Последний кусочек мозаики занял наконец надлежащее место. Теперь Антония поняла, зачем Ральф Билей пробрался в ее номер в Окленде. Он следил за Айрис и сомневался, какая из двух женщин действительно осталась жива. Он искал в багаже Антонии что-либо, что послужило бы ему доказательством. Им оказалась подпись тети Лауры с ее старого письма. Каким-то образом он выяснил, где Айрис держала мнимую мисс Рич, и получил образец ее подписи. Это явилось для него неоспоримым доводом. После этого он мог спокойно звонить Айрис и начинать самый обыкновенный шантаж. Затем они обнаружили размеры состояния тети Лауры, и их планы расширились.

Как в бешенстве крикнула Айрис, это Саймон все им испортил, жалея старушку, которая когда-то была к нему добра. Он вообще бы не согласился на обман, если б Айрис не пообещала, что о тете Лауре будут как следует заботиться. Но он безумно любил Айрис и был готов пойти ради нее почти на все. По своему простодушию он думал, что таким образом сможет ее завоевать. А тете Лауре деньги больше все равно бы не понадобились, к тому же ей не сделали бы ничего плохого…

Однако Айрис ошиблась, недооценив ум Саймона и переоценив свою над ним власть. Ей следовало бы догадаться, что человек, который рыдает над мертвой птичкой, не вынесет жестокости, а тем более убийства.

Антония четко поняла все это, сопоставив факт за фактом. Но ужас уступал в ее душе место огромному чувству облегчения и счастья.

— Дугал, — медленно сказала она, — мы должны позаботиться о тете Лауре. Ведь она столько пережила. Теперь нам надо окружить ее добротой. Вот только у меня совершенно нет денег…

— Это у вас-то! — засмеялся Дугал. Однако его веселье длилось недолго. На его лице появилась обеспокоенность. — Знаете, мисс Фокс, а ведь у нас возникнут крупные неприятности. Мы утвердили завещание еще при жизни завещательницы. Представляю, что скажет судья!

— Об этом вы позаботитесь завтра, — быстро ответила мисс Фокс. — Сначала вам надо уладить свои личные дела.

В дверном проеме одобрительно хихикнула Этель. Дугал уныло взглянул на Антонию:

— Как вам это нравится? Эти женщины просто командуют мною. Ты не против, если я буду говорить при них? Тебе, вероятно, придется к этому привыкнуть. — Конрой серьезно посмотрел на девушку. — Я ничем не смог тебе помочь. Сегодня вечером тебя чуть не убили из-за того, что по моей же собственной, глупости меня вывели из строя. Но я люблю тебя. Я очень тебя люблю.

— Я тоже, — серьезно ответила Антония.

Лицо Дугала осветилось радостью и стало невыразимо милым. Он наклонился поцеловать ее, и, не замечая никого вокруг, они как будто унеслись в сияющий мир.

Однако, постучав дробовиком о пол, Генриетта вернула их на землю. На ее некрасивом добром лице отражались и радость, и печаль одновременно.

— Все это очень хорошо, — сказала она. — Вы будете счастливы вдвоем. А как же я? Не думаю, что у меня еще будет случай воспользоваться этим ружьем. — Она улыбнулась своим воспоминаниям. — А все-таки это было просто восхитительно.