Воспоминание о боли, которую она ощутила, когда в последний раз открыла мужчине свою душу, поразило ее сердце. Бобби был последним человеком, который владел ею полностью — ее телом и душой, — и она ужасно страдала от того, что отдала ему всю себя без остатка.

Кристофер был слишком рассержен, чтобы сразу возвращаться домой, и бесцельно ехал по спиралям шоссе к центру города. «У меня есть все, что мне нужно, и без этой Адриен», — раздраженно думал он. Так зачем же мучить себя из-за нее? Даже идиоту было бы ясно, что она окружила себя стеной, сквозь которую не пробьется ни один мужчина. А он выставил себя дураком, пытаясь пробить в ней брешь.

Он мрачно вел машину по разветвлениям шоссе, представляя себе, что едет по лабиринту американских горок, а мысли по-прежнему вертелись вокруг Адриен. Ведь он старался действовать медленно, чтобы дать ей время узнать его получше и, как он надеялся, почувствовать к нему влечение. Он ведь не слишком давил на нее? «Нет», — твердо ответил он на свой вопрос. Дело было совсем не в нем. Дело было в ней. Она — трусишка, которая боится дать кому бы то ни было дотронуться до айсберга, укрывшегося там, где должно быть сердце. Да и кому она нужна? Во всяком случае, не ему.

За стеклами машины раздался приглушенный звук сирены, но, поглощенный своими мыслями, он не обратил на это никакого внимания. «В море жизни много других рыбок, — размышлял Кристофер, — и я прекрасно могу заняться какой-нибудь из них, вместо того чтобы биться головой о стену вокруг Адриен».

Звук стал отчетливей, и в зеркале заднего вида он заметил пульсирующий красный огонек. Он поправил зеркало так, чтобы свет не слепил, и съехал с шоссе на улицу рядом с аркой. Вдруг он понял, что звук этот был сиреной патрульной машины, которая ехала за ним.

— Черт! — пробормотал он, нажав на тормоз, и свернул на обочину.

Минутой позже высокий плотный полицейский заглянул в его машину.

— Вы знаете, с какой скоростью едете?

Кристофер устало покачал головой.

— Я заметил вас, когда вы ехали со скоростью семьдесят миль, — угрюмо сказал полицейский.

Кристофер рассеянно кивнул. Это было возможно. Все было возможно. Он думал совсем о других вещах.

— Предъявите, пожалуйста, ваше водительское удостоверение.

Кристофер нашел его в бумажнике и передал полицейскому. Через минуту он получил квитанцию о штрафе.

— В следующий раз следите за скоростью, мистер Эймс, — предупредил постовой.

— Хорошо, сэр, я буду следить.

Кристофер повернул к дому, снизив скорость. Его злость на Адриен начала рассеиваться. Когда она целовала его, раскрываясь, как бутон, он чувствовал, что ее желание было невероятно сильным. Она была словно пленница в своем собственном мире. Инстинкт звал без колебаний отдаться ему, но разум не позволял сделать этого.

Так что же он мог сделать, чтобы изменить ее?

На следующей неделе Адриен с головой окунулась в работу. Яростно нагружая себя делами, она надеялась забыть ту ночь, когда Кристофер пробудил в ней такую страсть. Звук захлопнувшейся за ним двери все еще эхом отдавался в ее мозгу. После той ночи ее обуревали самые разные чувства. Вначале была только острая, опустошающая боль оттого, что она осталась одна. Потом она почувствовала себя виновной за то, что завела его так далеко и опять отказала. Однако потом она убедила себя, что он тоже виноват. В конце концов, разве не говорила она ему, что не хочет с ним встречаться? Почему он не оставил ее в покое? Разве это не перекладывает хотя бы часть вины на него?

Но звук захлопнувшейся двери снова и снова отдавался в ней. А Кристоферу все же удалось сделать так, что она постоянно ощущает его присутствие. Странно, как этот человек мог заставить ее думать только о нем в огромном городе в два с половиной миллиона жителей.

На работе слагали просто легенды о том, как Кристоферу удалось поднять престиж станции, о том, каких энергичных новых дикторов он подобрал. Дома Адриен часто видела рекламы КТОО по телевизору и в газетах.

«Он оказался совсем другим человеком, чем я его представляла вначале», — грустно подумала Адриен, поливая цветы в своем домике. Когда она впервые встретила Кристофера, то считала, что он красив, но у него нет будущего. Теперь она знала, что под легкомысленной внешностью скрывается решительный человек с железной волей.

Прищурив глаза, Келли наблюдала, как Адриен бродит по дому.

— Эту герань ты поливаешь в третий раз. Ты зальешь бедняжку.

Адриен кивнула, поставила лейку на пол и вздохнула.

— По-моему, я просто не обратила на это внимания.

— Все еще думаешь о Кристофере, а? — сочувственно спросила подруга.

Адриен рассказывала ей о том, что случилось, машинально поглаживая пальцами лист герани. Кажется, она никогда не перестанет думать о нем.

— Почему бы тебе не позвонить ему, не извиниться за то, что произошло, и сказать, что ты снова хочешь его видеть? — предложила Келли.

— Потому что я не хочу его видеть.

— Почему нет? — удивленно спросила Келли. — Почему бы тебе однажды не дать волю своим чувствам?

— Ты сошла с ума. Может случиться нечто и похуже, чем то, что я испытала с Бобби. Я даже не могу думать об этом.

— Бобби — есть Бобби. А это совсем другой человек. Не думай, что он причинит тебе такую же боль только потому, что ты к нему неравнодушна. — Келли с вызовом посмотрела на нее. — Я согласна, что немного неприятно, что он на другой радиостанции, но это не такая уж неразрешимая проблема.

Адриен покачала головой.

— Ты просто не понимаешь.

И как она могла понять, когда чувства Адриен были такими запутанными, что она сама не могла в них разобраться? Она восхищалась тем, как Кристофер поднял престиж своей радиостанции, но в то же время она боялась его и ощущала угрозу с его стороны. Эти чувства, естественно, не оставляли места доверию.

— Твоя проблема в том, что ты до смерти боишься, что Кристофер окажется тем самым нужным тебе человеком, а ты этого не хочешь, — авторитетно сказала Келли. — Ты лучше снова потратишь время на поиски безразличного тебе мужчины.

Адриен с горестной улыбкой покачала головой.

— Пожалей меня, Келли. С чего ты это взяла? Безразличного, — повторила она с усмешкой. Конечно, она не ищет кого-то ненужного ей. Это было бы смешно.

Келли хотела поспорить, но Адриен прервала ее:

— Ладно, оставим это. Знаешь, у меня много других дел помимо Кристофера.

Келли с любопытством посмотрела на нее, подперев подбородок руками.

— Например?

— Например, Малькольм. — И это было правдой. Хотя мальчик, конечно, не занимал ее мысли так, как Кристофер, она все еще ломала голову, что с ним делать.

— Это парень, который желает получить лошадь?

— Да. — Адриен откинулась на софе, прижав палец к верхней губе и радуясь, что они сменили тему. — Я ничего не знаю о ценах на лошадей, но даже если бы я могла себе это позволить, не уверена, что было бы правильно владеть лошадью только ему одному. А как же другие мальчики в Хопвелле? У них тоже есть такие же желания, как у Малькольма, но я же не могу сделать им всем такие же подарки.

— Это правда, — согласилась Келли.

— С другой стороны, — продолжала Адриен, — Малькольм такой замкнутый все время. Может быть, если одна его мечта исполнится, и если у него появится что-нибудь особенное, это вдохнет в него немного энтузиазма.

Келли кивнула.

— Это тоже правда.

Адриен улыбнулась подруге.

— У тебя нет другой идеи? Предложи что-нибудь конкретное.

— Ладно. Ты не можешь найти какого-нибудь богатого душевного старикана, чтобы он купил лошадь Малькольму?

— Я не знаю никого. Трудно просить людей о таких вещах. Мы с Босвелом и так не можем ума приложить, где достать денег для этого приюта, не говоря уже о том, чтобы организовать фонд для покупки каких-то подарков, а тем более — лошади.

Келли сочувственно вздохнула.