— Мне нужны выходные, — внезапно сказала Линда.

Я решила, что ей нужно что-то, что я брала взаймы. Но вспомнить, что это было, я не могла, как ни напрягала извилины.

— Что нужно?

— Выходные, — медленно повторила она, словно разговаривала с идиоткой.

— Конечно… выходные, — отозвалась я. От нашей беседы в дрожь бросало.

— Перед Рождеством. Мне нужна квартира на выходные.

— А, ясно! Ты хочешь, чтобы я куда-нибудь умотала?

Линда кивнула. Спорить, похоже, было не о чем.

— Что ж, прекрасно, — не задумываясь, брякнула я. — Не проблема. Какие именно?

— Вся квартира.

— Выходные какие?

— Прямо перед Рождеством, — терпеливо повторила она.

Ох, она что, не может целыми предложениями говорить?

— Хорошо. Все прекрасно.

На эти выходные была намечена свадьба, так что я бы все равно уехала. Но что, черт побери, задумала Линда? Предположение, что она может что-то затеять, грозило подорвать мои и без того уязвимые представления о мироздании.

— Что ты собираешься устроить? — спросила я.

Линда посмотрела на меня, резко поднялась из-за стола и вышла. Грандиозно.

Драить сковородку с остатками яичницы было выше моих сил, так что я побросала все как есть в раковину и захромала на работу.

— Прэвэт, задавака! — На входе я столкнулась со Стивом. — После драчки?

Я застонала.

— Видел бы ты того парня. А ведь он был кокни.

— Как же. Ты бы на том свете была.

— Если поразмыслить, ты прав. Скорее руки на себя наложу, чем дотронусь до кокни.

Я вошла в офис — и у меня возникло ощущение дежа-вю. На моем столе красовался еще один дешевый букет, а по соседству воздух сотрясали рыдания.

— Что на этот раз случилось? — рявкнула я, отправляя букет в корзину для мусора.

— Я думала, они для меня!

— Ты их хочешь? — Я оглянулась на цветы, торчавшие из ошметок банановой кожуры и пластмассовых стаканчиков из-под кофе.

— Нет. Ты что, даже открытку не прочтешь?

— Я и так могу сказать, что там написано. Тем не менее я пробежала открытку глазами. «Очень жаль, что такое случилось с твоей ногой, тыквочка. Можно повидать тебя сегодня вечером? Я за тобой заеду».

— Пошел ты, — угрюмо буркнула я и плюхнулась на стул. Затрезвонил телефон. — Пошел ты, — повторила я и выгребла всю нераспакованную корреспонденцию, забившую мой лоток.

За утро телефон звонил четырнадцать раз. Каждый раз я посылала его подальше и с головой уходила в работу. Наконец Джейни придвинулась ко мне и негромко сказала:

— Переключи его на голосовую почту, тогда этих звонков слышно не будет.

Разумность предложения взбеленила меня окончательно.

— Ха! — рявкнула я вместо ответа.

Во время перерыва секретарша просунула голову в дверь, обвела взглядом весь отдел и завопила:

— Мелани Пеппер!

Я вопросительно уставилась на нее.

— Вы не отвечаете на звонки!

Не ори на меня! Я поднялась со своего места.

— Вас хотят видеть в приемной.

Господи.

— Мужчина?

— Несомненно.

— Не могли бы вы… сказать, что я в командировке?

— Вы не в командировке!

— Нет, но не могли бы вы ему это сказать?

— Вы можете подняться и сказать ему лично.

— Как… Ладно, забудьте.

Секретарша умчалась вверх по лестнице. Я медленно шла следом за ней, по пути обдумывая стратегию. Ублюдок. За все поплатится, эгоистичный ублюдок.

Фрейзер топтался возле лестницы и притворялся, будто восхищается нашим годовым отчетом. Вид у него был напряженный. В более давние времена он бы теребил цилиндр и перчатки.

Мгновение я стояла в остолбенении, а потом тихонько приблизилась.

— Можешь ничего не говорить. Ты настоящий мазохист, — произнесла я.

Фрейзер обернулся, подпрыгнув от неожиданности, и нервно улыбнулся.

— Привет.

— Что ты здесь делаешь?

— Энгус сказал, где ты работаешь…

— Ты говорил с Энгусом? Что он сказал?

— Сейчас объясню. Ты не хочешь пообедать? Моя контора в двух шагах. Здесь, за углом, есть итальянский ресторан.

— Я его знаю. Что ж, пожалуй.

В приемной появился Стив.

— Стиви, скажешь Флави, что я пошла пообедать?

— Задницу подотри.

— Спасибо.

Фрейзеру явно было не по себе.

— У вас тут что, неформальная обстановка?

— Вроде того.

В переполненном клерками ресторане витали чудесные ароматы. Я вспомнила, что как следует ела только вчера вечером, да и со времен яичницы-болтуньи прошло несколько часов, так что заказала спагетти карбонара. И луковую булочку. С сыром. И мясной суп. И стакан вина.

— Как нога? Энгус рассказал мне.

— Намного лучше, спасибо. Так что у вас произошло? Выкладывай как на духу.

Фрейзер следил за тем, как я расправляюсь с луковой булочкой.

— Что ж, по крайней мере ты в хорошей форме.

Я поморщилась.

— Значит, пришел проверить, не превратилась ли я в хнычущую развалину?

— Примерно. Энгус попросил заглянуть и узнать, все ли с тобой в порядке. Он беспокоился за тебя, а я работаю здесь поблизости. Знаешь «Ксайлер»?

— Большое розовое здание? Да, это прямо через дорогу. Надо же, а я думала, что ты решил меня умыкнуть на какой-нибудь потрясающий обед.

— А разве этот обед не потрясающий?

За занавеской из разноцветных пластмассовых бусин два официанта громко препирались на итальянском.

— Что ж, для тех из нас, кто больше привык к великолепию «Квагиса»…

— Ха-ха.

Фрейзер отломил кусочек хлеба и подобрал им остатки моего супа.

— Ну, рассказывай, — попросила я; мне не терпелось узнать, как же они все уладили.

— Вообще-то и рассказывать особо не о чем. Мы с Гусом то и дело ругаемся.

— Он утверждал обратное.

— Ах да, конечно, игрушки из «Звездных войн» и все тому подобное.

— И девушки? — вкрадчиво спросила я.

Фрейзер ухмыльнулся:

— Тебе точно лучше. Нет, из-за девушек мы обычно не ссоримся.

— Если не считать этой.

Фрейзер изумленно взглянул на меня:

— Кого, тебя?

— Аманды.

— А, понял.

Моментально смутившись, мы принялись озираться в ожидании официанта.

Передо мной возникла дымящаяся тарелка спагетти, и я алчно вдохнула упоительный аромат.

— Ну, так о чем вы говорили? — поторопила я.

— Мы во всем разобрались. Тебе столько не съесть.

— Смотри и учись, скелетина.

— Энгус вернулся вечером, после того как ты уехала, и извинился. Кажется, он больше тревожился из-за тебя, чем из-за меня.

— Это только предлог. Чистое мальчишество.

— Гм. Так или иначе, он взял свои слова обратно и пообещал больше о свадьбе не заикаться.

— Понятно. — Думайте что хотите, но я была разочарована.

— Ты на него злишься?

— Нет.

— Все в порядке. — Фрейзер улыбнулся. — Если ты не хочешь, чтобы я женился, я не против.

— Дело не в этом, — запротестовала я. — Я только не хочу, чтобы ты женился на ней.

— Ага, признаешься!

— Конечно, признаюсь. Уж извини. Только не надо меня за это ненавидеть.

— Я не могу тебя ненавидеть. Я тебе это уже говорил. И кстати, я дослушал пленку до конца.

— Черт!

— Не беспокойся, я прощаю все то, что ты наговорила про мой замок.

— Про твою большую кучу камней.

— Да какая разница.

Я поковыряла вилкой пасту и вздохнула.

— Что ты нашел в ней, Фрейз?

Он пожал плечами:

— Ты же знаешь, как она любит животных и детей.

Что? Я чуть не подавилась своей карбонарой. Аманда ненавидела все живое, а уж детей и зверей — в первую очередь.

— В самом деле? — Я старалась говорить ровным голосом. — И много времени она провела, наблюдая за барсуками в Блэркиннохе?

— Нет, последние пару раз, когда Аманда туда приезжала, у нее была простуда и она никуда не выходила.

— Разумеется. Знаешь, я, пожалуй доверила бы ей нянчить моих детишек. Если бы их звали Дэмиенами [18].