— Каким образом?

— Как-то вечером я посмотрела в окно и увидела ее, бежавшую от озера, словно за ней гнались тысячи чертей.

— Вы уверены, что это была миссис Стоун?

— Абсолютно. Она, вероятно, хотела броситься в воду, но в последний момент чего-то испугалась.

— Амалия тоже охотно бывала у озера.

— Но бежала не Амалия.

Сара хорошо помнила, как леди Мальвина давала показания в суде относительно личности сына точно таким же твердым и безапелляционным тоном. Она была достаточно сообразительна, чтобы не отступать от той версии, которой она однажды решила придерживаться.

— Вы убеждены, что действительно все это видели, леди Мальвина?

Кустистые белесые брови старухи поползли вверх.

— Зачем мне выдумывать?

Сара дала себе слово не пасовать перед высокомерием знатной дамы.

— Весьма подходящая история, которую можно рассказать полиции.

— Мисс Милдмей! Как вы смеете! — Голос старой леди вибрировал от возмущения. — Вы хотите сказать, смерть несчастной женщины имеет другую причину?

— Полиция, полагаю, придет именно к такому выводу, леди Мальвина.

— О да. Они непременно выдвинут разные гипотезы, потом возникнут невероятные догадки и домыслы, и все слуги разбегутся. И это когда мы только-только начали здесь осваиваться. О, я своими бы руками задушила ту женщину!

Внезапно осознав, что она говорит, леди Мальвина зажала рот ладонью; в глазах отразился ужас. Она выглядела приниженной и жалкой.

— Мисс Милдмей, позвоните, пожалуйста, Бетси. Мне необходимо чем-то подкрепиться. Немного бренди. — Старуха безвольно опустилась в кресло. — Где Блейн, там всегда случается беда, — пробормотала она. — Всегда.

Наконец Сара смогла уединиться в своей комнате и вскрыть заветный конверт. Ветер раскачивал деревья, рябил озеро, колыхал гардины на окнах. Колеблющееся пламя свечи заставляло красивый почерк Амброса дрожать и расплываться.

Он писал:

« Дорогая моя Сара!

Я вверяю это письмо Джеймсу Броуди, абсолютно честному и надежному человеку, который, однако, совершенно ничего не знает о нашем деле. Я предупредил его, чтобы он вручил письмо только лично тебе. Сегодня он отплывает в Англию, и я надеюсь на хороший попутный ветер.

Твое письмо, касающееся Томаса Уайтхауса, я получил, и эта информация мне очень помогла в конце концов отыскать неуловимого господина. Но, к сожалению, от него я не добился толку. Ему, безусловно, хорошо заплатили, потому что он остался верен моему так называемому кузену и повторил лишь то, о чем показал на суде относительно длительного знакомства с Блейном. У него, как ты, наверное, помнишь, слишком смуглая кожа для англичанина, и я подозреваю, он не всегда носил фамилию Уайтхаус. Если удастся это доказать, то это может бросить тень на достоверность его показаний и на его прошлое.

Помимо Т. Уайтхауса у меня появились и другие зацепки и удалось собрать некоторую интересную информацию. Прямых доказательств пока нет, но надеюсь скоро их заполучить, когда некоторые обнаруженные мною любопытные факты — совсем новый могильный памятник, записанный в церковных книгах и женщина по имени Саманта — можно будет увязать с твоими находками.

Я не сомневаюсь, у нас будет достаточно веских фактов для апелляционного суда и более того — прямых доказательств, что этот человек и его жена — подлые самозванцы. А потому не падай духом, моя любовь. И хотя на твою долю выпала тяжелая и неприятная задача, ты будешь достойно вознаграждена. Надеюсь, что этот одиозный ребенок не очень обременяет тебя и что, невзирая на твое нынешнее унизительное положение, ты полюбила усадьбу Маллоу. И я обещаю тебе: она станет нашим семейным домом.

Я плохо переношу здешний климат, он действует мне на нервы, и я буду рад вернуться к нашему более привычному серому небу. Мне не нужно повторять, как я скучаю по тебе. Не унывай, продолжай наблюдать за мельчайшими деталями и будь начеку, у вас появится женщина по имени Саманта.

Любящий тебя Амброс»

Саманта! У нее в голове внезапно зазвучало набатом: Сэмми, Сэмми, Сэмми!

Значит, Сэмми — не мужчина, а женщина.

На следующее утро из озера выловили потрепанный парусиновый саквояж миссис Стоун. В нем оказался ее нехитрый скарб, а также меховой палантин и ювелирные украшения — рубиновая брошка, сережки и гранатовое ожерелье, — принадлежавшие Амалии.

— Угрызения совести, — повторил благожелательно настроенный сержант полиции слова леди Мальвины. — Она, вероятно, взяла ваши вещи, леди Маллоу, чтобы досадить вам, хотя собиралась их только бросить в озеро. Следовало бы сразу сообщить о краже.

— Мы хотели избежать лишних неприятностей, — прошептала Амалия. — У нас с мужем их и так уже было предостаточно.

Она умоляюще взглянула на сержанта, бледная и слабая. Впервые с тех пор, как Сара с ней познакомилась, Амалия была одета в простое серое платье, с незатейливой кружевной косынкой на плечах.

— И вы взяли ее на работу, как вы сказали, из сострадания, хотя она грозила самоубийством?

— А что я могла сделать? Как бы вы поступили на моем месте?

— Я бы немедленно вышвырнул ее, — ответил сержант резко. Не вызывало сомнений, однако, что Амалии удалось завоевать его расположение.

Все обитатели дома, отвечая на вопросы, заявили, что не видели миссис Стоун в пресловутый вечер у озера. Показания леди Мальвины, наблюдавшей, как какая-то женщина бежала прочь от озера, относились к предшествовавшему вечеру. Однако они были в какой-то степени знаменательны.

— Явно не в своем уме, — прокомментировал сержант коротко.

Было очевидно: он лично не испытывал симпатии к мертвой женщине — убогому ничтожеству в сравнении с богатыми владельцами усадьбы. И уж конечно, он никак не собирался всерьез рассматривать невероятную версию, что кто-то помог миссис Стоун свалиться в озеро, а затем швырнул туда же саквояж с ценными вещами. На ее пальце, например, сохранилось бриллиантовое кольцо. Возможно, несчастному созданию захотелось умереть с некоторым блеском, но, скорее всего, она, мучимая угрызениями совести, просто запаниковала, осознав, что не в состоянии ни вернуть кольца, ни продать его, не возбуждая подозрений.

Однако предстояло еще выяснить личность утопленницы, установить ее близких родственников. Только после получения полной информации можно было вынести официальное заключение об обстоятельствах смерти миссис Стоун.

Сержант сильно удивился, когда Сара в конце беседы с ним неожиданно спросила:

— А как звали миссис Стоун по имени?

— Я никогда не слышал его, мисс. Но мы узнаем. Хотя какое, по-вашему, это имеет отношение к расследованию?

— Никакого, сэр. Но это… — Сара сумела принять слегка сконфуженный вид, — сделало бы как-то более человечной.

По словам Бетси, всю ночь в библиотеке горел свет, будто хозяин вовсе не ложился спать. Не спала и хозяйка. Судомойка Полли, спускаясь в пять часов утра в кухню, видела, как Амалия вышла из библиотеки, закрыв лицо руками. Неприятное зрелище: будто для нее миссис Стоун была самой близкой родственницей.

— И та женщина в самом деле вела себя так, — заметила Бетси многозначительно.

Когда на следующее утро полиция уехала, Блейн пригласил Сару в библиотеку.

Он сидел мрачный и грозный, с видом человека, который не потерпит вмешательства в свои дела. Это выражение Сара уловила тогда, в Лондоне, когда она упала с лестницы, а Блейн наклонился над ней. С тех пор он тщательно маскировался. Теперь же, очевидно, не считал больше нужным притворяться.

— Мисс Милдмей, с какой целью вы намеревались встретиться с этим Броуди у озера?

— Я собиралась встретиться с ним?

— Не нужно смотреть на меня большими невинными глазами. Вам это не подходит. Ведь вы совсем не глупая девушка.