полиции это воровать?

— На са-амом деле не воровать. У него дома есть несколько дымовых шашек.

Нэш присвистнул.

— Значит, двое включат пожарную тревогу, а еще двое должны проследить, чтобы вовремя убрались все бабушки и сотрудники.

— Может, постараемся вообще не пускать бабушек в церковь? — предложил кто-то.

— Постойте! — воскликнула я. — А вдруг поднимется паника и сотни человек затопчут насмерть? Или с Амандой случится припадок и она покончит с собой? Или Фрейзер больше никогда в жизни не будет с нами разговаривать? И нас всех арестуют?

— Это будет как знамение, — сказал Энгус. — Сигнальный огонь для тех, кому грозят цепи брака.

Звуки рвоты за кулисами пошли на спад. Я от души надеялась, что Алекс не воспользуется моей зубной щеткой.

— Чтобы люди как следует обдумали, зачем они женятся и на ком. Мы подложим совсем небольшую дымовушку. И позаботимся, чтобы не было паники. А потом удерем. Думай об этом как о мелкой пакости, а не как о криминальной разборке.

— Что же, я «за», — высказалась Фран.

— Еще бы ты не была «за», анархистка чертова, — заметила я.

— Ха! Ну, если ты так считаешь…

— Я знаю, где подложить бомбы. На саамом деле есть очень подходящие места, — смущенно проговорила Муки.

— Грандиозно, по-настоящему грандиозно, — воодушевился Энгус. — Итак, Нэш, ты на передовой, — значит, старушки на тебе.

— Вряд ли эта идея покажется нам такой же замечательной, когда мы проснемся завтра утром, — хмуро сказала я.

— А я беру на себя пожарную тревогу.

— Как и роль главаря банды, — добавила я. — Это же полный бред.