— Мы заключили сделку, — упрямо возразил он.

— Я люблю тебя.

Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Она подняла его руку к груди и крепко сжала.

— И никакая сделка не повлияет на мое чувство к тебе.

— Я не хочу, чтобы ты меня любила.

— Нет, хочешь! И у тебя поджилки трясутся от страха. Ты не веришь в мою любовь. Ты бежишь от любви.

Камерон вырвал у нее руку.

— Я хочу, чтобы ты придерживалась условий сделки, и только, — сухо сказал он.

Ее сердце бешено колотилось. Эта дурацкая сделка была всего лишь ширмой, за которой он прятался от нее.

— Мы зря заключили эту сделку, Камерон. Это самообман. — Теперь она выражала свои мысли совершенно свободно. Сознание, что в глубине души он ощущает то же, что и она, давало ей смелость продолжать. — Сделка была ошибкой от начала до конца. Мы оба лгали — себе и друг другу. Я люблю тебя, и ты любишь меня. Я ничего от тебя не жду, Камерон. Единственное, что мне нужно, — это честность. Я больше не собираюсь притворяться, что не люблю тебя.

Его взгляд, полный неподдельного чувства, проник ей в самое сердце.

— Лекси, — прошептал он, нерешительно коснувшись рукой ее щеки, — ты всегда давала мне слишком много. — Он перебирал ее шелковистые кудри, изо всех сил желая уступить надежде, которую она вселила в него. — Больше, чем я мог дать тебе.

У нее на глаза навернулись слезы.

— Я ничего не прошу, Камерон, — проговорила она и положила голову ему на плечо.

Он обхватил ее за талию, прижал к себе.

— Я знаю, — тихо сказал он ей на ухо. — Ты только даешь.

Но принять ее любовь было для него труднее всего на свете.

Несколько минут они сидели молча. Вечерние тени протянулись по земле, закат окрасил небо в розовый цвет.

— Камерон!

В ответ он крепче обнял ее, желая, чтобы она была как можно ближе, чтобы ее тепло защитило его от стужи, которая вновь поселится в его сердце, если она уйдет.

— Пойдем домой, — сказала Лекси.

Домой. Она проговорила это так, будто они с ним были одно целое. И в эту минуту он страстно хотел, чтобы это было правдой, — так, как ничего раньше не хотел в своей жизни.

— Я приготовлю тебе ужин, — добавила она. Он невольно улыбнулся, услышав это. — Ну вот. Смеешься! Я тебя не отравлю. Ида дала мне целый горшок чили, он в холодильнике.

Камерон наклонился и поцеловал ее в нос.

— Хорошо, — согласился он, выбираясь из темноты своего прошлого и ощупью идя на свет, который исходил от Лекси. — Но только пообещай, все что ты сделаешь с ним — это разогреешь.

Лекси лукаво улыбнулась:

— Обещаю.

Камерон шел рядом с ней, и он любил ее. Он пока не мог этого сказать, но она должна запастись терпением.

В душе она знала, что он любит ее. К тому же лето еще не закончилось.

Густой запах чили щекотал нос. Сняв крышку, Лекси еще раз помешала в горшочке и выключила конфорку.

Ей совсем не хотелось есть. Она двадцать минут суетилась над несчастным чили, просто чтобы что-нибудь делать.

Камерон сидел у нее за спиной, и она чувствовала его взгляд. Как только они вернулись в коттедж, Лекси ощутила неловкость, не зная, как вести себя теперь. Не зная, что теперь будет с их браком.

— Камерон! — Обернувшись, она встретилась с ним взглядом. — Ты еще… Ты еще хочешь, чтобы у нас был ребенок?

От нее не укрылась тень сомнения, промелькнувшая в его глазах.

— Если нет, я пойму. Я знаю, что отныне все изменилось. Я все изменила. Я была нечестна с тобой, когда согласилась на нашу сделку. А теперь я хочу быть честной.

Камерон встал и подошел к ней, обхватил ее за талию, крепко прижал к себе. Его терпкий запах обжег ее, будя в ней желание.

— Я тоже хочу быть честным с тобой, Лекси, — прошептал Камерон, целуя ее в затылок. — Я только не знаю, что сейчас является правдой. Я могу предложить тебе только имя для ребенка, отца, который будет заботиться о нем. — Он сглотнул и еще крепче сжал Лекси. — Я хотел бы предложить больше. Но я не могу.

Лекси подняла голову, чтобы видеть его глаза. Он был очень серьезен.

— Я не давлю на тебя, — сказала она. — Я по-прежнему хочу ребенка от тебя. Я всегда хотела ребенка только от тебя.

Она сморгнула слезы.

— Ты можешь принять все как есть? — спросил Камерон.

Лекси кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Займись со мной любовью, — сказала она.

Камерон прижал ее к груди.

— Боже, Лекси, я хочу этого, — охрипшим голосом произнес он.

— Сейчас! — выдохнула она. — Ты мне нужен.

Камерон подхватил Лекси на руки, с наслаждением ощущая ее хрупкое тело. Он не помнил, как нес ее из кухни в спальню, но внезапно они оказались там, в полной темноте — только блики лунного света скользили по белоснежной простыне. Очень бережно он опустил ее на кровать.

Затем принялся расстегивать ее тонкую летнюю кофточку, но пальцы не слушались его, и в конце концов Лекси сама стянула ее с себя — под ней оказался полупрозрачный лифчик.

Она приподнялась, и Камерон неторопливо отстегнул невидимый крючок; лифчик упал на кровать. Лекси снова легла на спину. Не отрываясь от глубоких карих глаз, Камерон легко коснулся пальцами ее груди.

— Я думал, что смогу забыть тебя, — сказал он, лаская ее атласную кожу. — Но я не смог. И никогда не смогу, сколько бы лет ни прошло — пять или пять тысяч.

Лекси закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями и словами, в которых она так давно и отчаянно нуждалась… Наклонившись, Камерон провел языком по ее шее. Сладкая истома охватила ее с головы до кончиков пальцев ног.

Горя нетерпением, Лекси потянула наверх его футболку. Он быстро скинул ее, и Лекси нежно прижалась к нему, ощущая тепло его тела. Она изголодалась по нему не только душой, но и телом. Она хотела, чтобы он наполнил ее своей любовью.

Камерон стащил с себя шорты, потом потянулся к молнии на ее джинсах. Легким движением Лекси освободилась от брюк, сбросила кружевные трусики.

Опустив руку, она почувствовала горячую тяжесть его плоти.

— Лекси, — простонал Камерон, отводя ее пальцы. — Я не хочу так быстро.

Он склонился к ее груди и нежно поцеловал набухшие соски. Она выгнулась под ним, изнемогая от блаженства. Он прижал ее к себе, даря ей все, что не мог высказать словами.

Пальцы Камерона проникли в жаркую глубину ее тела, где она ждала его, сгорая от нетерпения и нежности. Камерон нашел ртом ее губы, гася ее стоны поцелуем, проникая языком все глубже и глубже с каждым сладостным движением ее бедер. Задыхаясь, он скользнул губами по ее щеке, затем по подбородку. Распалившись от ее пылкой податливости, он испугался, что кончит прямо сейчас.

Наконец оба они уже не могли больше сдерживаться. Камерон поднялся над ее телом, сверкающим в свете луны. Он вошел в нее уверенным, сильным движением, вглядываясь в ее глаза.

И тотчас блаженство захлестнуло его. Он погружался, унося ее в танце страсти, который был известен только им.

Она достигла пика всего за несколько секунд до него. Он почувствовал ее сладкую дрожь и лишь тогда извергся так мощно и так быстро, что она лишь сдавленно вскрикнула от восторга.

— Я люблю тебя, — прошептала Лекси.

Камерон крепко обнял ее. В ответ она прижалась к нему, чувствуя, как он нуждается в ее близости, в ее нежности.

В эту минуту она молилась, чтобы они зачали ребенка.

Камерон чуть поморщился от щекотки и проснулся, вдыхая сладкий земляничный запах. Открыв глаза, он обнаружил, что спал, зарывшись в пушистые волосы Лекси.

Прошлой ночью она призналась ему в любви. А что он сказал ей?.. Ничего.

Камерон отвернулся, чтобы не чувствовать этого нежного запаха, не видеть ее, спящую рядом с ним. Тяжело вздохнув, он уставился в потолок. Она предложила ему всю себя снова. И снова ему было нечего предложить ей взамен.

Лекси спала рядом с ним так тихо, так безмятежно. Он опять повернулся к ней, прижал к губам прядь темных волос.