Однако Саре было трудно представить себе на лице Блейна Маллоу страх. Оно могло выражать любые другие эмоции — гнев, насмешку, гордость, высокомерие, веселье и даже мимолетную нежность, — но только не страх.

Вернувшись в дом, сержант Коллинс надолго закрылся с Блейном в библиотеке. Об этом сообщила Элиза. Слуги перешептывались и строили догадки. Сара пыталась решить, стоит ли ей в том случае, если сержант захочет опять побеседовать с нею, рассказать о найденной броши. Не в грязи на берегу, где она могла нечаянно потеряться, а в летнем домике. Будто там произошла борьба.

Под видом радостных объятий со свиданием… Если миссис Стоун действительно была его женой, она, возможно, с радостью кинулась в объятия мужа, не подозревая ничего худого. Ведь он любил целовать женщин в укромных местах. Его мать говорила об этом…

Но сержант ушел, не пожелав ни с кем больше увидеться, и Сара почувствовала огромное облегчение. Она знала, что в действительности вовсе не хотела говорить о броши. И, кроме того, не могла поверить, что Блейн стал бы целовать кислое и неприветливое лицо миссис Стоун.

И Амалия, конечно, просто запугивала, намекая на что-то ужасное, поскольку даже не пыталась обратиться к представителям полиции.

Амалия подождала, пока сержант с констеблем уйдут, и спустилась к чаю в простом темном шерстяном платье и темной шали. У нее был необычайно мирный вид, словно приступ бешеной ярости в детской испепелил весь ее гнев.

— Так-то лучше, милая, — заметила леди Мальвина. — Вы, кажется, надели еще одну нижнюю юбку.

— Да, здесь ужасно холодно. Этот дом напоминает могильный склеп.

Амалия держала глаза опущенными, словно хотела скрыть отражавшиеся в них чувства, однако ее голос звучал вполне нормально, с привычным оттенком сварливости.

— Где Тайтус, мисс Милдмей?

— Элиза поит его чаем, леди Маллоу.

— Хорошо, что я не пошла с ним гулять, действительно слишком холодно.

Для нее это было почти извинение. По крайней мере, ей удалось преодолеть собственное раздражение и стремление отомстить и Саре и Блейну.

— Для завтрашней поездки нам нужно потеплее одеться, — сказала леди Мальвина.

— У Тайтуса есть где-то меховое пальто, — ответила Амалия. — Я поищу его. И еще, мама: когда станете с ним гулять в Лондоне, смотрите, чтобы он не промочил ноги. Он так легко простужается.

— Я буду его беречь как зеницу ока, — заверила счастливая леди Мальвина.

— Спасибо, мама. Я вверяю его вам. Сегодня утром я была чересчур возбуждена.

В этот момент вошел Блейн, и Амалия, не поднимая глаз, спокойно проговорила:

— Тебе чаю, дорогой? Надеюсь, полицейский не слишком утомил тебя. Что им было нужно?

— Лишь разобраться с одним предположением.

— Каким предположением?

— Что, возможно, смерть женщины вовсе не самоубийство.

Амалия на мгновение приподняла веки и тут же снова опустила взгляд.

— У них своя работа. Им удалось что-то узнать об этой женщине?

— Только то, что она прибыла в Ярби поездом. Спросила у носильщика дорогу на Маллоу, и тот ее очень хорошо запомнил. По его словам, она приехала издалека и не уверена, сумеет ли преодолеть пешком десять миль до усадьбы, однако ей придется попытаться, так как денег на извозчика у нее, мол, нет.

— И как отнесся к этому сержант Коллинс? — спросила Амалия.

— Его, наверное, рассказ носильщика сильно озадачил бы, если бы не последняя фраза миссис Стоун.

— И какая же?

— Как она заявила носильщику, ей долго в жизни не везло, но она надеется заимствовать немного удачи у нас.

— Подразумевая, что нам крупно повезло.

— По-видимому.

Амалия коротко рассмеялась, а затем с какой-то странной безнадежностью в голосе сказала:

— Разве она не знала, что удачу и счастье нельзя купить? Ну ладно, теперь, по-моему, ей уже известно и это.

Взяв свою чашку с чаем, Блейн подошел к камину.

— Полиция пришла к выводу, что женщина, вероятно, упала в озеро случайно. Тропинка очень скользкая. Если она шла в темноте, то легко могла оступиться слишком близко от воды. Потому-то и ее саквояж оказался в озере. И бриллиантовое кольцо. Как это ни удивительно, но факт остается фактом: даже решаясь на самоубийство, женщина не расстается со своими ценностями.

Откинувшись на спинку кресла, леди Мальвина с облегчением вздохнула.

— Первая разумная вещь, которую мне довелось услышать с тех пор, как начался этот ужасный кавардак. Смерть миссис Стоун, конечно же, результат несчастного случая. Таково будет и заключение коронера, не правда ли, Блейн?

— Думаю, вы правы, мама. Эта женщина была, по-видимому, бродяжкой и подлой воровкой. Она, боюсь, ни у кого не вызовет сочувствия. Сара не могла больше молчать.

— И нет никого, кто опознал бы ее? — спросила она громко.

Повернувшись, Блейн спокойно встретил ее упрямый взгляд.

— Если не объявится кто-нибудь знавший ее ранее.

— Ну а как насчет вас, лорд Маллоу?

— Меня?! Но я никогда не видел ее прежде.

Блейн не отвел глаз и смотрел на Сару с изумлением. Ответил он, не задумываясь. Недаром ведь этот человек был великолепным актером. Амброс постоянно утверждал то же самое.

И Блейн солгал. Это подтверждало письмо от Сэмми, письмо из его прошлого. «Вообрази, у меня не было сомнений, что ты мертв».

Писала Сэмми-Саманта, которая надеялась на удачу и теперь лежала мертвой; Сэмми, потерявшая дешевую брошь в летнем домике.

Амалия, улыбаясь, встала, выражение ее лица было трудно определить.

— Блейн, позволь мне поздравить тебя с таким ценным приобретением, как наша гувернантка, мисс Милдмей. Ты распознал ее дарования, которые я не заметила. Она умна и наблюдательна, не правда ли? И очень заботится о Тайтусе. Тебе, мне думается, следует ей что-нибудь подарить. Быть может, то бриллиантовое кольцо, которое сняли с пальца миссис Стоун? Чудесный камень.

— Амалия! — хрипло проговорила потрясенная леди Мальвина. — Какое отвратительное предложение! И, кроме того, кольцо принадлежит вам.

— Не мне, а Блейну. По-моему, оно отлично подойдет мисс Милдмей. У нее такие же тонкие пальцы. Возможно, ты заметил, Блейн. И гувернантки не часто получают ценные подарки в виде бриллиантовых колец. Совсем редко, если они честные.

Высоко держа голову, она какой-то момент с вызовом и злобой смотрела на мужа, а потом безразличным тоном проговорила:

— Я должна поискать меховое пальто Тайтуса. С вашего позволения, я удаляюсь.

И она вышла.

— Блейн! Блейн! — взмолилась леди Мальвина. — Это кольцо — не собственность миссис Стоун! Ведь ты не дарил его этой женщине?

— Я уже говорил вам, мама, я никогда прежде не встречал ее.

— Значит, Амалия… — начала леди Мальвина неуверенно.

— Поднимитесь к Тайтусу, мама, — перебил Блейн старуху. — И побудьте с ним до прихода мисс Милдмей.

Сара тоже направилась к двери.

— Останьтесь! — Резкая команда заставила ее остановиться. — Мне нужно с вами поговорить.

Сара медленно повернулась.

— Лорд Маллоу, позвольте мне завтра уехать с Тайтусом в Лондон. Если полиция решила, что смерть миссис Стоун наступила в результате несчастною случая, то мне нет необходимости здесь задерживаться.

— Что моя жена сказала вам?

— Ну, что… что… — Сара не могла выговорить абсурдные с ее точки зрения слова.

— Давайте выкладывайте.

Саре следовало бросить тяжкое обвинение ему прямо в лицо. Он этого заслужил. Но у нее не хватило духу.

— Она сказала, что миссис Стоун — ваша бывшая жена. — Слова прозвучали печально и обыденно. — Она намеревалась сообщить полиции.

— А что вы сами думаете об этом?

Он не стал отрицать, заметила Сара, и не казался удивленным. Ее охватила дрожь, но она справилась с ней, крепко сжав ладони.

— Я подумала, возможно, по какой-то причине она хотела насолить вам.

— Безусловно, — пробормотал Блейн. — Уверен, она в состоянии поклясться, что несчастная женщина не вовремя встала мне поперек дороги, и я столкнул ее в озеро. Причем действовал неуклюже и оставил ее тело плавать на поверхности. О Боже!