Понемногу неуверенность покинула ее, она уже недоумевала, как это ей удалось сдержаться и не поделиться с мужем этим чудом, — может быть, она просто опасалась в глубине души, что подобное открытие не доставит ему особенного удовольствия, ведь теперь ему, возможно было бы гораздо удобнее иметь парализованную жену!

Нет, нельзя поддаваться этим горьким размышлениям! Она полностью выздоровеет в тайне от всех. Ей удалось добраться до зеркала и она долго разглядывала свое отражение, пока не решила, что вполне может на равных соперничать с Присси.

После ленча она попросила зашедшую к ней гувернантку вынуть из чемоданов все ее вещи, привести их в порядок и убрать в шкаф. Выполняя ее просьбу, девушка не скрывала своей снисходительности.

— Ваше манто нуждается в чистке. Впрочем, вряд ли это теперь имеет значение!

— Напротив, — любезно ответила ей Брижитт. Попросите, пожалуйста горничную этим заняться.

— Я охотно займусь этим сама, — тут же нашлась Присси.

— Вы чересчур себя утруждаете!

— Отнюдь. Чем больше я буду сегодня занята, тем легче мне будет отвлечься от мысли о Ги. Как вам кажется, где он сейчас может быть?

В глазах Присси читался непреодолимый страх. Вчера вечером она тоже была испугана, потом страх исчез, а теперь появился вновь и овладел ею с новой силой. Раньше Брижитт не приходилось видеть ее в таком состоянии. Неизвестно почему, это открытие усилило беспокойство Брижитт. Что могло произойти между Присси и Ги? Что заставило его уехать, никому в доме не сказав ни слова?

— Вы думаете, он исчез по моей вине? — девушка словно прочитала ее мысли. — Клянусь вам, я не сделала ничего, что могло бы рассердить его!

— Никто этого и не думает. Ги — странный мальчик. Он всегда позволял себе совершать неожиданные поступки. Поверьте, он может вернуться в любую минуту, — успокоила ее Брижитт.

В то время как она ждала звонка Фергюссона, к телефону позвали Присси. Из своей комнаты Брижитт слышала ее ответные реплики: «Я же запретила тебе звонить сюда! Потрудись вспомнить об этом!» — и она резко бросила трубку. На том конце телефонного провода могла быть ее тетушка, но уж слишком грубо разговаривала с нею племянница! Другая версия показалась Брижитт более вероятной: у такой очаровательной особы, как Присси, непременно должен был быть возлюбленный. Вот! В том-то и дело! — осенило Брижитт. — Наверное, Ги каким-то образом узнал об этом и, решив, что она играет «двойную игру», уехал, чтобы не видеть ее и прийти в себя после полученного удара. Это было вполне в его характере. К тому же он мог надумать проучить ее таким образом и заставить побеспокоиться о том, как бы деньги Темплеров не уплыли у нее из рук!

Фергюссон наконец позвонил и сердце Брижитт учащенно забилось от радости, словно их роман только начинался, и она была влюбленной молоденькой девушкой. Однако их разговор был весьма лаконичен.

— Ги вернулся?

— Нет.

— Есть какие-нибудь новости?

— Никаких. Но дядя Саундерс утверждает, что если бы с ним что-то случилось, нам бы уже сообщили, а если с ним все в порядке, он будет просто взбешен нашим вмешательством в его дела.

— Я с ним совершенно согласен, — заключил Фергюссон.

— Больше ничего не случилось? — продолжил он.

— У нас все хорошо.

— А как ты?

В его голосе действительно появилась более теплая интонация или ей только так показалось?

— Нормально… спасибо.

— А Присси?

— Она очень волнуется из-за Ги.

— Я знаю. Вчера вечером она тоже беспокоилась. Я попробовал выяснить…

— Выяснить — что?

— Насколько она к нему привязана, разумеется.

Было ли это невинное любопытство или интерес совсем другого рода? Брижитт представила себе эту красивую чету, сидящую бок о бок за ресторанным столиком. Окружающие должны были принимать их за влюбленных! Она ясно видела, как Присси улыбается Фергюссону. Ей казалось, что она слышит ее беззаботный голосок: «Ги? Конечно, он очень мил…»

— … Она не сказала ничего особенного, — продолжал Фергюссон. — Поговорим об этом завтра, моя милая.

Сейчас он повесит трубку. Брижитт безумно захотела вновь услышать его голос.

— Полет прошел нормально? — спросила она, чтобы заставить его хоть что-то произнести в ответ.

— Сносно. Любимая моя, мы разоримся на междугородных переговорах!

— Фергюссон, возвращайся скорее!

— Я всегда спешу вернуться к тебе, — ты же знаешь, — его голос стал глубже и теплее; он немного помедлил, прежде чем дать отбой.

Раздались частые гудки, но Брижитт не торопилась положить трубку, она еще долго прижимала ее к щеке, словно ее прикосновение могло заменить ей прикосновение теплой ладони Фергюссона.

В комнату вошла Присси. На ее плечи была наброшена большая красная шаль.

— Звонил Фергюссон? — спросила она, не сдержавшись. «Она всегда называет его Фергюссоном, тогда как я для нее — мадам или миссис Джи», — отметила про себя Брижитт и положила трубку на рычаг.

— Да. Он спрашивал о вас, — ответила она на вопрос Присси.

Тщетное усилие девушки подавить лучезарную улыбку не смогло укрыться от внимательных глаз Брижитт: она расцвела на ее лице, словно раскрывающийся бутон. Она опустила глаза.

— Очень любезно с его стороны, — ответила Присси сдержанно.

— Он считает, что вы очень привязаны к Ги, — осторожно произнесла Брижитт.

— Он прав. — Лицо Присси превратилось в неподвижную маску. Что было тому причиной? Исчезновение Ги? Не понравившееся ей замечание Фергюссона? Все дело было в Фергюссоне, — это не вызывало сомнений! Брижитт вздохнула и незаметно пошевелила пальцами ног: это движение возвращало ей уверенность в себе лучше любого успокоительного.

Дневная почта принесла Брижитт новое послание шантажиста. Он продолжал угрожать разоблачением Фергюссона и требовал еще 150 фунтов. На счете миссис Джи оставалось всего 100. Брижитт была совершенно спокойна, — она давно была готова к подобному развитию событий. Непреклонное решение постепенно созревало в ее мозгу; она считала его единственно правильным.

Его осуществление Брижитт начала с того, что попросила Присси вывести детей на прогулку во второй половине дня. Ей показалось, что девушка восприняла эту перспективу с облегчением, словно ей было тяжело оставаться в доме.

— А как же вы? Мне кажется, миссис Темплер собирается после ленча на собрание Общества друзей животных.

— Не беспокойтесь обо мне, — я всегда смогу вызвать горничную, — ответила ей Брижитт.

Про себя она подумала, что выход на улицу принесет ей огромную пользу, и сердце ее учащенно забилось от волнения. Удастся ли ей осуществить свой план? Хватит ли у нее на это сил? Через день или два сделать это было бы гораздо проще, но развернувшиеся события не оставляли ей времени на ожидание того момента, когда здоровье, полностью вернется к ней.

Утром, когда все считали, что она отдыхает, Брижитт встала и шесть раз проделала маршрут от окна до дверей и обратно. После этого она присела перед туалетным столиком и долго разглядывала призрачное отражение в зеркале. Она очень похудела и побледнела. Это должно было особенно бросаться в глаза на фоне цветущей и вечно оживленной Присси. Но теперь с этим будет покончено! Она тоже еще жива. Она докажет это им всем, — нужно только дождаться вечера!

Все произошло точно по плану. Первой ушла из дома Присси; страх все еще жил в глубине ее глаз. Тетушка Аннабель поспешила догнать детей и няню, чтобы пройтись с ними по парку и взглянуть, не блуждает ли там какая-нибудь потерявшаяся кошка. Еще раньше вышел дядюшка Саундерс, — в Сити его ждали дела. У прислуги был выходной; и в огромном особняке не осталось никого, кроме пожилой горничной, которая прилегла отдохнуть, зная, что Брижитт вызовет ее звонком, если ей что-нибудь понадобиться.

В распоряжении Брижитт было не менее двух часов, и этого должно было вполне хватить для осуществления ее плана.