Однако мысль о Рите уже поселилась в сознании, нашла там укромный уголок и, как это ни странно, приносила теперь облегчение.

Еще через минуту он знал, что единственное спасение его и заключается в Рите. Как ее найти, он еще не знал. Но он постарается ее найти, и тогда жизнь изменится к лучшему.

Теперь, когда он прочно увязал собственное спасение с Ритой, ему стало легче. Как будто он наконец-то понял, что ему надо делать, чтобы обрести смысл существования, которое сейчас напоминало ему лишь плавное скольжение по течению достаточно мутной реки.

Он ведь и правда понял — надо просто найти ее.

Риту.

Словно именно в ней был заключен некоторый таинственный смысл его бытия.

А может, именно так все и было? И вся эта великая тайна действительно заключалась в темноволосой тоненькой девушке, превратившейся по его воле в женщину, — такой обычной и такой сверхъестественной?

Может, его ошибка заключалась в том, что он пытался найти истину, не слушая Господа Бога?

Автобус был полупустым. Душка сонно разглядывала мелькающие за окном деревья, пытаясь разбудить свои мысли. Но мысли отказывались ей подчиняться, явно предпочитая сон.

Рядом посапывал Павлик, прижимая к груди бессменного Бадхетта.

Запахнувшись поплотнее в куртку, Душка попыталась согреться — холод был практически невыносимым. Он забирался в каждую клеточку организма, пытаясь заставить ее дрожать.

Как страх.

Подумав, Душка пришла к выводу, что и холод, и страх одной породы.

Кроме них, в автобусе ехали еще две тетки из соседнего села, оживленно тараторя о чем-то, и их будничный вид почему-то успокаивал Душку. «Как будто мы просто едем на дачу», — подумала она, и эта мысль немного согрела ее, заставив улыбнуться.

Если уж говорить честно, девочке вовсе не хотелось в эту широко разрекламированную Анной новую жизнь. И больше всего не хотелось расставаться с бабушкой. Как будто в бабушке заключался целый добрый мир, защищающий ее от зла.

Наконец автобус фыркнул и остановился.

— Кому была нужна Старая Пустошь? — спросил водитель.

Душка подняла голову. Мать уже стояла у выхода, держа за руку отца, и на ее лице появилось странное напряжение — как если бы она вдруг побоялась выходить из автобуса.

Душка растормошила Павлика, еще совсем сонного и бормочущего обычные детские несуразности, и они пошли к выходу.

Бабы из деревни переглянулись. Душке почудилось странное сочувствие, мелькнувшее в их глазах, но в таком вот печальном настроении тебе ведь все кажется СОЧУВСТВУЮЩИМ, не так ли?

— …с детьми-то туда зачем ездят? — услышала она шепот и обернулась. Обе женщины сразу замолчали, поймав ее настороженный взгляд. Как если бы вообще ни о чем не разговаривали.

Отец протянул ей руку. Он уже стоял на земле. Душка спрыгнула с подножки автобуса, потом помогла Павлику.

Автобус отъехал. Душка с тоской посмотрела вслед его быстро удаляющемуся силуэту и не смогла удержать легкого вздоха.

«Он унесся в нормальную и привычную жизнь», — почему-то подумала она.

Сзади раздался гудок машины.

Их встречали. Красный джип стоял у обочины. А рядом с ним была девушка настолько красивая, что у Душки перехватило дыхание. Она восхищенно уставилась на длинноволосую блондинку, почти забыв о собственных страхах.

— Вы — Кирилл и Анна? — осведомилась девушка и присела на корточки перед детьми. — А это — Даша и Павел? Очень приятно…

Она улыбнулась и протянула им узкую ладошку. На изящном пальчике сверкнул скромный перстенек из серебра в виде маленькой змейки.

— А меня зовут Ариадна. И я обещала помочь вам добраться до Старой Пустоши. Поехали?

Легкой походкой она направилась к машине, взяв у Павлика тяжелую сумку.

«Она как фея», — подумала Душка, бредя вслед за ней. И, словно поймав ее мысль, девушка обернулась и улыбнулась Душке ободряющей улыбкой.

— Все будет хорошо. Вот увидишь, — пообещала она девочке.

И Душка поверила ей.

Джип ехал сначала по проселочной дороге, но потом свернул в лес, углубляясь все дальше и дальше. Душке уже начало казаться, что они в сказке, так красиво было кругом. Деревья хранили молчаливое величие, исполненные чувства своего превосходства перед маленькой Душкой, но эта тайна не была страшной — напротив, она манила к себе Душку, притягивала, как магнитом, ее детскую, распахнутую навстречу чудесам душу.

— Нравится? — спросила Ариадна. Душка сидела рядом с ней. Девушка наблюдала за ней немного снисходительно, но Душке казалось, что Ариадне она нравится.

— Да, — выдохнула Душка. — Как в королевстве Джиннистан.

— Где? — округлила глаза девушка.

— Джин-ни-стан. Царство фей, — пояснила Душка.

— А-а… — протянула девушка и рассмеялась. — Ну да, это и на самом деле похоже на царство… фей…

«Смех у нее все-таки замечательный, — с завистью подумала Душка. — Мне бы такой…»

Деревья теперь казались стеной — так плотно они стояли. Душка даже не могла понять, как машина умудряется пробираться сквозь чащу.

— Ваш поселок еще далеко? — спросила Анна.

— Нет. Просто кажется, что он далеко, но на самом деле приходится петлять по этой дороге.

— А почему вы выбрали такое странное место?

— Для покоя, — улыбнулась девушка. — Говорят, лесной воздух способен исцелить раненые души…

— А вы давно здесь живете? — не отставала Анна.

— Да. С тех пор, как… — Она замолчала, наморщив лоб.

— Не продолжайте, если вам больно вспоминать.

— Что вы! — удивленно воскликнула девушка. — Я уже не помню, что такое боль. Я просто пытаюсь вспомнить, что же со мной произошло…

Душка подняла на нее глаза. Теперь ей стало немного странно — неужели можно забыть событие, перевернувшее всю твою жизнь, потрясшее настолько, что ты, закрыв глаза и пытаясь спрятаться от воспоминаний о нем, уехал в совершенно незнакомое место, бросил прежнюю жизнь? Если честно, Душке совсем этого не хотелось. Неужели и она забудет Мишку и Аранту?

Она вспомнила их и как будто увидела — спину мальчика-подростка, ведущего на поводке огромную сенбернаршу. И ей показалось, что, если она забудет о них, они… совсем умрут.Уйдут навсегда, потому что, забыв их, она перестанет их любить, а зачем тогда им оставаться рядом с ней, нелюбящей? Как же она без них?

«Нет уж, — пообещала им Душка, — я вас никогда не забуду». Даже если от нее этого будут требовать силой.

Наконец они выбрались к поселку.

— Приехали, — объявила Ариадна, выбираясь из машины. — Вот и она, наша любимаяСтарая Пустошь…

Кирилл выбрался вслед за ней, этой девицей, которая почему-то страшно раздражала его своей приклеенной улыбкой. Улыбка казалась ему такой неестественной, и сама девица тоже казалась неестественной, глянцевой, как будто сошла с рекламы. «Летайте нашими самолетами в нашу любимую Старую Пустошь, ага…»

Выйдя, он огляделся и присвистнул.

Он ожидал чего угодно, но менее всего этакий европейский городок, который сейчас предстал перед их глазами. Идеальная чистота сразу бросалась в глаза. Подстриженные газоны около аккуратных домиков с красными черепичными крышами зеленели ярко и празднично, как будто их не касалось приближение зимы.

На какое-то шальное мгновение ему показалось, что здесь даже климат иной — было заметно теплее, чем в самом городе.

Он не мог сдержать довольной улыбки.

— Нравится? — спросила Ариадна, оказавшаяся рядом.

— Да, — ответил Кирилл. — Честно говоря, я ожидал обычной деревни.

— У нас, — она подчеркнула это слово, — не обычный поселок. Если угодно, у нас особый мир. Мир, в котором мы пытаемся создать все условия для счастья.

— Не пугайте меня, — попросил Кирилл, — а то я подумаю, что прибыл прямиком в давно обещанный коммунизм.

Она опять рассмеялась своим странным очаровательным смехом.

— Нет. Коммунизм — только иллюзия. А мы реальность.