— Но куда денутся мальчики, если приют закроют? — взволнованно спросила Адриен.

— Некоторых разместят в государственных приютах, но, как вы уже знаете, они все переполнены. Остальные вернутся домой или будут усыновлены.

Адриен нахмурилась.

— Но если бы ситуация дома у мальчиков улучшилась, то их бы уже давно забрали. Раз этого не произошло, значит, если мы вернем их обратно, они окажутся в той же неблагоприятной среде, из которой мы их и забирали.

Председатель, грузный мужчина в очках с толстыми линзами, безнадежно покачал головой.

— Знаю, но пока у нас не будет достаточно денег, чтобы продолжать работу, мы ничего не сможем сделать.

Адриен машинально чертила что-то в своем блокноте, раздраженно ожидая конца собрания. Теперь больше чем когда бы то ни было она чувствовала, что обязана придумать способ найти средства для существования приюта. Адриен не могла даже подумать о том, что мальчикам придется вернуться в свои неблагополучные семьи.

Когда собрание окончилось, она собрала свои вещи и решительно повернулась к Босвелу.

— Нам нужно что-то делать.

Он был расстроен.

— Я согласен. Но они говорят о такой сумме, какую мы никогда не сможем собрать.

— Все равно нужно попытаться, — настаивала она. — И чем скорее мы найдем выход, тем лучше.

Босвел пригладил свои жиденькие усы.

— Если вы не заняты завтра вечером, мы можем собраться и обсудить план действий.

— Я буду свободна, — пообещала Адриен.

Она должна была встретиться с Недом, но была уверена, что он поймет ее.

— Хорошо, до завтра.

Адриен задержалась после ухода Босвела. Она переговорила о делах с председателем собрания и двумя членами комиссии, а потом забежала повидать Малькольма. Она не была уверена, но ей показалось, что он был рад ее видеть, и это приподняло ее настроение, усилило решимость собрать деньги для Хопвелла. Отец Малькольма бросил его, когда он был еще крошкой, а мать частенько пропадала неизвестно где и оставляла мальчика одного на несколько дней. Адриен не могла и подумать о том, что ему придется вернуться в такую ужасную обстановку.

На следующей неделе Кристофер звонил Адриен дважды. В первый раз он приглашал ее на обед, во второй — в театр.

— Простите, я в самом деле не могу, — отказывалась она оба раза, надеясь, что он наконец все понял и больше не будет звонить. Ей было нелегко отказывать ему, и, разговаривая с ним, она ловила себя на мысли, что вдруг скажет: «Мне было бы очень приятно с вами встретиться, Кристофер».

Поздно вечером в понедельник она сидела за своим столом на радиостанции. Ее мысли снова и снова возвращались к тому вечеру, когда он подвез ее домой, а его поцелуи вызвали бурю пылких чувств. После того как Адриен ощутила упругие мускулы его тела, она могла с уверенностью сказать, что никто и никогда так не волновал ее, как Кристофер, и что он, по-видимому, мог бы возбудить в ней самые невероятные желания и ощущения. И в то же время он пугал ее. Она боялась мужчин с самоуверенным видом и победной улыбкой, способных причинить душевную боль.

— Эй, Адриен! Ты слышишь?

Вздрогнув, она подняла глаза и увидела Марка, стоящего у ее стола, вопросительно подняв брови. Смутившись, Адриен торопливо поправила свой темно-красный костюм.

— Прости, я не слышала, как ты вошел.

Он засмеялся.

— Я думаю, что ты бы могла не услышать, даже если бы целый полк промаршировал через твой офис. — Опустившись в кожаное кресло у ее стола, он небрежно спросил: — Что тебя так занимает?

— Да, в общем-то, ничего. — Она торопливо начала просматривать бумаги на столе, чтобы не встретиться взглядом с Марком.

— Это из-за Эймса?

Адриен ошеломленно посмотрела на него. Откуда он знал? Румянец проступил на ее щеках, и она изумилась, что ее мысли настолько хорошо угадывались.

— Не удивляйся, — продолжал Марк. — Вполне естественно, что ты беспокоишься насчет тех изменений, которые проводит Кристофер в КТОО. Мне кажется, что нам всем немного не по себе, с тех пор как он появился здесь.

— Да, действительно. — Но думала она о Кристофере Эймсе немного иначе, нежели Марк.

— У КТОО был такой низкий рейтинг, что я вначале не беспокоился. — Марк теребил пятерней свои густые светлые волосы и хмурился.

Адриен встревожилась. Марк отвечал за размещение рекламы и никогда не интересовался деталями управления станцией, если это только не затрагивало его интересов.

— Что-нибудь случилось? У нас проблемы с рекламодателями? — быстро спросила она.

— Двое отказались от услуг нашей станции, — мягко сказал он.

— Кто? — Она затаила дыхание в ожидании ответа. — Если это влиятельные клиенты, то могут возникнуть сложности.

— Обувной магазин Келли и Люсетт Драг.

У Адриен отлегло от сердца. Слава Богу, это не такие уж значительные рекламодатели. Конечно, было неприятно терять клиентов, но это все же еще не конец света.

— Они не сказали, чем мы их не устраиваем?

Марк кивнул.

— Они переходят к КТОО и считают, что это многообещающее дело. Там им предложили большее эфирное время за те же деньги, которые они платили нам.

— Понятно. — Она потерла рукой лоб. — Да, предлагать более низкие цены, чем мы, — это неплохой ход со стороны Кристофера, — заметила она, стараясь быть спокойной. Однако в душе поднималась волна раздражения. Чертов Эймс. Он доставляет ей одни неприятности с самой первой встречи. Вначале это было чисто личное, а теперь он вмешивается и в ее профессиональную жизнь.

— Конечно, потерять двоих небольших рекламодателей — не конец света, — оптимистически произнес Марк. — Я поговорю с другими фирмами, с которыми у меня есть контакты, и попробую продать это рекламное время.

— Хорошо. — И когда он поднялся, чтобы уходить, она добавила: — Предложи им самые выгодные условия. — Она не хотела, чтобы и эти клиенты уплыли к Кристоферу.

Марк усмехнулся.

— Не беспокойся, этих Эймс не получит.

Когда Марк ушел, Адриен прижала палец к верхней губе, а это был привычный жест тревоги. В Сент-Луисе было всего три станции, которые крутили рок-н-ролл, одна станция, занимавшаяся классической музыкой, три, крутившие кантри, и одна — панк-рок. Но Кристофер конкурировал именно с ее станцией — станцией для автолюбителей, переманивая слушателей.

Адриен решительно выпрямилась на стуле. Эймс их не получит. Она будет опережать все его ходы. Открыв записную книжку, она принялась записывать свои идеи, направленные на улучшение работы радиостанции. Прошел час, а она все еще что-то записывала, пока не зазвонил телефон.

Не отрываясь от блокнота, она подняла трубку и рассеянно сказала:

— KXMZ, Адриен Донели.

— Это Нед. — Он казался раздраженным. — Почему ты все еще в офисе? Я жду тебя в ресторане «У Анджело» уже полчаса. Мы же договаривались встретиться, помнишь?

— Господи! Это совсем вылетело у меня из головы. Жди меня там! Я сейчас подойду.

Двадцать минут спустя она влетела в холл итальянского ресторана «У Анджело». Нед стоял у какого-то большого растения в горшке. Увидев ее, он провел рукой по волосам, как делал всегда, когда нервничал. На лице его было написано нетерпение.

— Прости, — проговорила она, задыхаясь. — Я… меня задержали в офисе.

— Но ты же могла хотя бы позвонить, — жестко сказал Нед.

— Прости, я совершенно перестала ориентироваться во времени.

Это была правда, но Адриен понимала, что звучит это совсем не убедительно. Они молча шли за метрдотелем, который устроил их в тихом уголке ресторана. Адриен развернула салфетку и положила ее на колени. Когда Адриен подняла глаза, то увидела, что Нед молча смотрит на нее.

— Ты будешь заказывать равиоли? — нарочито бодро спросила она.

Он даже не взглянул на меню.

— Адриен, что-то случилось?

Она тоже отложила меню.

— Случилось? Почему ты об этом спрашиваешь?

— Потому что в последнее время, когда бы мы ни встречались, у меня постоянно такое ощущение, что ты оказываешь мне одолжение.